Тени зимы (СИ) - Волков Тим

Но это был только первый. Следом из тумана появился еще бандит. Так и сидя в болоте, Алексей Николаевич, скосил и его.

Иван Павлович помог выбраться другу, и вдвоем они отошли к единственному укрытию — к реке.

Там их ждала лодка. Чертыхаясь и ругаясь, они оттолкнули ее от берега, запрыгнули внутрь. Лодка заскрипела, закачалась, поплыла.

Весь в болотной жиже, Гробовский схватил весла и принялся грести.

Они плыли молча несколько минут, приходя в себя. Только когда их лодка отошла на достаточное расстояние от берега, Гробовский позволил себе перевести дыхание.

— Алексей Николаевич! — счастливый, произнес доктор. — Как же рад тебя видеть!

— А как я рад тебя видеть! Не томи, рассказывай. Что случилось? Анюта Пронина видела, как вы с Рябининым дрались, а потом с обрыва упали… Того негодяя на берегу мертвым нашли, а вот тебя не обнаружили.

Иван Павлович закрыл глаза, словно отгоняя тяжелое воспоминание.

— Все верно. Прошел я до кладбища того злосчастного. Приметили там подозрительного человека. А это Рябинин. Представляешь — монеты мыл золотые, и это после всего, что он в селе натворил! В общем, драка завязалась. Мы упали… Рябинин ударился головой о камень на мелководье. Я видел, как он замер… — он сделал паузу. — А меня подхватило течение. Холод… ноябрьская вода… Она обжигала, как огонь. Я пытался грести, но сил не было. Удар о бревно… и все поплыло.

Он умолк, глядя на бегущую мимо воду.

— Очнулся я уже в лодке. Двое мужиков вытащили меня, как полено, полумертвого. Один из них… — Иван Павлович горько усмехнулся, — один из них оказался тем самым парнем, которого я когда-то лечил в Зарном. Федькой зовут. Узнал меня. Не знаю, то ли совесть заговорила, то ли расчет… но они не дали мне утонуть и не добили.

— Привезли в ту избушку? — уточнил Гробовский.

— Нет. Сначала в другое место, пониже по течению. Потом, когда я немного отошел, переправили на тот остров. Оказалось, я им… нужен. У них постоянно кто-то раненый. То при перестрелке с милицией, то свои между собой порешали, то просто в пьяной драке. Пулевые, ножевые… Гангрена, сепсис. Я был для них как дар с небес. Свой, бесплатный врач.

Он посмотрел на свои руки, словно впервые видя их.

— Они меня не стерегли как пленника. Стеречь было нечего. Куда я денусь с этого болота? Без лодки, без провианта? Да и здоровье у самого было никакое — после купания в ноябрьской реке едва воспаление легких не подхватил, три дня с температурой под сорок провалялся. Они дали мне понять: делаешь свое дело — живешь. Попытаешься сбежать — умрешь мучительной смертью где-нибудь в трясине. И я делал. Я оперировал, перевязывал, вытаскивал их с того света. Чтобы самому остаться в живых. Чтобы дождаться своего шанса. Попутно думал как сбежать, любую информацию ловил, сопоставлял, пытался понять где нахожусь. И вот решил сегодня ночью бежать.

Когда они все напились вчера вечером, я понял — это он, мой шанс. Прихватил ружье, правда без патронов и… пошел. Едва вышел, а тут ты…

— Пришел спасать тебя! — улыбнулся Гробовский.

Алексей Николаевич не сдержался, вновь обнял друга.

— Ну ладно, будет тебе!

Лодка, скрипя, ткнулась носом в илистый берег. Гробовский первым выпрыгнул на сушу и, повернувшись, протянул руку Ивану Павловичу. Тот выбрался медленнее, его ноги подкашивались от слабости. Он стоял, пошатываясь, и вдруг его взгляд, привыкший за недели плена к полутьме избы, зацепился за что-то на воде.

— Алексей Николаевич… — его голос прозвучал напряженно. — Смотри.

Гробовский обернулся. Вниз по течению, едва различимая в утренней дымке, двигалась вторая лодка. В ней сидело несколько человек. Даже на таком расстоянии было видно, что это не рыбаки.

— Погоня, — хрипло констатировал Иван Павлович.

Но вместо того чтобы паниковать, Гробовский лишь усмехнулся. Усмешка была широкой, почти радостной, и в ней не было ни капли страха.

— Нашли все-таки… — произнес доктор.

