Винделор. Книга вторая - Роберт Д. Митрин

— Такую уже не сделаем, — Илай отвёл взгляд, и грусть, как тень, легла на его лицо.

Винделор тяжело вздохнул, его рука медленно опустилась вдоль бедра.

— Илай, насчёт Миры… — начал он, стараясь подобрать слова, чтобы хоть немного смягчить боль.

— Не нужно, — оборвал его Илай, его голос дрогнул. — Я в порядке.

Молчание повисло между ними, тяжёлое, как свинец, пропитанное болью прошлого и хрупкой надеждой на будущее. Они стояли в этой комнате, где время замерло, и каждый пытался найти в себе силы двигаться дальше.

*** Спасибо, что остаетесь с историей Винделора и Илая. Вторая книга набирает обороты, а сюжет становится более динамичным, ведь Черное море всё ближе, а значит на каждый квадратный километр приходится всё больше напряжённых моментов и неожиданных поворотов.

Буду очень признателен, если вы поделитесь в комментариях, что именно в книге вам нравится, а что кажется неудачным или требует доработки. Ваша искренняя обратная связь — помогает истории расти, становиться глубже и захватывать ещё сильнее.

Каждый ваш лайк и слово поддержки — это вдохновение для меня. Спасибо, что идёте вместе со мной по этому пути. ***

Глава 6

И 7

Глава 6

Буря бушевала весь день. Снег сыпал за окном густыми хлопьями, ветер завывал, бросая ледяные вихри в стёкла башни Аласадов, что дрожали, будто живые. В комнате, где остановились Винделор и Илай, очаг грел воздух, но холод снаружи проникал сквозь щели, заставляя пламя мигать, как дыхание умирающего зверя. На столе лежала карта Чёрного моря, прижатая ножом и кружкой, её края шевелились от сквозняка. Винделор изучал маршруты, пальцы скользили по перевалам, а Илай складывал вещи в рюкзак — тёплый плащ, консервы, патроны, каждый звук которых отдавался в тишине. Послезавтра их ждал караван, и оба молчали, погружённые в мысли о пути, что ждал впереди, как тень за горизонтом.

Стук в дверь разорвал тишину, резкий, как треск льда. Илай поднял взгляд, Винделор кивнул открыть. На пороге стояла Нэн, плащ покрыт снегом, волосы растрепались, выбившись из-под капюшона. Она стряхнула снег движением плеч и шагнула внутрь, принеся запах мороза — острый, живой.

— Как дела? — спросила она, голос мягкий, но с хрипотцой напряжения.

Илай посмотрел на неё, разочарование кольнуло в груди, как холодный шип. Её торговля с Маркусом стояла перед глазами — сделка, укравшая искру, что он когда-то видел. Но он не отвернулся.

— Нормально, — коротко ответил он, возвращаясь к рюкзаку, пальцы сжали патроны крепче.

Винделор поднял взгляд от карты, глаза блеснули в свете очага.

— Уезжаем послезавтра, — сказал он, кивнув на два билета для каравана и мешок с монетами Аласадов у стены, лежавший, как молчаливое обещание. — К Чёрному морю.

Нэн кивнула, сбросив плащ на стул, ткань шуршала, как сухая трава. Она подошла к столу, глаза горели — не от усталости, а от огня, тлевшего в ней, как угли под пеплом.

— Я тоже уезжаю, — начала она, голос ускорился, как ветер за окном. — К отцу. Хочу союз между Аласад и Терколами. Перспективы невероятные. Представьте: объединённые города, «Тридцать первый» и новый, под одной властью. Торговля, связники, станки — всё в наших руках. Мы станем сильнее всех.

Она говорила быстро, руки рисовали в воздухе мир, полный золота и башен. Илай слушал, но слова о деньгах и власти резали слух, как нож старую рану. Нэн увлеклась, расписывая торговые пути, склады, богатство, словно забыв, зачем пришла. Винделор точил нож, лезвие тихо пело под пальцами, взгляд не поднимался. Илай стоял у окна, глядя, как снег засыпает город, белый и безжалостный, будто саван.

Нэн остановилась, выдохнула, посмотрела на них, глаза сверкнули ожиданием.

— Хочу, чтобы вы были со мной, — сказала увереннее, голос твёрже, как сталь. — Контракт. Станьте моими помощниками — правой и левой рукой. После брака с сыном Маркуса я свергну Аласадов, заберу всё. Мы возьмём города себе.

Тишина повисла, тяжёлая, как лёд на мостовой. За окном ветер гнал снег, но в комнате буря была иной — из слов, что манили и оставляли горечь. Её взгляд сверлил их, полный уверенности, что они согласятся. Кто отказывается от власти? Илай замер, слова ударили, как морозный ветер. Она предлагала предательство — игру, разрушившую «Тридцать первый», только крупнее. Винделор отложил нож, посмотрел на неё спокойно, как на друга, которого не спасти.

— Нэн, у нас свои планы, — сказал он мягче, чем обычно, голос хриплый, но тёплый. — Послезавтра караван. Не можем остаться.

Нэн перевела взгляд на Илая, ожидая ответа. Он молчал, в горле застрял ком, острый и холодный. Её амбиции были безумны, огромны, и он видел в них жадность — ту, что пожрала город. Хотел ответить, но шок держал язык.

— И ты? — тихо спросила она, голос дрогнул.

Илай кивнул, опуская взгляд в пол. Нэн выдохнула, губы сжались в тонкую линию. Она подошла, сжала его руку — пальцы холодные от снега, но хватка тёплая, почти живая.

— Спасибо, — сказала она, и в глазах блеснуло что-то искреннее, как звезда в метели. — Вы дали мне больше, чем город. Не успею вернуться к вашему отъезду.

Илай кивнул, пальцы дрогнули в её руках. Когда-то, в руинах, он думал остаться с ней, найти в её семье замену своим потерям. Теперь видел: она дитя «Тридцать первого», её ждут власть и башни, а ему, чужаку, там нет места. Он отпустил её руку, Нэн ушла, не оглядываясь, растворившись в вое бури за дверью, как тень в снегу.

Винделор поднялся, свернул карту, движения точные, как всегда.

— Всё рушится, а она строит, — пробурчал он, голос низкий, как гул земли. — Тщета.

— Как она изменилась, — прошептал Илай, сжимая кулаки. Её слова о власти тонули в вое бури, и он знал: она ушла за тем, что погубило город, а он не мог её спасти.

— Деньги портят, мой друг, — добавил Винделор, укладывая карту в сумку, пальцы скользнули по ткани.

Он подкинул нож, тот описал дугу и лёг в ладонь, как старый товарищ. Взглянул на Илая, но тот смотрел в окно, где снег скрывал город, что их больше не держал.

Тишину разорвали голоса за стеной — резкие, гулкие,