Император Пограничья 12 - Евгений И. Астахов

Геоманты закивали. В их глазах читалась решимость. Они понимали масштаб задачи, но не боялись её.

— А сегодня отдыхаем, — добавил я. — Завтра начинается тяжёлая работа.

Обратный путь занял больше времени — в темноте лошади шли осторожно, выбирая дорогу при свете факелов. Я покачивался в седле, размышляя о предстоящей работе.

Звёзды высыпали на чистом осеннем небе. Где-то в лесу ухнул филин. Ветер принёс запах дыма из труб Угрюма — там готовили поздний ужин, укладывали детей спать, молились богу о защите от Бездушных.

Обычная жизнь обычных людей. Только вот скоро она перестанет быть обычной. Каменные здания университета станут символом новой эпохи. Эпохи, когда знания доступны не только избранным. Когда талант важнее происхождения. Когда маленький острог в Пограничье может бросить вызов столичным академиям и победить.

Я смотрел вперёд, туда, где, мерцали огни Угрюма. Маленькие, слабые, но упрямые. Как и сами жители — упрямо цеплялись за жизнь в этом суровом краю, упрямо верили в лучшее будущее, упрямо шли за мной в неизвестность.

Василиса ехала рядом, что-то бормотала себе под нос — видимо, прикидывала расположение будущих зданий. Остальные геоманты тихо переговаривались позади, обсуждая технические детали. Нормальные рабочие разговоры, без лишних слов о великом будущем.

Хорошо. Мне нужны не мечтатели, а работники. Камень не добудет себя сам, стены не вырастут от красивых речей.

Магофон завибрировал, высветив имя Резника. Со вздохом я ответил, чтобы услышать:

— Ваше Сиятельство, не разбудил?

Глава 7

— Не разбудили, — спокойно отозвался я.

— У меня есть хорошие новости, — голос Резника звучал бодрее обычного. — Руководство одобрило вашу схему.

Я откинулся в седле, подавив улыбку.

— Рад слышать. На каких условиях?

— Десять процентов от чистой прибыли нового узла Эфирнета. Но не простого узла, маркграф. Мы планируем строить его на Дальнем Востоке — в Хабаровске. Это будет главный транзитный пункт для потоков данных из Китайских префектур и Японских сёгунатов. По нашим расчётам, ваша доля составит около сорока тысяч рублей в год. Возможно, больше, когда азиатские рынки полностью интегрируются в нашу сеть.

Выходило даже больше моих прогнозов. Я прикинул в уме — за двадцать лет это даст восемьсот тысяч. При условии, что корпорация не обанкротится и не найдёт способ меня одурачить.

— Между нами говоря, — продолжал Резник, понизив голос, — совет директоров был категорически против. Однако Артур Светлояров лично дал добро. Похоже, вы его заинтересовали, маркграф.

Человек, контролирующий половину информационных потоков континента. Зачем я ему понадобился? Варианты мелькали в голове: хочет иметь своего человека среди будущих князей, видит во мне противовес неким своим соперникам, или просто коллекционирует перспективных союзников. А может, его Провидец увидел что-то в моём будущем.

— Любопытно, — произнёс я нейтрально. — Когда будете забирать кристалл?

— На днях пришлём нашего человека. Заодно и договор подпишет. Все формальности соблюдём, не волнуйтесь. Документ составят наши лучшие юристы — железобетонный, без лазеек.

Замечательно, только пусть этот железобетонный договор проверит Стремянников…

После прощания я ещё минуту держал магофон в руке, обдумывая услышанное. Светлояров вряд ли тех, кто раздаёт подарки просто так. Придётся быть начеку.

Утром следующего дня я отправился к шахте Сумеречной стали. Картина разрушений встретила меня уже на подъезде — глубокие борозды в земле, поваленные деревья, огромные глыбы породы, разбросанные на десятки метров. Словно гигантский крот прорывался из недр, сметая всё на своём пути.

У устья шахты кипела работа. Игнатий Платонов командовал десятком рабочих, устанавливающих временные крепления. Кузьма Долбилин проверял состояние магического подъёмника, покосившегося под немыслимым углом. Максим Арсеньев колдовал над повреждёнными магическими контурами, пытаясь восстановить защитные руны.

— Отец, — кивнул я Игнатию. — Как обстановка?

— Могло быть хуже, — старший Платонов вытер пот со лба. — Кощей прошёл в двадцати метрах от основного ствола. Если бы полез прямо через шахту, пришлось бы всё начинать с нуля. Сейчас основная проблема — подъёмник. Механизм перекосило. Ещё немного, и рухнет вниз.

Я подошёл к краю, заглянул в чёрную глубину. Платформа выгнулась под немыслимым углом, едва не встав перпендикулярно отверстию.

— Прохор!

Обернулся. Василиса шла от дороги, её чёрные волосы развевались на ветру. В руках геомантка держала скрижаль с какими-то расчётами.

— Пришла оценить масштаб бедствия, — пояснила она, подойдя ближе. — Нужно подготовить смету на восстановление.

Голицына остановилась у края провала, откуда вылез Кощей. Дыра зияла метрах в двадцати от шахты — неровная, с рваными краями.

— Впечатляет, — присвистнула княжна. — И глубоко?

— Понятия не имею, — ответил я, подходя к ней. — Хочешь взглянуть?

Василиса покосилась на меня с подозрением:

— В смысле, спуститься туда? А это не опасно?

— Не спуститься. Я могу провести нас сквозь породу.

Геомантка заинтересованно подняла бровь:

— Эх, ну давай.

— Тогда держись за меня и не отпускай, что бы ни произошло.

Она с опаской взяла меня за руку. Её пальцы были прохладными и чуть дрожали — то ли от волнения, то ли от утреннего холода. Я сосредоточился, позволяя магии земли наполнить меня. Земля откликнулась мгновенно.

С помощью Каменной поступи мы шагнули вперёд и погрузились в породу, словно в густую воду. Василиса судорожно сжала мою ладонь, но не издала ни звука. Вокруг царила абсолютная тьма и тишина, только наши тела скользили сквозь толщу земли, направляемые моей волей.

Через минуту мы вынырнули в пещере. Василиса тяжело дышала, её глаза расширились от пережитого опыта.

— Это было… невероятно, — выдохнула она. — Я чувствовала твердь вокруг, но не могла его контролировать. Словно плыла в каменном океане.

Я достал из кармана светокамень, осветив пространство вокруг. Пещера оказалась просторной — метров двадцать в диаметре, своды терялись в темноте. Часть потолка обрушилась от поспешного выхода Кощея, но большая часть пространства сохранилась.

И тут Василиса ахнула.

— Прохор, смотри!

Она указывала на дальнюю стену. В свете кристалла там мерцали серо-синие прожилки, пронизывающие породу густой сетью. Сумеречная сталь. Но не обычная — даже издалека чувствовалось, что она иная.

Мы подошли ближе. Голицына провела рукой по металлическим жилам, и те откликнулись слабым свечением.

— Невероятная концентрация, — прошептала геомантка. — И структура… Прохор, эта руда веками пропитывалась энергией Кощея. Она изменилась на молекулярном уровне.

Я коснулся металла, почувствовав его суть. Сталь жаждала формы, жаждала стать чем-то большим.