Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

видела богатые кварталы. Там люди судят по одёжке. Да и здесь, на Слободке то же самое. Если дети выглядят как нищие, их не пустят на порог. Прогонят, как попрошаек. К тому же, зима на дворе. Если же они одеты прилично — в них увидят работников. Понимаешь разницу? По-хорошему, им нужны одинаковые костюмчики доставщиков, но у нас пока денег на это нет. В будущем сделаем.

Она медленно кивнула, но всё ещё сомневалась:

— Но столько денег…

— Считай это инвестицией в наше будущее, — твёрдо сказал я. — Сапоги целые, чтобы ноги не мокли и не мёрзли. Куртки теплые, шапки, чтобы не болели. Штаны без дыр, чтобы не стыдно было на людях показаться. Плюс большой запас дров. В доме должно быть тепло, чтобы мы все могли высыпаться и нормально работать.

Варя молчала, но по блеску в её глазах я понял — она поняла, что я забочусь о её детях, о тех, кого она два года защищала в одиночку.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Согласна.

— Вторая цель — «Крепость», — я указал на среднюю кучку, в которой было примерно треть остатка. — Самые неотложные нужды дома. Без этого мы зиму просто не переживём, сколько бы дров ни купили.

Я начал загибать пальцы:

— Аванс плотнику Степану, чтобы он починил три самых плохих окна и укрепил входную дверь. Сейчас она держится на честном слове и замка нет. Доски для ремонта еще нужны. Смола, чтобы заделать щели. Пакля для конопатки.

— А на крышу? — спросил Матвей. — Там черепица местами отвалилась.

— Крыша подождёт до весны, — покачал я головой. — Она течёт?

— Нет, вроде нет. Я вчера осматривал третий этаж и чердак.

— Тогда это не критично. Окна и дверь — критично. Через них тепло уходит, через них воры могут залезть. Крышу весной починим, когда заработаем.

Матвей кивал и записывал всё. Я учил его вести записи ещё в крепости — хороший помощник должен помнить всё.

— А третья цель? — спросил он, не поднимая головы от записей.

— Третья — самая маленькая, но самая важная, — я положил руку на оставшуюся кучку монет. Их было меньше всего, но я знал — именно эти деньги принесут нам первую прибыль. — Кухонная утварь, которой у нас нет — котлы побольше, доски разделочные, ножи и продукты для первой пробной партии пирожков.

Варя посмотрела на три кучки монет, потом на меня:

— Ты всё продумал. Каждую монету расписал.

— Только так и нужно работать, — усмехнулся я, собирая монеты обратно в три отдельных мешочка. — В любом деле главное — не импровизация, а планирование. Деньги любят счёт. Потратишь наобум — останешься ни с чем. Распределишь правильно — они вернутся с прибылью.

Я протянул самый тяжёлый кошелёк Варе:

— Это твоё. «Тепло и достоинство». Ты лучше меня знаешь, где купить подержанную одежду дёшево и знаешь размеры всех детей. Возьмёшь Матвея — он будет учиться торговаться и запоминать, где что брать.

Варя взяла кошелёк обеими руками, словно боясь уронить:

— Я… я справлюсь. Не подведу.

— Знаю, — кивнул я. — Вопросы есть?

Матвей поднял руку, как школьник на уроке:

— А если денег не хватит? Вдруг цены выше, чем мы думали?

— Тогда урезаем, — жёстко сказал я. — Покупаем самое необходимое. Приоритеты такие: сначала обувь — это важнее всего. Потом верхняя одежда. Потом бельё. Если не хватает на всё — бельё подождёт.

— Понял, — Матвей записал.

Варя всё ещё смотрела на кошелёк в своих руках:

— Александр… спасибо. За то, что думаешь о детях.

— Не благодари, — отмахнулся я, хотя её слова тронули. — Это просто правильное решение. Здоровая, одетая команда работает в три раза эффективнее замёрзшей и больной.

Но мы все трое знали, что дело было не только в эффективности.

Варя отвернулась и кивнула.

— Когда начинаем? — спросила она, пряча кошелёк за пазуху и вставая.

— Прямо сейчас, — ответил я, поднимаясь следом. — Варя, Матвей — идите на рынок. Я пока займусь очагом и буду ждать Степана. Он обещал прийти сегодня утром.

— А дрова? — спросил Матвей.

— Дровами займусь после обеда. Пошлю Петьку к извозчику — они договорятся о доставке.

Варя уже направилась к двери, но обернулась:

— А если Степан не придёт? Если опять запил?

Я усмехнулся:

— Тогда найдём другого плотника, но он придёт. Я видел его глаза вчера. Он хочет работать. Ему просто нужен был толчок.

— Надеюсь, ты прав, — вздохнула Варя и вышла, Матвей последовал за ней.

Я остался один на кухне, глядя на два оставшихся кошелька. «Крепость» и «Оружие».

«Всё правильно, — подумал я. — Сначала укрепляем тыл, потом бьём по рынку. Классическая стратегия».

Но лёгкий холодок тревоги всё равно пробежал по спине. Мы ставили на кон всё, что у нас было. Если что-то пойдёт не так…

Я отогнал мрачные мысли. Сомнения — это роскошь, которую я не мог себе позволить. У меня была команда, которая мне доверяла. Дети, которые верили, что я выведу их к лучшей жизни.

Пора работать.

День превратился в вихрь активности.

Первым пришёл Степан. Я с облегчением отметил, что плотник был трезв — руки не тряслись, глаза ясные. Он молча осмотрел окна, покачал головой и достал инструменты.

— Две недели работы, — буркнул он. — Может, больше.

— Сколько можешь сделать за три дня? — спросил я. — Чтобы хотя бы тепло стало.

Степан задумался:

— Самые плохие окна отремонтировать, дверь укрепить — это реально, но красоты не жди.

— Мне не красота нужна, а тепло. Вот аванс, — я отсчитал половину обещанной суммы. — Вторую половину получишь, когда закончишь.

Плотник взял деньги, пересчитал и кивнул. Без слов развернулся и пошёл к окнам. Через минуту по дому разнеслись удары молотка.

— Петька! — позвал я. — Иди помогай мастеру Степану. Подавай инструменты, доски держи и учись — смотри, как он работает.

Мальчишка радостно кивнул и побежал к плотнику.

Пока Степан латал окна, я занялся очагом. Семка с Машей помогали — скребли закопчённые стены, выгребали золу, чистили и оттирали.

— Мастер, а зачем так чисто? — спросила Маша. — Всё равно закоптится опять.

— Потому что здесь будет готовиться еда, —