Наследник двух Корон (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Усмешка.

— И при этом присягать мне вы отказываетесь?

— Пока жив Иван Третий, я не могу присягнуть вам. Но, я могу дать присягу на Библии, не злоумышлять ничего против Вашего Императорского Величества, против вас и ваших интересов, не участвовать в заговорах против Вашего Величества до самой своей смерти.

— А ещё чего вы хотите?

— Семью мою пощадите, Матушка. Это всё, о чём я прошу. Они ни в чём не виноваты и ничего не знали.

Елисавет покачала головой.

— Это дорогого стоит. Ваша забота о семье похвальна и вызывает некое сочувствие. Но, у меня нет права и возможности предаваться чувствам. Меня мало интересуют высокопарные слова. Только факты и по существу. У вас был конфликт с Остерманом.

— Да, моя Госпожа.

— В чём суть?

Кривая усмешка.

— Мои реформы армии были оклеветаны. Смешно. Немец Остерман обвинил немца Миниха в онемечивании армии. Русская армия нуждалась и нуждается в осовременнивании подходов в организации и применении войск. Мы отстаём, Ваше Величество. Пруссия и Швеция вырвались вперёд. Мы ведём войны, но военное дело в Европе не стоит на месте. Ваш Августейший родитель понимал это. России пришлось догонять. С кровью и потом, с проигранными сражениями.

Кивок.

— Допустим. Но вы злонамерили против меня.

Ушаков даже усмехнулся. На месте Миниха сейчас может оказаться любой. Даже сам Ушаков. Власть меняется и то, что вчера было верностью, сегодня вполне может быть изменой. Кому изменой? А это монарху решать.

Миних выдохнул:

— Да простит меня Ваше Величество за резкие слова, но вы были опасны для Короны. У меня долг. Я не прошу простить меня и мои действия. Мне не за что просить прощения. Власть поменялась. Но, не считаю себя виновным в чём-либо. Я верный слуга русской Короны.

Елисавет заметила:

— Анна Леопольдовна подписала отречение Ивана Третьего от Престола. Вы свободны от присяги ему.

— Да простит меня Ваше Величество, но Анна Леопольдовна не могла отречься за сына. Это не ей решать. Он — Помазанник Божий. Вырастет — может сам отречься. Тогда я стану свободным от присяги ему.

Императрица покачала головой:

— С ним может что-то случиться и до совершеннолетия. Не дай Бог, конечно. Но, всякое бывает в этой жизни.

Смиренный кивок.

— На всё воля Всевышнего. Но, пока Иван жив, я верен своей присяге.

— А вы смелый человек, граф.

— И глупый. Другой бы уже присягнул вам.

Ушаков многообещающе усмехнулся, приняв сказанное на свой счёт. Царица не стала развивать тему, а просто сказала:

— Перед вами дыба и лишение семьи всего на свете. Против вас много всего. Очень много. Вы с Остерманом заигрались. Моя племянница была слишком добра к вам. Да, армия нуждается в реформировании, но уже без вас. Слишком много немцев стало у нас. Подданным это не нравится. Про семью… Я подумаю. Но, это зависит и от вашей откровенности во время следствия. И чтоб вы понимали — приговор о вашем колесовании я подпишу сегодня же вечером. А пока — хорошего дня в обществе генерала Ушакова. Прощайте.

Кивок.

— Прощайте, Ваше Величество. Да благословит вас Бог.

Сделав знак Ушакову, она вышла «из кельи».

— Слушаю, моя Госпожа.

Императрица задумчиво распорядилась:

— Поработайте с ним. Не усердствуйте слишком. Без членовредительства. Просто чтоб помнил на будущее. Костей на дыбе не ломать. Так, слегка поработать. Если я пожелаю ещё раз с ним говорить, мне не нужен дрожащий обмочившийся от страха слизняк. Это ясно?

— Да, моя Госпожа. Всё сделаю.

— Ступайте.

Ушаков вернулся к своему «собеседнику» Елисавет услышала мягкий и вкрадчивый голос Ушакова:

— Ну, что, Миних? Как насчёт дыбы на прощание? Признаться, давно мечтал тебя подвесить. Надоел ты мне, Христофор Антонович. Много вы с Остерманом брали на себя. Теперь пришёл и ваш час.