— Нашли, говоришь? — Алексей Николаевич скинул с плеч промокший вещмешок и с силой швырнул его на землю. — Отлично. А я уж думал, зря патроны берег. Ничего, сейчас мы устроим им теплый прием!

Он быстрым, уверенным движением вскинул «Зауэр», прицелился в приближающуюся лодку.

— Алексей, их же там четверо! Ты один! Они расстреляют нас!

— Четверо — это не десять, — Гробовский не отрывал взгляда от прицела. Его палец лежал на спусковом крючке. — К тому же у нас преимущество — они на реке как на ладони. Спокойной ночи, господа хорошие…

Раздался оглушительный выстрел. Тяжелая волчья дробь ударила в воду в метре от борта лодки, подняв высокий фонтан брызг.

— Ах, черт! Руки дрожат от холода! — выругался Гробовский.

И вновь дал залп, на этот раз прицельней.

В лодке началась паника. Фигуры засуетились, одна из них подняла ружье, но выстрел получился неуверенным и неточным.

Гробовский тем временем уже перезаряжал ружье.

— Иван Павлович, не стой столбом! — крикнул он, не отрываясь от прицела. — Ложись за это бревно! Вот, держи наган. У тебя точный глаз, бей гадов!

Иван Павлович, обессиленный, послушно повалился за огромный, вывороченный с корнем ствол дерева.

Лодка, тем временем, набирала скорость, пытаясь быстрее добраться до берега. Очередной выстрел с нее просвистел где-то над головой Гробовского.

Тот ответил мгновенно. Пуля со звоном ударила в весло ближайшего гребца, разнеся его в щепки. Тот с криком отпрянул, лодка резко качнулась.

Еще один выстрел. На этот раз пуля срикошетила от железной скобы на носу лодки с противным визгом. Эффект был оглушительным. Бандиты явно не ожидали такого яростного и меткого сопротивления. Они начали грести назад, к середине реки, пытаясь выйти из-под обстрела.

— Куда же вы, гости дорогие? — насмешливо крикнул им вдогонку Гробовский и дал еще один выстрел, уже просто для острастки.

Через минуту лодка с погоней уже была далеко и быстро удалялась вниз по течению.

Гробовский опустил ружье, удовлетворенно хмыкнул.

— Ну вот и весь теплый прием. Не очень-то им понравился, видать.

Он подошел к бревну, за которым лежал Иван Павлович, и протянул ему руку.

— Еще вернуться, — ответил Иван Палыч. — Эти точно вернуться. Да с подкреплением.

— Будем рады встретить! — холодно ответил Гробовский, перезаряжая ружье.

Глава 7

Уже на берегу, не теряя времени, Гробовский зарядил «Зауэр» очередным патроном с волчьей дробью. Таких еще оставалось всего три штуки, и еще десяток были снаряжены дробью утиной. Тоже, конечно, вещь неприятная, но… толстый стеганый ватник или армяк может и не пробить. Что ж касается нагана, то, кроме двух патронов, оставшихся в барабане, в вещмешке Алексея Николаевича еще имелись две стандартные пачки, по четырнадцать патронов каждая.

В общем, не худо. Правда, все зависело от количества нападавших…

— Говоришь, их там с дюжину? — выковыривая из барабана гильзы, уточнил Алексей Николаевич. — Ну, бандитов этих…

Иван Палыч кивнул:

— Да, где-то так. Но, один — тяжело раненый. И еще двоих ты убил.

— Будем надеяться, и в лодке хоть кого-нибудь зацепило, — хмуро кивнул сыскарь. — Надо идти, Иван! Доберемся до Сосновки, а там… Там все полегче будет.

— Сосновка — ниже по реке? — доктор задумчиво почел переносицу. — Так и лодка туда же уплыла. Наверняка, устоят засаду на тропе! Я б на их месте так и сделал.

— По реке не уйдем — догонят, достанут, — задумчиво протянул Гробовский. — Сам видел — лодка как на ладони! Надо пробиваться берегом, лесом…

— Согласен, — Иван Палыч кивнул и поднялся на ноги.

— Ложись! — вдруг крикнул напарник — Лодка! Еще одна… Да что ж вы, не наелись, что ли?

Алексей Николаевич вскинул «Зауэр»… Однако, вторая лодка благоразумно не подходила ближе, а, вроде как, застыла у противоположного берега, у омутка. Послышались выстрелы. Совсем рядом просвистели пули.

— Прицельно бьют, гады, — укрывшись за буреломом, Гробовский достал бинокль. — Ну да, так и есть. Пара винтовок имеется! Достанут… Надо скорее в лес.