Винделор - Роберт Д. Митрин

Винделор мог только молча смотреть. Он не знал, что ответить. Сам он был в таком же смятении, но видеть друга, не понимающего, что происходит, и искать слова утешения было ещё больнее. Ничто не могло вернуть утраченное.

Илай встал с кровати, движения были резкими, как у человека, решившего действовать, несмотря ни на что. Он подошёл к сумке, рывком открыл её и начал перебирать вещи, будто искал что-то важное, но не мог найти. Пальцы беспокойно касались одежды, книг, мелочей, не имевших значения, пока в голове не сложилась картина.

— Я должен найти её, — произнёс Илай с такой решимостью, что Винделор почувствовал, как воздух в комнате сгустился. — Она уехала, но я всё равно могу её найти. Я не могу просто сидеть и ничего не делать.

Винделор, оставаясь сидеть, ощутил, как сердце сжалось. Он знал, что этот момент настанет, но не был готов. Взгляд скользнул к двери, будто надеясь, что слова растворятся в воздухе. Но Илай заговорил снова, и его слова были слишком реальными.

— Илай, нет, — Винделор встал, голос был твёрдым, но внутри дрожал. — Ты не можешь. Это её решение. Она не хочет, чтобы ты её искал.

Илай остановился, лицо на миг скривилось, словно слова Винделора ударили. Он повернулся, в глазах был холод. Он не верил услышанному.

— Ты что, с ума сошёл? — голос Илая повысился. Он казался потрясённым, слова лились без остановки. — Ты говоришь мне не искать её? Хочешь, чтобы я сидел и ждал? Что, если ей нужно, чтобы я был рядом? Почему ты мне это говоришь⁈

Винделор подошёл, в его глазах горела боль, которую он не хотел показывать. Он не хотел разрушать их дружбу, видеть, как Илай сломлен. Но знал, что должен остановить его.

— Я не хочу, чтобы ты искал её, потому что… она попросила меня не говорить тебе. Я обещал ей, что не скажу. Она не хочет, чтобы ты её нашёл, Илай. Она хочет быть одна. Я не мог позволить тебе разрушить всё, что осталось.

Слова Винделора повисли в воздухе, а Илай стоял, не двигаясь, с пустым, озадаченным взглядом. Он будто не знал, что делать с этой правдой. Пытался что-то сказать, но слова застревали в горле. Он чувствовал, что друг что-то скрывает, но не ожидал, что правда будет такой жестокой.

— Ты обманул меня… — произнёс Илай, голос тихий, сдавленный, будто он не верил в происходящее. — Ты не сказал. Ты решил за меня.

Винделор почувствовал, как сердце сжалось. Он не хотел этого, но знал, что не мог поступить иначе. Он нарушил принцип — никогда не врать друзьям. Но выбора, кажется, не было.

— Я… не мог позволить тебе разрушить свою жизнь, Илай. Это её решение, и я обещал, что ты не будешь её искать. — Голос дрожал, но Винделор смотрел на него, зная, что причиняет боль. — Ты не понимаешь. Она ушла. И, возможно, так лучше для вас обоих.

Илай стоял перед ним, словно вся энергия покинула его тело. Он почувствовал, как земля уходит из-под ног, как мир становится пустым.

— Ты меня предал, — сказал Илай с таким отчаянием, что Винделор едва не пошатнулся от боли. — Ты поступил как… предатель. Ты не имел права решать за меня. Ты мог сказать правду, Винделор. Мог дать мне шанс понять, что делать.

С каждым словом Илая Винделор чувствовал, как душа сжимается, дышать становилось труднее. Его принципы рушились, будто это был не он, а кто-то другой, принявший это решение. Он знал, что поступил неправильно, но отменить слова было нельзя.

— Я не мог, Илай… Я думал, что поступаю правильно, — голос едва слышен, и Винделор сам ощутил, как тяжело ему. — Я хотел, чтобы ты не страдал. Хотел, чтобы ты не искал её, потому что это не то, что тебе нужно.

Илай покачал головой, не веря другу. Он повернулся, взгляд стал пустым, и прошёл мимо Винделора, будто не замечая его.

В тот момент Винделор понял, что переступил грань, где дружба уже не восстановится. Илай ушёл, оставив его стоять — пустого, сломленного. Он чувствовал, что обманул не только Илая, но и себя, и знал, что не сможет оправдать содеянное.

Илай слабо пошарил по сумке, не осознавая, что ищет. Руки двигались механически, будто он давно перестал решать за себя, не веря, что всё может быть как раньше. Он больше не был хозяином своей жизни. Всё, что осталось — следовать пути, выбранному другими. Пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Кулон. Он застыл, не понимая, что держит. Это был тот самый кулон, купленный для Миры. Он не знал, почему так долго не решался подарить его — может, казалось, что «сейчас не время», что «потом будет подходящий момент». Но этого момента не было.

Он взял кулон, чувствуя холодный металл и едва сдерживая боль. Словно отголосок его сожалений, Илай медленно надел кулон, едва справляясь с внутренней мукой. Цепочка легла на грудь, и кулон с тяжёлым сердцем прижался к коже.

Он сел на край кровати, глядя в зеркало. Злость, гнев, опустошение — всё переплеталось в душе. Он закрыл глаза, чувствуя, как внутри всё сжимается. Слёзы подступали, но он не позволил себе заплакать. Сил не было. Он злился — не на мир, а на себя, на своё бессилие, на то, что не смог удержать её, не смог сделать так, чтобы она осталась. Мира ушла, и эта боль стала его единственной спутницей.

Он встал, и с каждым шагом ощущал, как жизнь теперь в чужих руках. Он не знал, куда идти, но знал, что уходит. Уходит, не спросив, не выбрав пути. Винделор уже собирал вещи, но Илай не мог ничего понять. Он следовал за другом, как за тенью. Они покинули номер, шаги звучали пусто, словно каждый уже был на своём пути.

На улице Илай почувствовал себя в чужом мире. Город был отвратителен. Воздух тяжёлый, запах еды в кафешках резал нос, как нечто гнилое. На соседней улице орали горожане, смеялись, что-то кричали, и всё это казалось ненавистным. Люди, не знавшие, что такое потеря, что такое боль. Уголки губ дёргались, по телу пробегала дрожь от раздражения.

Террасы кафе, полные людей за чашками кофе, казались убогими, неотличимыми от тех, кто годами сидел в