Граница темноты - Сабино Кабеса

– Когда-то он, несомненно, ею был… – сказал Манкевич с улыбкой. – Думаю, его списали уже лет сто назад и сейчас никто о нем даже не помнит.

– Это правда, я забываю про время…

– В общем… Я служил на нем несколько лет. Три тысячи членов экипажа, двадцать четыре палубы, пять тысяч метров в длину. Гордость Флота. И место, где ты никто, что бы ты ни делал. У тебя есть коллеги, товарищи, иногда, если повезет, даже друзья. Но они никогда не будут семьей. Одной командой. Ты постоянно пересекаешься с кем-то в коридорах и каютах и даже не помнишь этих людей. Сменяешь на дежурстве кого-то, кого ты едва знаешь по имени. Ты постоянно среди людей и испытываешь страшное одиночество. Я не мог больше этого выносить.

Он поднял левую руку и показал ей свое запястье, которое пересекал тонкий, едва заметный шрам. Лара смотрела на него, не говоря ни слова. Манкевич опустил руку, и линия на его запястье исчезла под голубым рукавом.

– Я никогда не был так одинок, – продолжил он. – Никому не было никакого дела. Меня нашли, зашили, но я не могу сказать, что меня излечили. И после нескольких месяцев, проведенных с псимониторами, я попросил назначить меня на другой корабль. «Банши».

– Но почему? – снова спросила Лара. – Почему именно «Банши»?

Флоренс закончила проверку и закрыла крышку обшивки. Она помнила, как проходило собеседование с Манкевичем, когда он подал свое заявление. На корабль, которым командовал капитан Антильес, когда его нынешний капитан была старшим помощником. Судно, которое считалось одним из самых незначительных во Флоте, но о котором ходила слава хорошего места. Было странно, что кто-то, служивший на адмиральском корабле, захотел присоединиться к их команде. Но, видимо, было в ней что-то притягательное, раз напыщенный сирианец предпочел ее всем другим. Флоренс улыбнулась. Она хорошо знала своего инженера. Он был отличным парнем. Как и все остальные. Наверное, это было самое ценное умение, которое она почерпнула у Антильеса, – уметь выбирать свою команду.

– Здесь я нашел людей, которые меня слушали. Несмотря на то что я педант и зануда. Именно то, что делают друзья. То, что делает твоя семья. Здесь я не одинок.

Лара кивнула. На ее губах появилась благодарная улыбка.

– Продолжим? – спросил Манкевич.

– Столько, сколько потребуется, – ответила она.

И Флоренс, взгромоздившаяся на свою стремянку, вдруг почувствовала себя счастливой. Даже здесь, на краю Вселенной.

22

Несмотря на все предпринимаемые усилия, «Банши» оставался в ловушке. Либо они так и не смогли найти поврежденную электроцепь, либо авария оказалась серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Надо было начинать думать, какое решение принимать, если проблему с турбиной нельзя будет устранить.

Флоренс, сидя в кресле штурмана, всматривалась в Божье око, как будто надеялась, что оттуда к ней придет вдохновение. Решение. После всех жертв, которые они ему принесли: жизнь Хастингса, судьба Душесс, ранение Манкевича, она против всякой логики ожидала, что небесное тело пошлет ей ответ.

Это было полным абсурдом. Сколько бы они ни играли в ментальные игры на тему того, что все, что с ними произошло, было сложным планом Вселенной, загадочным космическим замыслом, эта идея не становилась менее безумной. Урса Красная как-то спросила Флоренс, верит ли она, что их встреча была случайной. «Некромант» вызвал гравитационную волну, которая позволила во второй раз обнаружить Божье око. «Банши» направился к нему, обнаружил терпящее бедствие судно и помог ему. «Некромант» вернулся в свое время, а они… Оказались на его месте. А если бы они не провели спасательную операцию, и Урса со своей командой не стали бы теми, кем стали, совершив Первый прыжок? Их просто посчитали бы пропавшими без вести, и точка. Они не снискали бы своей славы, благодаря которой тысячи женщин и мужчин захотели пойти по их стопам. Среди прочих Флоренс и ее экипаж. Вероятно, она не пошла бы служить во Флот, не совершила бы прыжок к Х32, не обнаружила бы «Некромант», не помогла бы ему вернуться…

Полный абсурд. Там, снаружи, ничего не изменилось. Даже после того, как тело Хастингса отправилось в пасть этого чудовищного божества. Может быть, стоило, как она хотела в первый день, назвать его Оком Люцифера? Отец, сын, какая разница. Семейные разборки. Или, может быть, ему было еще недостаточно жертв?

Флоренс не знала, что еще они могли сделать. Только снова и снова пытаться найти причину поломки и устранить ее. О да, у них было полно времени. Уже прошло пять дней с момента прыжка «Некроманта», унесшего Урсу, Веселую Семерку и их гостя – сержанта Риомар, так что они покинули Федерацию больше ста сорока лет назад. Стандартных лет, лет Федерации. Или лет Старой Земли, родины Урсы. Какая разница чьих? Время просто текло, не останавливаясь и не делая пауз, так было всегда. Древние недаром называли время бесстрастным, неизменным, постоянным. Неумолимым.

Но те, кто совершал галактические прыжки из одной точки в другую, знали, что это не так. Что в каждом месте, на каждой планете, рядом с каждой звездой, а тем более рядом с пульсарами, нейтронными звездами или черными дырами время растягивалось, сжималось и скручивалось. Как будто речь шла о живом существе. О раненом животном. Прыжки были похожи на отверстия, появлявшиеся в его пространственно-временной шкуре. Раны, которые немедленно затягивались, потому что Вселенная никому не позволяет видеть, что у нее внутри. Человечество научилось подстегивать время, как раньше подстегивало лошадей при помощи кнута или шпор. Возможно, когда-нибудь Вселенная отомстит за все обиды. Может быть, это как раз и происходило сейчас с ними: Божье око требовало оплатить долги. Возможно, оно хотело забрать их к себе навсегда.

Флоренс услышала шорох за спиной. Это был Мендес. Она не обернулась.

– Странно видеть другого человека в его кресле… – сказал он. Флоренс, не глядя на него, кивнула. Она продолжала пристально смотреть на бледную линию экватора черной дыры.

– Да, старший помощник, это так, – она повернулась к нему. – Впрочем, какая разница. И вы, и я можем пилотировать корабль. Если предположить, что когда-нибудь мы сможем покинуть это место.

– Манкевич оптимист, – сказал Мендес, садясь на выключенную панель управления. В данный момент большинство панелей были неактивны. – Он считает, что уже почти нашел проблемную зону. Он очень уверен в своих силах.

– Да, он говорил мне вчера, – Флоренс пожала плечами. – Я уже ни в чем не уверена.

– Ну же, капитан. Уж