Усмешка Императрицы. Да, скучно тут не будет. Бурхард Христофор фон Миних попал в опытные руки. А насчёт семьи Миниха… Елисавет не была кровожадной, но и мягкотелой дурочкой, как Леопольдовна она тоже не была.

Что касается предложения Миниха… Надо подумать. На плаху, конечно, надобно. Толпа на площади, крики из толпы, барабанная дробь… Чтоб всё красиво. Народ это любит, да и аристократам наука.

Из «кельи» донёсся мучительный стон Миниха.

Вот и славно.

* * *

КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. ПЕРЕДНЯЯ ПОМЕРАНИЯ. ШТЕТТИН. КНЯЖЕСКИЙ ЗАМОК. 8 января 1742 года.

Сегодня госпожа Кардель читала вслух. Софии Фредерике нравилось её чтение. Бабетт читала «Лекаря поневоле» мелодично, с выражением, и пальцы её ученицы работали иголкой в такт этому чтению. Сегодня была арифметика, и София прекрасно справилась со всеми примерами, а потом ещё читала сама без запинки.

Шалости выходных ей простились. Всё же была Эпифания — Богоявление. Фике весело ходила с дворцовыми детьми по соседним с замком домам. Фрёкен Елизавета Кардель вела вчера их компанию «Певцов звезды». Обыватели были щедры и на многих дверях Фике собственноручно вывела «СМВ» от латинского «Christus mansionem benedicat» («Да благословит Христос этот дом»). В этот день волхвы Caspar, Melchior и Balthasar известили родителей Иисуса кто у них родился. Что славно и широко отмечали вчера в Штеттине, да и всей Германии. Отец одарил Софию подарками, мама же была менее строга, но не позволила покататься на санках. Эх, если бы не кривая спина, стянутая в корсет, София бы ещё и на коньках прокатилась, но она вынуждена вести себе «прилично и умерено».

Всё что могла вчера позволить себе княжна Ангальт-Цербстская так это поиграть в снежки. За что снова получила мамино наставление:

— Фикхен, ты уже большая девочка, хватит ребячиться, тебе уже на женихов смотреть подобает!

А ничего ещё не подобает! Подруги рассказывали после чего становятся девушками. Впрочем, София знала перед кем играть какую роль. Она не будет гневить матушку, она в этой части весьма сведуща. Два года назад познакомила с принцем Гольштейн-Готторопским. Совсем мальчик. Испуганный какой-то. Тогда у него папа умер и стал он сиротой, так что София отстранённость «его величества» оправдывала. Говорят, он на скрипочке играет и в науках преуспел, но вот по что Карл Питер Ульрих военные упражнения забросил она не понимает. Фридрих II Прусский вот тоже музицирует, но свои армии в бой ведёт.

Мама даже говорила тогда ей, что юный герцог — наследник шведский и русский, но похоже, что и ей он не понравился. Нежелание Фике самостоятельно отвечать на письма Кала Питера Ульриха мама поддержала. Да и как отвечать, если он не ей, а родителям её писал, а у Софии были сплошные ошибки? Спасибо Бабетте, в последний год и на немецком, и на французском дела у княжны Ангальт-Цербстской правописание исправилось. Но, мама теперь чаще о своем младшем брате Георге Людвиге рассказывает. Мол тоже хорошая партия.

Дядя, безусловно, это хорошо, но с семи лет на себя Софья Фредерика настоящую корону примеряет. Помнится, тогда папин советник Больхаген, читал в её комнате вслух газету с заметкой о свадьбе принцессы Августы Саксен-Готской, троюродной сестры Софии, вышедшей замуж за принца Уэльского. Закончив, он пошутил что, если эта хуже воспитанная, страшненькая Августа станет, английской королевой, то кем же тогда суждено стать очаровательной Софии? В этот день Фике поняла, что рано, или поздно ей тоже предстоит взойти на престол. Лучше бы не на шведский или российский. В Пруссии вот много достойных принцев. И не принцев. У двоюродного дяди Фридриха Прусского брак вот уже девять лет бездетен. А он всего на семь лет старше того же дядюшки Георга Людвига. Надо у мамы спросить. Благовоспитанная Бабетта точно в этом Софии не советчица.