Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

— А зачем тмин? — спросила Варя.

— Он делает вкус глубже, интереснее, — объяснил я. — Человек попробует и подумает: «Что-то здесь особенное», но не поймёт что именно. Вот в этом и фокус.

Капуста зашипела, размякла, приобрела золотистый оттенок. Я снял её с огня и отставил остывать.

Вторая — луковая с яйцом. Чуть дороже, но сытнее.

— Эта начинка для рабочих, — сказал я, беря в руки несколько крупных луковиц. — Лук даёт сладость, яйцо — белок и сытость.

— Режем не мелко — полукольцами, чтобы лук сохранил текстуру и сладость, — показывал я детям. — И сразу на горячую сковороду.

Лук зашипел, начал менять цвет. Я терпеливо помешивал, не давая ему подгореть.

— Смотрите внимательно, — говорил я. — Видите, как лук становится прозрачным? А потом золотистым? Это карамелизация — сахар в луке превращается в сладкую корочку. Вот для этого нужно время и терпение.

Маша зачарованно смотрела, как лук медленно темнеет, наполняя кухню сладковатым ароматом.

— А яйца? — спросил Петька.

— Яйца варим отдельно, — я указал на котелок с кипящей водой, где уже булькали несколько яиц. — Вкрутую, чтобы желток был плотный. Потом остудим, почистим, порубим мелко и смешаем с луком. Соль, перец — и готово. Простая начинка, но очень вкусная.

Третья — мясная. Самая дорогая и вкусная.

Я развернул бумагу с куском свинины — хорошее мясо, свежее, с тонкими прожилками жира.

— Вот это наше оружие, — сказал я торжественно. — Наш флагман. То, чем мы докажем, что умеем готовить.

Взял острый нож и начал рубить мясо.

— Смотрите — рублю кусочками. Когда мясо рубленое, оно сочнее, вкуснее. Каждый кусочек чувствуется на зубах.

Дети смотрели, как нож мелькает в моих руках, превращая кусок мяса в гору рубленых кусочков.

— Теперь лук, — я достал ещё одну луковицу. — Для мясной начинки лук режу мельче и обжариваю сильнее. До тёмно-золотого цвета, почти до коричневого. Так он даст сладость и аромат.

Когда лук был готов, я смешал его с мясом, добавил соль, щедро приправил чёрным перцем.

— Можно добавить немного бульона или воды, — объяснял я, вливая ложку тёплой воды. — Чтобы начинка была сочной, а не сухой.

Запах стоял невероятный. Петька сглотнул слюну так громко, что все засмеялись.

Четвёртая — морковная с мёдом. Сладкая, для детей и взрослых.

— А это наш сюрприз, — сказал я, доставая морковь. — Мало кто делает сладкие пирожки в харчевнях, а зря. Люди любят сладкое, особенно дети.

Я порезал морковь крупными кусками, выложил на противень и отправил прямо в печь.

— Запекаем до мягкости, — объяснял я. — Морковь станет сладкой. Потом разомнём её в пюре, добавим настоящий мёд и щепотку корицы.

Я достал её через полчаса — мягкую, ароматную, сладкую. Размял вилкой в однородное пюре, добавил мёд, корицу.

— Попробуйте, — предложил я детям, протягивая ложку с начинкой.

Маша первой попробовала и зажмурилась от удовольствия:

— Сладкая! Как пряник!

— Именно, — кивнул я. — Это начинка-радость. Недорогая, но приятная. Купишь ребёнку — он счастлив. Купишь себе — настроение поднимается.

Все четыре начинки стояли в мисках, остывая. Простые ингредиенты, но каждая имела свой характер, своё назначение.

— А теперь проверяем тесто, — сказал я, подходя к миске с тестом.

Оно поднялось — не так сильно, как хотелось бы, но достаточно. Я ткнул пальцем — тесто медленно вернулось в исходную форму.

— Готово. Можно лепить.

Я начал лепить первые пирожки. Показывал детям, как правильно защипывать края, как делать так, чтобы начинка не вываливалась.

— Хотите попробовать? — предложил я.

Дети радостно закивали. Я раздал каждому по кусочку теста и начинки. Первые их пирожки получились кривыми, с дырами, но я не критиковал.

— Молодцы. С каждым разом будет лучше.

Когда все пирожки были слеплены, я отправил их в печь. Через двадцать минут по дому разнёсся такой аромат, что даже Степан, работавший в дальней комнате, высунулся на кухню.

— Это что за запах? — спросил он.

— Ужин, — улыбнулся я. — Хочешь попробовать?

Плотник колебался, потом кивнул.

Я достал пирожки из печи — румяные, ароматные, идеальные. Разложил на большом блюде и поставил на стол.

— Пробуйте, — сказал я. — И говорите честно, что думаете.

Дети набросились на пирожки с восторгом. Варя взяла капустный, попробовала, закрыла глаза.

— Боже, — прошептала она. — Это невероятно. Даже капустный.

Матвей попробовал мясной и застонал от удовольствия:

— Мастер, это… это лучше всего, что я ел в жизни.

Степан молча жевал луковый пирожок. Потом взял второй. Потом третий.

— Ты колдун, — наконец сказал он. — Обычная капуста, лук, а вкус такой, что душа радуется.

Я наблюдал за их реакцией и чувствовал удовлетворение. Простая еда, приготовленная с умением и душой.

Когда все наелись, я собрал Варю и Матвея отдельно.

— Что думаете? — спросил я. — Какие будут продаваться лучше?

Варя задумалась:

— Мясной — это чудо, но он дорогой. Большинство людей в Слободке не потянут такую цену каждый день.

— Согласен. Поэтому мясной — наш флагман. Им мы завоёвываем репутацию. Основную прибыль дадут капустный и луковый.

— А сладкий? — спросил Матвей.

— Сладкий — для детей и для тех, кто хочет порадовать себя. Небольшая прибыль, но добавит разнообразия.

Мы обсудили цены. Капустный — самый дешёвый, доступный даже беднякам. Луковый — чуть дороже. Мясной — цена похлебки в харчевне, но качество несравненно выше. Сладкий — между капустным и луковым.

— Завтра делаем большую партию, — решил я. — Человек на сорок-пятьдесят. Посмотрим, как пойдёт.

Поздним вечером, когда дети уже спали, мы втроём сидели у огня. Варя рисовала углём карту района, отмечая лучшие маршруты.

— Здесь кузницы, — говорила она, указывая на одну часть карты. — Тут всегда голодные кузнецы и подмастерья. Здесь плотницкие мастерские. Тут стройка большая идёт. А вот здесь — конный двор, там конюхи работают.

— Сколько времени займёт обойти все точки? — спросил я.

— Часа два-три, если быстро, — прикинула Варя. — Но нужно учитывать, что люди обедают в разное время.

—