Другая жизнь. Назад в СССР. - Михаил Васильевич Шелест
- Это твой разум, Миша. Не пугайся.
Что-то в словах «разума» было странное. Я вспомнил, что разум, это субстанция единичного характера, а у меня их было две. Ведь те мысли, которые шевелил этот разум и то, о чём я думал, тоже были разумом, а как можно шевелить самого себя?
- О! Я уже начал думать логически, - подумал я и чему-то обрадовался.
- Процесс идет, - тоже почему-то обрадовался второй разум.
- Ты, всё-таки, кто? – спросил я «пришельца». – И почему радуешься? И главное – чему?
- Ты, Миша, очень долго пролежал с отключённым сознанием. Это у них называется искусственная кома, то есть – сон. Искусственный сон. Для того, чтобы после операции восстановились функции мозга. Ты почти два месяца пролежал. А если бы меня не было, то даже боюсь представить сколько бы ещё пришлось лежать? Сильно ты головой стукнулся. Хорошо, что у тебя шея накачанная и твёрдая, как дерево, а потому перелома не случилось. При ударе затылком, перелом основания черепа - частый случай.
- Ты врач, что ли?
- Кхе-кхе… Я же говорю… Два месяца среди медиков… Это, - то ещё испытание.
- Так и чем ты занимался, эти два месяца?
- Как чем? Твоим мозгом занимался. Даже и не представлял, что когда-нибудь придётся заниматься экстрасенсорикой. Хорошо, что там ничего не удаляли, а просто откачали кровь, удалили осколки кости и медикаментозно снимали воспаление. У тебя сейчас в голове титановая пластина.
Я вздрогнул, представив голову с заплаткой из серого металла.
- О! Молодец! Уже и визуальные образы всплыли. Ты только не пугайся. Когда полное понимание ситуации придёт, часто случается, что люди начинают паниковать от страха. Твоё тело долго лежало без движения и многое функции утратило. Ты сейчас не сможешь ни пошевелиться, ни кушать, ни какать, ни писать. Но эти функции к тебе обязательно вернутся. Я уже многому научился за два месяца. Видел бы ты свой мозг тогда. Бр-р-р…
- Отстань! Не хочу ни чего.
- Ну, ладно, ладно. Отдохни.
Я снова провалился в темноту. Очнулся от ощущения тела. То есть каких-то переферийных ощущений имеющих очертание объёма. Ощущения нарастали и уменьшались волнообразно. Я открыл глаза и увидел темноволосого светлоглазого мужчину, который меня гладил. Я смог пошевелить головой и человек удивлённо расширил глаза. Потом у него из глаз потекли слёзы.
- Миша, Миша… Сынок, - едва слышно прошептал он и улыбнулся.
Его слёзы впечатлили меня и мне стало понятно, что это кто-то мне близкий, может даже отец. И он делает мне массаж. От этого у меня мало пролежней и нет некроза тканей.
- О! Это - моя информация. Я тебе её вложил. Работает моя система.
- Какая «твоя» система, - спросил я «внутренний голос»?
- А такая… После комы человек восстанавливает мозг с помощью внешних источников информации. А я воздействую прямо на мозг, вкладывая её туда, где восстановились нейроны. Удивительно, как мозг похож на процессор-накопитель. В него может вместиться только определённый объём информации. Не устал? Понятно всё?
- Продолжай, хоть и не понятно ничего, - разрешил я, наблюдая за тем, как отец, я уже вспомнил его образ, аккуратно массирует мне правую руку. Он, как я догадался, стоял надо мной.
- Вот видишь, ты и отца вспомнил, потому что я вложил его образ. Благодаря тому, что мой, так сказать, «датацентр» остался неповреждённым, а моя память, в отличие от твоей, абсолютна, я и передаю тебе всё, что сумел запомнить за ту неделю, что мы были вместе.
- Пока у тебя не очень-то получается, - хмыкнул я.
- Э-э-э… Дело в том, что нейронным связям нужно находиться под напряжением, тогда они работают. А если нет работы, то они снова отмирают. Сейчас, когда ты вновь очнулся, всё, что удалось восстановить заработало и постепенно нейроны должны соединиться. А та они постоянно отмирали. Я их восстанавливал, а они отмирали. А не восстанавливать было нельзя. Прорастить нейрон в мозговом теле очень сложно. Я с этим уже столкнулся не раз. А потому, старался не давать зарастать места отмерших нейронов.
- Охренеть, как жутко, если представить, - сказал я и меня передёрнуло.
Отец отпрянул от конвульсивно дрогнувшего тела, а потом схватил мою руку и прижав мою ладонь к своему лицу, зарыдал. Я чувствовал, как ладонь обжигают его слёзы и тоже, почему-то, заплакал.
- О! Молодец, Василий Михайлович! Вызвал эмоции! Это для нейронов и нервов очень полезно.
- Да, иди ты со своими нейронами!
- Не моими, Миша, нейронами, а твоими! Ха-ха! Пошла мазута!
Через некоторое время я успокоился. Успокоился и отец. Он продолжил меня массировать, а я продолжил расспрашивать «внутренний голос».
- Почему твоя память не исчезла? Она же тоже в моей голове? В моём мозгу…
- Оказалось, что не совсем так, Мишаня.
- Млять! Терпеть не могу, когда меня так называют!
- О! Ещё один маркер, что эмоции начинают возвращаться, а это, как оказалось – главное, что нас отличает от животных. Ха-ха… Человеческие страсти – вот отличие нас от животных и от Бога, Миша. Это я сам понял, когда ты утратил эмоции. Оказалось, что и у меня их нет.
- Э-э-э… Ты Бог, что ли? – удивился я.
- Да какой Бог? Побойся, э-э-э… Ну, да… Ха-ха…
- Ну, вот! Ты хахакнул. Это не эмоция?
- Это я так, обозначаю эмоцию. А эмоциями я пользовался твоими. Так вот. Моя оболочка не находиться у тебя в мозгу, хотя мы и общаемся через мозг. Она находится вокруг тебя. Просто вокруг любого человеческого тела имеется оболочка, сформированная на другом уровне. И не только, кстати, человеческого тела. Все живые существа имеют такую оболочку. Она сформировалась раньше мозга. Это «просто», я беру это слово в кавычки, просто животное электромагнитное поле. Вот меня к нему и прикрепило. Как-то…
Мне показалось, что «внутренний голос» погрустнел.
- Не-е-е… Какие-то эмоции у тебя есть, - проговорил я, внутренне улыбаясь.
-О! Совсем молодец! Я же говорю, что пользуюсь твоими эмоциями. Поэтому ты их и чувствуешь. Поэтому мне с тобой значительно интереснее. И для тебя сейчас очень важно восстановить нейронные связи. Это как если не тренироваться, то мышцы атрофируются. Как у тебя сейчас. У тебя сейчас и
