Бескрылый дракон - Big wolf
— Это такая мелочь. Мелочь по сравнению со всем остальным, — горько усмехнулся Малфой.
«
Мелочь
», — это обрушилось на девушку как бетонная стена.
— Моя жизнь для тебя мелочь? — выдавила Гермиона.
Он застыл, не поднимая на неё глаз. Боль и обида разливались по телу гриффиндорки, заставляя сжаться, а из глаз вновь хлынули горячие слёзы.
— Это всё меняет в таком случае, — как-то тихо сказала она, неуверенная услышал ли он вообще.
Драко поднял на неё глаза и зажмурился так, будто хотел стереть из воспоминаний её заплаканные глаза и обиду.
— Проклятье, Грейнджер. Проклятье. Что ты со мной делаешь? — он рванул с места и с силой прижал её к груди.
Длинные пальцы запутались в каштановых кудрях, вторая рука сжала хрупкие плечи, и Гермиона тихо всхлипнула, обнимая его спину.
«Он дрожит. Вдыхает мой запах и дрожит. Плачет?»
— Как ты можешь называть это мелочью? Я ведь… люблю тебя, Драко Малфой, — прошептала Гермиона, сильнее прижимая его к себе.
— Не надо, — выдавил он. — Прошу тебя. Ты будешь жалеть об этом, — он рвано втянул воздух.
«Плачет».
«О Мерлин. Что же ты с нами делаешь?»
***
С первого снега прошло две недели. Ветер смёл белое покрывало с земли, захватив с собой последние желтые листья с деревьев.
Два факела слабо освещали ванную старост, бросая радужные блики на мыльную пену. Гермиона неторопливо перебирала бледные длинные пальцы слизеринца, что лежал, оперев голову на бортик бассейна.
— Как хорошо, — она откинула голову ему на плечо и прижалась спиной к его груди.
Он приподнялся, чтобы ей было удобнее и пустил дорожку из лёгких поцелуев от плеча к шее и выше. Места, где он оставлял поцелуи, будто горели огнём, а горячая вода блаженно расслабляла тело.
— Сладкая, — прошептал Малфой.
Мурашки мгновенно побежали по спине, и девушка улыбнулась. Его рука скользнула сначала по животу, а потом погладила её по бедру. Пена в бассейне двинулась и немного приоткрыла Гермионе вид на руку парня. Чёрный череп, обвитый змеёй, будто был вжит в фарфоровую кожу.
«Метка. Правда выглядит жутко. Но он не хотел её. Это напоминание о жестокости, что ему пришлось пережить».
Девушка взяла его за запястье и притянула к себе. Один нежный и полный понимания поцелуй прямо в чёрное тату, и парень тяжело выдохнул.
— Я люблю тебя, — тихо и осторожно сказала Грейнджер.
Она не повторяла этого ни разу за прошедшие две недели, будто боясь, что он уйдёт. Но на её удивление крепкие руки развернули лёгкое тело, и Гермиона послушно села на слизеринца, обхватывая бёдрами его колени.
— Ты жалеешь, что не ушёл? — собрав всю смелость, решила спросить Гермиона.
Малфой взял её руку и притянул к губам. На светлой коже отчётливо виднелась мерзкая надпись «грязнокровка». Горячие губы нежно коснулись шрама, и штормовые глаза тепло посмотрели на девушку.
— Я… люблю тебя, Гермиона Грейнджер, — спокойно сказал он.
Драко обхватил руками её лицо и, притянув, легко коснулся губ.
«Что?»
«Неужели он сказал это?»
Улыбка сама по себе растянулась на лице.
— И влюбился, кажется, сразу же, — добавил Малфой, заглядывая в карие глаза. — В первый день, как увидел тебя. Непослушная, упрямая всезнайка. Копна волос и вздернутый нос. И эти глаза… цвета карамели, — он мягко провёл пальцами по щеке. — Да, я пропал уже тогда. И, поверь мне, жалею только об одном. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы это понять. Понять, что я
просто
влюблён в тебя. Я мог быть рядом с тобой всегда. Мог танцевать с тобой на Святочном балу. Чёрт! Ты даже не представляешь, как сильно я ненавидел Крама в тот вечер, — он закусил губу, сдерживая улыбку.
Но тронутая признанием гриффиндорка всхлипнула, и из глаз потекли слёзы.
«Он любит меня. Мерлин, я так боялась, что он уже никогда это не признает. Никогда не скажет. Но нет. Он любит меня. И уже очень давно?»
— Тшш, Грейнджер. Если бы я знал, что ты плачешь от признаний в любви, то говорил бы тебе это с первого курса вместо всех тех обидных слов, — попытался пошутить Малфой.
— Ты невыносим, — через слёзы возмутилась Гермиона. — Мистер Малфой, ваше чувство юмора весьма своеобразно.
— Когда ты так говоришь, то становишься похожей на старуху Макгонагалл, — смеясь, ответил он.
— Не называй её так!
— Так, подожди. Пару штрихов, — он закусил губу и, собрав пену в руки, начал сооружать на голове девушки что-то наподобие шляпы. — Вот. Профессор Макгонагалл, что вы забыли у меня на коленях? — театрально удивился Малфой.
— Фу! Какой же ты извращенец, — рассмеялась Гермиона. — Ну держись, — она собрала пену и надела её пышной шевелюрой на голову слизеринца, а после смастерила густую бороду. — Хагрид? Что ты здесь делаешь? — подыграла Гермиона.
Малфой вопросительно изогнул бровь, от чего немного пены съехало вниз. Гермиона залилась смехом.
— И это я извращенец? — сдерживая улыбку, приподнялся Малфой. — А ну, иди сюда, — сильные руки крепко схватили её за талию и притянули к себе.
«Когда он успел возбудиться?»
Гермиона перестала смеяться и, облизнув губы, убрала пену с лица Малфоя. Он незамедлительно впился в неё, целуя и покусывая. Руки сжали ягодицы, и из груди вырвался стон.
— Так вот чем нынче занимаются старосты? Правила Хогвартса не для вас? — визгливый девичий голос испугал Гермиону настолько, что она подпрыгнула от шока.
Малфой прыснул со смеху.
— Миртл, а мы тебя не ждали, — приветствовал он призрака женского туалета. — Что ты здесь делаешь?
— А Миртл никто никогда не ждёт! — заныла Плакса. — Я плавала по трубам. Плавала, плавала и услышала смех. Решила посмотреть, кому это здесь так весело.
— Ты напугала меня, — сказала Гермиона.
— А ты что, правил Хогвартса не знаешь? — грубо ответила девочка.
— Нет таких правил, которые запрещают старостам находиться в ванне старост, — скептически заметил Малфой. — Нигде не указано, что мы должны приходить поодиночке.
— Хитрый, умный Малфой, — пропела Плакса. — Я надеялась, что ты
