Полное погружение (СИ) - Васильев Сергей
Вася инстинктивно отдернула кисть, испуганно посмотрев даме глаза.
— Зачем?
— Как вы это сделали,- еле слышно прошептала незнакомка.
— Что именно? Вы про мальчика? Непрямой массаж сердца…
— Вы — врач?
— Ну что вы! Совсем нет! Это у нас каждый умеет делать…
— У нас, это где?
— На фронте, — выдала она первое, пришедшее на ум объяснение. Это была самая что ни на есть правда. Командир медвзвода в их батальоне, ополченец с пятилетним стажем и десятилетней практикой на «Скорой», признанный авторитет даже среди командиров, гонял личный состав по тактической медицине безжалостно и неустанно.
Женщина еще больше удивилась, но в это время зашелся кашлем спасенный Василисой мальчик, и дама вернулась к нему.
— Вы даже не представляете, что для меня сделали! — успела она сказать, повернув голову, — после смерти дочки Ростислав — единственный… Я бы не смогла… Муж не простил бы…
Стрешнева кивнула, улыбнулась и впервые задумалась о том, что будет делать по окончании этой эвакуационной эпопеи, ступив на твердую землю. Ей не хотелось продолжения расспросов и никакого общения ни с кем, ибо непонятно — что по существу отвечать.
* * *Сначала плеск весел о воду и скрип уключин разбавили несерьёзные звуки «чих-пых, чих-пых», а потом совершенно неожиданно и быстро над шлюпкой выросла стальная стена, местами облупленная и ржавая, но всё равно солидная и грозная. Василиса зажмурила глаза, боясь, что их суденышко ударится об эту громадину, на носу которой красивой славянской вязью было выведено название «Кубанец».
Гребцы вовремя и дружно подняли весла. Шлюпка задела борт корабля, заскрипела, притерлась и уткнулась носом в спущенный с борта трап — совершенно натуральную лестницу, покачивающуюся над водой на пеньковых канатах. Молоденький офицер с тремя звездочками и одним просветом на погонах спустился по трапу к шлюпке и внимательно оглядел находящихся в ней.
— Дам прошу вперед! — строго приказал он и протянул Василисе руку.
Только поднявшись на борт военного корабля, Стрешнева смогла спокойно осмотреться по сторонам, не думая, как спасать себя и окружающих. В легком летнем мареве, всего в трех-четырех километрах от места кораблекрушения плавилось в летнем зное морское побережье. Ни вдоль него, сколько хватало взора, ни перед ним она не находила присутствия признаков XXI столетия: никаких намеков на частные коттеджи и современные отели, никаких катеров и яхт, в небе — ни одного инверсионного следа от самолета. Зато ближе к кораблю, принявшему Василису на борт, покачивались на волнах древние эскадренные миноносцы, выбрасывая из своих труб ошметки черного дыма. Она заметила, что фиксирует эти факты совершенно отстраненно, словно мозг, оберегая организм от нервных перегрузок, включил некий защитный механизм и напрочь отключил эмоции. «Ну да, начало прошлого века… Что ж теперь поделаешь?» Прямо перед ней в паутине лееров и тросов маячила одинокая дымовая труба, слева и справа от нее приютились шлюпки, похожие на ту, что спасала их с тонущего транспорта, посередине — еще две изогнутые жестянки, о предназначении которых Василиса могла только догадываться. На выдраенной, выскобленной палубе стояли носилки с прибывшими на других шлюпках ранеными, один из которых показался Васе знакомым. С сердца свалился огромный камень, уйдя на дно Черного моря.
— Здравия желаю, ваше благородие! — тихо промолвила Вася, присаживаясь на корточки рядом с Мирским, и, тронув его за плечо, произнесла более настойчиво, — проснитесь, граф, вас зовут из подземелья…
Глава 19
Схватка
Дэн не подозревал, насколько сильно можно испугаться. Нечто подобное испытал в детстве. Смутно помнил, как его, совсем еще мальчика, родители взяли с собой в Японию, где их семья пережила первое в своей жизни землетрясение. Дэн тогда ещё не понимал, что происходит, зато видел, как обомлела мама, навек запомнил ее огромные глаза и руки, прижавшие маленького Даниила к груди. Тогда он, будучи малышом, почувствовал, как бешено колотится мамино сердце и испугался по-настоящему, до истерики и мокрых штанов. Видимо темнота и замкнутое пространство оказались спусковым крючком для панической атаки, накрывшей Дэна в нынешних, невыразимо странных обстоятельствах.
