Винделор - Роберт Д. Митрин

В смеси самоотдачи и нежности ночная мгла стала ярче, ощущение сопричастности достигло апогея, завершая их путешествие к чему-то неизведанному и освободительному — танцу, ставшему больше, чем физическое соединение. Винделор смотрел на девушек, их заботу, и впервые за долгое время почувствовал, как усталость побеждает волю. «Только на миг», — подумал он, зная, что город уже проник в него.

Глава 8

Глава 8

Когда первые лучи солнца коснулись его лица, Винделор медленно открыл глаза. Белоснежный потолок расплывался в его сознании, создавая ощущение лёгкости и нечёткости. Лёгкое головокружение охватило его, но оно уже не было таким мучительным, как накануне. Он задержал дыхание, ощущая, как возвращается ясность.

Окинув взглядом комнату, он заметил двух девушек, свернувшихся рядом с ним в причудливых позах. Они не только залечили его раны, но и, казалось, исцелили саму душу. Их спокойные лица, расслабленные и светлые, хранили в себе магию минувшей ночи, о которой Винделор ещё не решался задуматься.

Тихо поднявшись, он аккуратно натянул одежду, стараясь не потревожить девушек. Тело слегка ныло от полученных травм. Осмотрелся и заметил, что Илая рядом нет. В груди нарастало беспокойство. Винделор быстро стряхнул с себя остатки сонной дрёмы.

Не теряя времени, он покинул комнату и, пройдя по коридору, осторожно заглянул в несколько комнат, надеясь найти кого-то знакомого. В одной из комнат он увидел ту самую фигурку Илая, уютно устроившегося, уткнувшись в грудь вчерашней официантки. Она нежно обнимала его, а он, в свою очередь, выглядел поистине безмятежно, как будто полностью доверяя её тёплым объятиям.

— Илай, — тихо позвал его Винделор, дотронувшись до плеча. — Вставай.

Илай медленно открыл глаза, на мгновение застыв в недоумении. Свет утреннего солнца, пробиваясь сквозь окно и небольшую щёлку между занавесками, ослеплял его. Он поморгал, приспосабливаясь, а потом на его лице появилась неуверенность, смешанная с лёгким смущением.

— Что? — начал он, обводя взглядом комнату. Вскоре его глаза встретились с добрым, тёплым взглядом официантки, и он замолчал, словно осознавая, где он находится.

— Нам нужно уходить, — резко сказал Винделор, ощущая, как тревога снова захватывает его сердце.

Официантка проснулась от их шёпота и, слегка растерянно оглянувшись, взглянула на них с любопытством, при этом на её лице появилась едва заметная улыбка. Всё ещё запутавшись в тканях сна и пробуждения, она не могла понять, где заканчивается сон и начинается реальность.

— Вы уходите? — Её голос прозвучал тихо, почти неуверенно, но в нём было не столько беспокойство, сколько облегчение.

— Да, — ответил Винделор, немного помедлив. — Нам нужно вернуться. Здесь слишком опасно оставаться. В том числе и для вас.

Илай, потянувшись и вставая, ощущал, как всё вокруг меняется. Накануне всё стало другим, и теперь ему было трудно найти слова, чтобы передать всю тяжесть произошедшего. Но взгляд, который он бросил на Винделора, был полон молчаливого понимания.

— Всё нормально, — сказал он тихо, потом повернулся к официантке и добавил: — Спасибо за всё.

— Не стоит, — усмехнулась она в ответ, её голос был тёплым и искренним. — Но будьте осторожны.

Винделор кивнул, его мысли уже были далеко, поглощённые тем, что нужно было сделать дальше. Всё, что они пережили, не оставляло ему покоя. Город оказался куда более опасным, чем он решил изначально. Вчерашние приключения не останутся без последствий, и рано или поздно их начнут искать и захотят взять реванш.

Они медленно собрали свои вещи и, покидая уютное убежище, ступили на улицу. За окном светило утреннее солнце, и город, хоть и оставался тем же, что и был, уже не казался таким зловещим. Винделор чувствовал, как с каждым шагом его сердце бьётся в ритме нового дня. Ночь принесла свои подарки, но утро несло с собой надежду, и он был готов двигаться дальше.

— Куда теперь? — спросил Илай, приблизившись к Винделору.

— На рынок, — ответил тот, решительно принимая решение. — Нужно выяснить, о чём говорят люди, ищут ли вчерашних нелокальных хулиганов, что разнесли всё заведение, да ещё и на местных честных и порядочных горожан напали. И ещё решить, какие шаги нам теперь предстоит предпринять.

Несмотря на всю тяжесть событий, они знали, что прошлая ночь многое изменила. И хотя путь их был усеян трудностями, для них это было началом нового этапа — с новыми целями, планами и надеждами. И теперь, после всего, что они пережили, они были не просто рядом, но на одной волне. Это ощущение значило для них больше, чем любое слово.

Город медленно пробуждался под яркими лучами утреннего солнца, но даже в свете нового дня его сущность оставалась окутанной самим духом ночи. Винделор и Илай, шагая по улочкам, ощущали, как в воздухе по-прежнему витает сладкий аромат страсти и томления, словно здесь плескались искры похоти, отголоски прошлого вечера. Каждая арка, каждая фигура в витражах отражала мир, где границы между добром и злом были стёрты, создавая сумасшедшую симфонию наслаждения. Но за этой красотой скрывалась гниль: в переулках валялись разбитые бутылки, а на стенах виднелись следы крови, ещё не смытые дождём. Город был красив, но его красота была ядовитой.

Улицы пылали алыми и рубиновыми оттенками, словно под ногами расстилались раскалённые угли, впитавшие ароматы ночи. Небо, погружённое в глубокий пурпур, растекалось полосами рассвета, создавая ощущение неопределённости и предвкушения нового дня. По краям улиц лавочки тонули в буйстве цветов, их пряные запахи смешивались с запахом восковых свечей и разогретого металла, словно сама природа впитывала пыл, живущий в этом городе.

Это место было живым. Оно дышало жаждой, пульсировало страстью, звало, тянуло в свои сети.

Продвигаясь сквозь переплетение теней и огней, Винделор и Илай видели вокруг себя картины, сплетающиеся в один единый узор: пары, растворённые в объятиях, смеющиеся так, будто мир за их спинами просто исчез. Их глаза горели желанием, руки жадно находили друг друга в танце, а губы оставляли за собой следы не только на коже, но и в воздухе — в тихих стонах, срывающихся с пересохших ртов, в шёпотах, полных обещаний и мимолётных клятв.

Винделор чувствовал, как этот город проникает внутрь, заполняя мысли сладкой ленью и искушением, как сердце его с каждым