Пока еще зомби? Ну ничего! Книга IV - Алексей Сказ

— Хватит, — прорычал я своим низким зомби-голосом. Он был спокоен, но в нем звучала непередаваемая сила, смешанная с презрением к слабости. Я посмотрел на сестру, ее глаза были полны недоумения.

— Послушай меня, — сказал я ей. — Твой брат надрывается ради тебя. Он готов даже на сделку с дьяволами вроде нас, чтобы улучшить ваше положение. Он старается ради тебя и делает все возможное. А что ты? Ведешь себя, как бесполезный ничтожный балласт. Просто ноешь. Неужели ты думаешь, что одна такая? Что ты уникальна в своем страдании? Это просто нелепо… Хватит строить из себя героиню трагедии. Никому сейчас не легко. Это не драма, это реальность. Неужто ты думаешь, что твоему брату легко? Легко ли ему смотреть на тебя, такую сломленную? Он видит, как ты страдаешь, и это делает его слабее. А может быть… — я наклонил голову. — Может быть, ты… наслаждаешься этим? Наслаждаешься своей ролью жертвы? Тогда другое дело…

— Да как ты смеешь⁈ — ее голос был слабым, но уже гневным. Огонек жизни, кажется, наконец, пробивался сквозь пелену отчаяния. — Кто ты вообще такой⁈ Пришел тут и строишь из себя самого «крутого»… А что еще мне делать⁈ Миру пришел конец! И после этого… знал бы ты, что нам довелось пережить… — она обхватила себя руками и задрожала, вспоминая ужасы.

— Что с того? — мой зомби-голос был непоколебим. — Мир изменился. Правила жизни изменились. Но что с того? Вы до сих пор живы. Это уже огромная удача. И вы, по крайней мере, люди… в отличие от некоторых.

Я посмотрел на Нику, затем на себя. Мы оба были в накидках, скрывающих нашу истинную природу. Сестра непонимающе хлопала глазами.

— Л-люди? — она не понимала, о чем я говорю.

Мы в ответ одновременно стянули капюшоны.

Сестра Мусорщика вскрикнула. Ее глаза расширились от шока и ужаса. Она увидела меня — с синей кожей, выступающими венами и горящими голубыми глазами. И Нику — прекрасную, но жуткую демоницу с алыми волосами, рожками, когтями и хвостом.

Мусорщик хотел было что-то сказать, но слова застряли у него в горле.

— Брат… — прошептала она. — Кого… кого ты привел⁈

— Это… это демоны! — выдохнул Мусорщик, наконец, найдя свой голос, но он был полон испуга. — Которых я… я призвал!

— Неважно, кто мы, — перебил я его, не давая ему развить эту тему. — Важно, что мы можем. Этот мир полон возможностей, какого черта вы не видите их? Если ты действительно не желаешь своему брату плохой участи, то тебе надо действовать! Перестань быть балластом. Борись за себя. И за него!

— К-как? — ее голос был почти неслышным.

Я шагнул к ней. Достал из пространственного кольца свою «Кроссфит биту зомби-геноцида». Ту самую, с которой начинал. Положил ее на старый, пыльный стол перед ней. Тяжелая, стальная, она глухо стукнула о дерево.

— Ты знаешь как, — сказал я. — Начни с этого. Это системное оружие. Оно даст тебе опыт. Иди и качайся. Уничтожай зомби. Уничтожай недругов. Становись сильнее. Или… — я посмотрел на нее. — Или продолжай ныть и ждать смерти. Выбор за тобой.

Я отступил. Сестра смотрела на биту, затем на меня, затем снова на биту. В ее глазах стояло недоумение, но постепенно… постепенно в них разгоралась какая-то слабая искра. Не надежда. Пока нет. Но… что-то, похожее на гнев. На зачатки решимости.

Мусорщик, ошеломленный, но уже не враждебный, слушал, его кулаки разжимались. Я оставил их двоих «подумать».

Мы вышли из дома Мусорщика, оставив его с сестрой наедине. Я не знал, что они решат. Но дал им шанс. И инструмент. Дальше — их выбор. А у нас свои дела имеются.

Мы шли по улицам группировки, направляясь к рынку.

— Необычно ты так завелась, — сказал я Нике. — Я даже слегка опешил, когда ты так смачно ей врезала. Это… не совсем в твоем стиле, Ника.

Ее желтые глаза с вертикальными зрачками сверкнули в полумраке коридора. Она усмехнулась. Ее хвост, словно отдельное живое существо, покачивался в такт ее шагам. Она двигалась с невероятной грацией, каждое ее движение было плавным, хищным.

— Меня бесит эта ситуация, Капитан, — ответила она, ее голос был холоден, но в нем чувствовалась кипящая ярость. — Эта беспомощность. Эта… слабость. Если бы я так же ныла, моя семья сейчас стала бы обедом для импов. Или чем похуже. Нет места для слабости в этом мире. Больше нет. Я видела, что происходит с теми, кто сдается. С теми, кто теряет волю к жизни. Они… они просто еда. И я… я не могу позволить случится подобной глупости. Чтобы кто-то вот так просто сдавался, когда есть шанс.

Я кивнул. Ее слова были отражением ее собственного внутреннего изменения, того ужаса, который она пережила в плену импов. Он закалил ее, сделал жестче. Из наивного саппорта она превратилась в… демонического саппорта. В самом прямом смысле слова.

— Полностью согласен, — сказал я. — Правила игры и правда изменились. Мир стал… сложнее. Жестче. Но суть на самом деле осталась та же. Выживает тот, кто готов бороться. Тот, кто готов принять новые правила игры. Вот только почему-то никто этого не видит.

Мы вышли на импровизированный рынок. Это было шумное и оживленное место. Прилавки, сделанные из обломков, были завалены самым разнообразным товаром: кучи металлолома, обрывки проводов, старая электроника, самодельные инструменты, переработанный мусор. Здесь даже встречались артефакты, найденные, вероятно, в системных коробках низкого ранга. Люди сновали между прилавками, торгуясь, обмениваясь, пытаясь найти что-то полезное.

Цены были завышены до абсурда. За слабые системные шмотки, что мне были без надобности, просили кучу патронов или еды. Я огляделся. Ничего по-настоящему ценного для меня здесь не было. Мой инвентарь ломился от гораздо более весомого лута. Но, возможно, здесь можно было найти информацию. Или… что-то необычное.

Я достал из пространственного кольца несколько системных предметов низкого уровня, которые мне были не нужны, и обменял их на… занимательную «Брошь Энергии» F-ранга. Она давала всего +1 Энергии, и была слабо полезна, но она мне приглянулась. Маленькая, металлическая, с выгравированным на ней символом, который, казалось, слегка вибрировал. Возможно, у нее был какой-то скрытый эффект. Ну, или просто выглядела забавно.

Мой взгляд скользил по толпе, выискивая что-то необычное, что-то, что могло бы быть связано с пространственным разломом или барьером, о котором говорила Система. Или с источником