Эхо Безмолвия - Никита Минаков
Снаружи мерцали рекламные голограммы, проецируя изображения товаров и новостей, автомобили парили над дорогами в строгом порядке, дроны патрулировали улицы.
Идеальный мир.
Роман знал, что эта иллюзия рухнет уже сегодня.
Рикард закрыл дверь.
Раздался характерный звук магнитного замка — современные технологии, защита от взлома, умный дом.
Но не для него.
Роман вынул маленькое устройство — тонкую пластину с цифровыми алгоритмами. Он прислонил её к панели замка, и через несколько секунд раздалось тихое жужжание — дверь разблокирована.
Он вошёл внутрь, не издавая ни звука.
Из глубины дома доносился смех.
Роман чувствовал, как его сердце сжимается.
— Так смеяться могли бы и мы.
Но вместо этого их убили, как собак.
Он двинулся по коридору, пистолет в руке, шаги лёгкие, выверенные.
Приоткрыв дверь, он увидел гостиную.
За большим дубовым столом сидел Рикард. Он что-то говорил жене, а малыши бегали вокруг, смеясь.
Роман поднял пистолет.
Первый выстрел разнёс стекло, отскочив от стены, приглушённый системой звукоизоляции.
Свена вскрикнула, дети замерли.
Рикард резко вскочил, инстинктивно заслоняя семью.
Но следующие три выстрела были точными.
Пули вошли в грудь Свены.
Она резко осела на колени, её светлые волосы разметались по полу.
Глаза остекленели.
Дети заплакали.
Роман не дрогнул.
Выстрел.
Маленькое кудрявое тело упало рядом с матерью.
Выстрел.
Мальчик рухнул на ступени лестницы, из его рта вытекала тонкая струйка крови.
Тишина.
Роман смотрел на их тела, и не чувствовал ничего.
Абсолютная пустота.
Рикард закричал.
Он кинулся к ним, тряся за плечи, зовя по именам.
— Роза! Икель! Свена!
Но они не отвечали.
И в этот момент Роман нажал на курок снова.
Пуля вошла в плечо Рикарда, отшвырнув его назад.
— Ты… — прохрипел Рикард, глаза полные боли и ужаса.
Он встал, шатаясь, не понимая, за что.
— За что?! — его голос был пропитан агонией.
Роман сделал шаг вперёд, его лицо оставалось непроницаемым.
— Это не твоя вина, Хартен.
Он замолчал на секунду.
А потом холодно добавил:
— Но твой отец должен был заплатить.
Рикард не успел ничего сказать.
Роман вытащил мачете.
Лезвие просвистело в воздухе.
Рикард почувствовал мгновенную вспышку боли.
Мир замедлился.
Кровь брызнула фонтаном.
Его правая рука — от локтя вниз — рухнула на пол, пальцы сжались в судороге.
Боль обрушилась на него, как лавина.
Рикард закричал.
Его глаза наполнялись кровавой пеленой, но даже сквозь неё он видел, как Роман Богров просто развернулся и ушёл.
Оставляя его умирать среди тел собственной семьи.
Роман ехал по пустынной трассе за пределами города, оставляя за собой горящие огни мегаполиса.
Шоссе было пустым, только редкие автомобили с приглушёнными фарами проносились мимо.
Вдалеке чернел лес, слабо подсвеченный луной и редкими голографическими указателями.
Он знал, что шаттл "Клариона" уже в пути.
Через несколько минут он свернул на заброшенный аэродром.
Когда-то здесь взлетали транспортные шаттлы, но теперь это место было забыто и заброшено.
Роман остановил машину, вышел и огляделся.
Воздух был холодным, пахло сыростью и ржавчиной.
Небо было чистым, и где-то в вышине уже скрывался движущийся объект — корабль "Клариона".
Через минуту он будет здесь.
И вдруг он услышал шаги.
Роман замер, рука потянулась к оружию.
Из-за старых контейнеров вышли двое. Артур. И Энтон Хартен. Волосы поседели, на лице морщины, но взгляд оставался таким же жёстким, как и в детстве.
— Ты заплатишь за это, Роман.
Роман не дрогнул.
Он посмотрел на брата — тот держал пистолет в расслабленной руке, но его пальцы сжимались крепче, выдавая напряжение.
Энтон Хартен шагнул вперёд.
— Прикончи его, Артур.
Роман кинулся в сторону, избегая первого выстрела.
Пуля отскочила от металла старого контейнера.
Он достал мачете.
Артур двигался быстро, его движения были отточены годами тренировок.
Они атаковали друг друга, их удары разрезали воздух, вспышки лазеров освещали ночь.
Роман нанёс резкий удар, но Артур уклонился, пропуская лезвие всего в нескольких сантиметрах от горла.
Они били друг друга, роняли, вставали снова.
Роман почувствовал боль — пуля вошла в плечо, но он продолжал сражаться.
Артур нанёс последний удар.
Лезвие катаны вошло в живот Романа.
Он замер.
Крик Энтона разрезал воздух:
— Добей его!
Артур замер, глядя в глаза брата.
Роман усмехнулся, кровь текла из уголка его губ.
— Ты всегда был слабаком, Артур…
Артур замахнулся снова, но вдруг что-то осветило небо.
Корабль "Клариона" приземлился.
Из его открытых люков выбежали незнакомцы в чёрной броне.
Первый выстрел разнёс голову Энтона Хартена.
Тело рухнуло на землю, кровь разлилась по бетонному полу.
Артур развернулся, открывая огонь, но пуля прошла через его бок, и он рухнул на колено.
Роман упал на землю, пытаясь остановить кровь.
Но двое в черных костюмах схватили его и унесли в корабль.
Артур еле держался на ногах, кровь пропитала его одежду.
Последнее, что он увидел — как корабль "Клариона" взмыл в небо, унося тело брата в неизвестность.
Риггик Креттос открыл глаза.
Перед ним простирался бескрайний космос.
Сквозь панорамные окна орбитальной станции светились тысячи звёзд, и среди них, близко на экранах и так далеко, почти незаметно, за окном, окружённая тенью и холодом, медленно вращалась голубая планета — Земля.
Риггик глубоко вдохнул.
Он помнил всё.
Помнил, как его разум извлекли.
Как лотаки из "Клариона" стояли перед ним, их лица скрывала полумаска тьмы, а руки касались устройства переноса разума.
Как они объявили ему приговор, назвав его прежнее тело ненужным сосудом.
Как его сбросили в воду, погружая в холод глубин, пока он не перестал ощущать себя.
Но он не умер.
Он родился заново.
Теперь не существовало Романа Богрова. Не было преданного брата. Не было солдата потерянного проекта. Теперь существовал только Риггик Креттос.
Не было Романа Богрова, было лишь его тело с новым разумом Игоря Ветрова.
Он подошёл к пульту управления.
Панель загоралась мягким светом, цифры и символы проносились перед глазами, словно поток бесконечных возможностей.
Риггик коснулся экрана, и перед ним появился тактический интерфейс.
Огромная модель Земли вращалась в центре проекции.
Протонная сеть переплетала орбиту, соединяя узлы в единый смертоносный механизм.
Риггик усмехнулся.
— Майк Гинштайн сделал своё дело, — пробормотал он. — Теперь настало моё время.
Он ввел команду.
Протонный луч активировался.
Красная линия энергии прострелила космическую тьму, медленно нацеливаясь на планету, что предала его.
Риггик закрыл глаза и вдохнул полной грудью.
— Ты уничтожила меня, Земля… Теперь я уничтожу тебя
Глава 18. Старые раны
Космолёт дрожал в