«Выбираться! Срочно выбираться на улицу! Ни в коем случае не оставаться в здании,» — металась в голове истеричная мысль, когда он, не поднявшись на ноги, на четвереньках полз, куда глаза глядят, пока не скатился по лестнице в какой-то подвал и не оказался по пояс в воде. «Господи! Да нас еще и затапливает!» — подумал Дэн.
Дальше он не контролировал скорость и направление движения. Очухался, когда выбрался на сухую площадку, скорее всего подготовленную для съемки сцен внутри корабля — короткий коридор, слева и справа — массивные кованые двери, одна из которых полуоткрыта…
Мирский осторожно оглядел небольшую каюту с обстановкой дореволюционной исторической эпохи и увидел человека в морском мундире, стоящего на коленях перед внушительным сейфом и ковыряющего замок. Механизм не поддавался, человек что-то раздраженно бубнил, а над его головой, в иллюминаторе, до горизонта простирались беспокойные морские волны.
«Голография… Лазерная трёхмерка…» — подумал артист.
Не успев удивиться талассократическому пейзажу и реалистичности увиденного, он уловил движение мужика. Тот больше не копался с замком, а смотрел ему в глаза, и в его правой руке чернел револьвер, направленный Мирскому прямо в лоб.
— Эй, чувак, ты чего? — искренне изумился Дэн.
В этот миг пол опять ощутимо качнуло, и Мирский свалился, не удержавшись на ногах и потянув за собой дверь.
Пистолет оглушительно рявкнул. Противно взвизгнула пуля.
«Да он, сволочь, — не бутафорский! — взорвался мозг артиста, — какого хрена тут такое творится?»
Лежа на спине, Дэн беспомощно наблюдал, как медленно из проёма показывается вороненое дуло револьвера, а затем холеная рука с массивным перстнем на безымянном пальце. Это украшение особо бросилось в глаза. Мирский носил очень похожую печатку с рисунком и буквой «D», заказанную по случаю получения первого гонорара.
Из-за странной качки ствол револьвера дернулся. Его хозяин чертыхнулся, потеряв равновесие и опёрся рукояткой о проём. Дэн понял, что это, может быть, его единственный шанс.
Артист снизу вверх ударил ногой по кисти стрелка, державшей рукоятку оружия. Револьвер кувыркнулся в воздухе и грохнулся на пол, где-то возле сейфа.
— Шайсе! — прошипел незнакомец, скривившись от боли и прижав руку к животу.
Дверь, которую падая дернул на себя Мирский, качнулась обратно, и Дэн, лежа на спине, с удовольствием лягнул ее обеими ногами. Со смачным глухим стуком железная массивная конструкция ударила оппонента. Послышался стон и звук падающего тела.
Вскочив на ноги, Мирский распахнул створку и осторожно заглянул внутрь, пытаясь лучше рассмотреть несостоявшегося убийцу. Несмотря на зубодробительный удар железякой, тот смог подняться на колени, но далее двигаться не пытался, пребывая в нокдауне.
Это был его ровесник, с такими же русыми волосами, только расчесанными на прямой пробор, большегубый, слегка курносый молодой человек в черном военно-морском мундире, с галстуком такого же цвета под белую рубашку с воротничком-стоечкой. Из рассеченного лба на неё капала кровь, и рубиновые капли, не успев впитаться, скатывались за отвороты мундира, оставляя на белоснежном фоне багровые дорожки.
— Ты кто такой, мать твою? — сквозь зубы процедил Дэн, — что тут делаешь?
Сказав это, Мирский подумал, что задавать такой вопрос человеку, пытающемуся вскрыть сейф, как минимум, нелепо и еще больше разозлился, уже на себя.
— Ну, что, молчун, полицию вызываем? — усмехнулся Дэн, доставая из внутреннего кармана смартфон и предвкушая свои фото на всех топовых инфоплощадках с заголовками «Он в одиночку задержал опасного вооруженного преступника».
