Суперсовершенная невеста - Боб Олсен

Боб Олсен

Суперсовершенная невеста

The Superperfect Bride 1929

— Хотели бы вы жениться на женщине, безупречной лицом и телом? — спросил доктор Годдард.

— Разве такая существует? — усомнился Бродерик.

— Судите сами.

Он нажал кнопку, и, словно повинуясь невидимым рукам духов, зелёные портьеры в конце комнаты бесшумно раздвинулись.

Ошеломлённый открывшимся зрелищем, Бродерик на миг замер в безмолвном восхищении; затем, ощутив внезапную пульсацию в висках, он наклонился вперёд, не в силах оторвать взгляд от женской фигуры, обнаружившейся за занавесом.

Она была обнажённой, и всё же не нагой, ибо густой водопад сияющих золотых волос, ниспадавший до колен, укрывал её лучше любого купального костюма.

Словно заворожённый, Бродерик сидел не шевелясь, пока портьеры волшебным образом вновь бесшумно не сомкнулись. Тогда он поднялся и, словно сомнамбула, нетвёрдой походкой подошёл к Годдарду.

— Откройте занавеси ещё раз, пожалуйста! Я не успел… О, прошу, позвольте мне увидеть её снова. Можно я сам нажму на кнопку?

— Пожалуйста, только потом не пеняйте на меня за последствия.

Бродерик нажал на кнопку, и зеленые портьеры вновь распахнулись. Крик разочарования сорвался с его губ — ниша за ними была пуста.

— Будь терпеливы, настойчивый юноша, — посоветовал Годдард. — Вы увидите её снова через полчаса. Возможно, вам даже позволят коснуться губами её руки. Дайте ей время одеться. А теперь вернёмся к вашему вопросу: вы всё ещё думаете, что существует такое явление, как совершенная женщина?

— Совершенная? Она сверхсовершенна! Я никогда не видел ничего подобного ни в скульптуре, ни в живописи. Невозможно поверить, что такое прекрасное создание могло просто родиться. Должно быть, её, уже взрослой, сотворил Бог, вылепив из плоти.

— Вы правы, — сказал Годдард. — Она не родилась, а была создана. И я — её создатель.

— Вы ее создатель? Что вы имеете в виду?

— Именно то, что сказал. Я сделал её такой, какова она есть. Хотите, расскажу, как мне это удалось? Еве потребуется ещё некоторое время, чтобы подготовиться.

— Да, да, умоляю, расскажите.

— Как вы проницательно заметили минуту назад, совершенное существо не может просто родиться. Природа создаёт множество прекрасных вещей, но ни одна из них не является абсолютно безупречной. Отправляйтесь в сад и выберите самый прелестный цветок, какой только сможете найти. При внимательном рассмотрении он покажется вам совершенно идеальным, но если изучить его сквозь увеличительное стекло микроскопа, вы обнаружите бесчисленные изъяны и неровности контура, напрочь лишающие его права претендовать на художественное совершенство.

— То же самое относится и к великим проявлениям красоты. Всмотритесь в изумительный пейзаж — столь грандиозный и чарующий, что случайному наблюдателю он покажется вершиной совершенства. Однако проницательный взгляд искушённого эстета обнаружит в нём недостаток целостности, равновесия и гармонии. Как зрелище он может быть прекрасен, но как картина он полон композиционных изъянов: чрезмерной яркости красок, несоразмерности форм и излишней детализации.

— Ни один художник не осмелится изобразить пейзаж точно таким, каким он его видит. Его задача — отбирать, видоизменять, перекомпоновывать, создавая из элементов, предложенных природой, целостное, гармоничное и прекрасное единство.

— По выразил эту мысль в своём рассказе «Поместье Арнгейм». Вы читали его? Нет? Вам непременно стоит прочесть. Это шедевр описательного стиля. В нём повествуется о человеке с душой художника и поэта, обладателе богатств Креза и пламенной страсти к красоте. Он потратил часть своего огромного состояния на создание сада, где каждый уголок и каждая перспектива открывали взгляду наблюдателя прекрасную, художественно совершенную картину. Этого он добился благодаря возвышенной форме садового искусства: использовал природные элементы в их естественном виде, но устранял, перекомпоновывал, перестраивал и дополнял их в соответствии с абсолютными законами искусства.

— Состоятельный садовод-художник считал это воплощением высочайшего идеала красоты. Я с ним не согласен. На мой взгляд, эстетическое совершенство может быть достигнуто лишь в едином, цельном объекте — достаточно небольшом, чтобы охватить его одним взглядом, но при этом богатом бесконечными деталями формы и цвета. Так, чтобы глаз, неизменно удерживая прекрасное целое на сетчатке, постоянно открывал для себя всё новые элементы красоты, достойные восхищения. Среди всех отдельных объектов во Вселенной нет ни одного, способного к столь сильным вариациям проявлений красоты и уродства, как человеческое тело — особенно женское.

— Веками скульпторы и художники стремились воплотить в своих творениях человеческую красоту в её совершенном выражении, и всё же никому это не удалось в полной мере. Наиболее близко к совершенству подошли те, кто использовал составные модели, сочетая лицо одной натурщицы с торсом другой и конечностями третьей.

— Но даже при таком подходе результаты оставались далеки от идеала. Возьмём, к примеру, классический образец женской грации — статую Венеры Медицейской[1]. Известный учёный и ценитель искусства Эдвин Чедвик отмечает, что Венере Медицейской недостаёт двух важнейших атрибутов человеческой красоты — здоровья и интеллекта. Её грудная клетка слишком узкая, что указывает на недостаточное развитие лёгких; её конечности лишены признаков должной мышечной тренированности; а череп и лицо не несут в себе ни одной черты, свидетельствующей об уме.

— Даже если бы скульптор смог создать безупречную модель женской фигуры, он всё равно был бы безнадёжно ограничен, ведь он может передать лишь форму — без цвета и прочих свойств живого существа. У живописца есть преимущество: он способен передать естественные оттенки. Искусной игрой светотени он придаёт своему плоскому полотну третье измерение, намекая на объём и изящество контуров.

— Но ни картина, ни статуя не способны передать один из важнейших атрибутов живой красоты — движение. Чтобы быть совершенно прекрасным, творение должно обладать дыханием жизни и способностью к движению. Байрон был прав, говоря:

Живая красота сильней на свете,

Чем холод каменных цветов искусства.[2]

— Однако он упустил из виду факт, о котором, кажется, знаете вы — слепая природа не способна породить нечто, обладающее совершенной и безупречной красотой. Поэт вдохновлялся мечтой, но идеальная Венера должна быть сотворена, а не рождена.

— Именно созданию этого возвышенного идеала — живой, способной двигаться, разумной женщины, абсолютно прекрасной телом и духом, я посвятил всю свою творческую и научную жизнь, а также всё своё состояние. В Еве, только что виденной вами, воплотилась эта великая мечта.

Он на мгновение замолчал, наблюдая за эффектом, произведённым его речью на юного слушателя. Бродерик следил за рассказом с переменчивым, нетерпеливым интересом. Теперь он с жаром воскликнул:

— Вы же сказали, что я смогу увидеть её снова… смогу поцеловать ей