Участковый. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел

Адрес мне удалось узнать у Иваныча. Он попался навстречу, когда я выбегал из общаги. Оказывается, комендант может быть очень полезным человеком.

Я добежал до нужного дома буквально за пятнадцать минут. Жилище Профессора выглядело ухоженным, с резными наличниками и небольшим палисадником. Ничто не выдавало в нем логова древнего вампира.

Я толкнул калитку, она была не заперта, быстрым шагом прошел по мощёной мелким камнем дорожке, взлетел по ступеням открыл дверь и сразу направился вглубь дома. Если двери не закрыты, значит, меня тут ждут.

Глава 2

Дом Профессора встретил меня тишиной и… Толиком.

Толик появился в прихожей, как только я переступил порог. Входная дверь, кстати, тоже оказалась открытой. Скажем прямо, вампиры не особо переживают о безопасности своего жилья. Хотя, может, если бы я был бессмертным существом, тоже ни о чем не парился бы.

— Как она? — Спросил я, приближаясь к фигуре в плаще.

Меня даже внешний вид Анатолия уже не сильно напрягал. Хотя, выглядит он, конечно, один чёрт странно. Этот его плащ…

Прямо вылитый маньяк. Любитель устроить минутку эксгибиционизма в городском парке. Вот, на кого был похож Анатолий, если, конечно, не обращать внимание на его белое, гладкое лицо, лишенное таких значимых деталей, как нос, рот, глаза. Просто белая блямба, на поверхности которой периодически появлялись выпуклости и впуклости там, где у нормальных людей должны быть органы зрения и обоняния.

Слуга Профессора молча развернулся и направился вглубь дома.

— Ну…коммуникация явно не твой конёк. Будем расценивать это как приглашение. — Тихо высказался я себе под нос и двинулся вслед за Толиком.

Он привел меня в кабинет. Там, на кушетке, стоявшей в углу, лежала Аня.

Выглядела она бледной, как полотно, но дыхание было ровным и глубоким. На ее шее красовалась аккуратная повязка, закрепленная пластырем.

Рядом, в кресле, устроился Павел Игнатьевич Ветринский. Он в этот раз ничего не читал, даже удивительно, а просто сидел, разглядывая девушку задумчивым, неподвижным взглядом, в котором присутствовала нечеловеческая концентрация.

Пожалуй, именно сейчас было понятно, насколько Профессор стар. Несмотря на его обманчиво молодое лицо, я вдруг понял, это существо, возможно, видело как рушились и появлялись империи.

— Она… — начал я.

— Жива и стабильна, — мягко прервал меня Профессор, не меняя позы. — Потеря крови была значительной, шок — глубоким. Но витальные функции восстановлены. Сейчас она спит. Вернее, пребывает в коматозном сне, в котором тело набирается сил. Выражаясь вашим языком, я погрузил ее в некое подобие искусственной комы. Только гораздо более продуктивной и полезной, чем бывает у врачей. Вы молодец, Иван Сергеевич. Успели. Еще минут десять и все. Никто не смог бы помочь.

Я подошел ближе и замер возле Ани, нервно сжимая кулаки. Вид этой хрупкой девушки, беспомощно раскинувшейся на кушетке, вызывал странную смесь вины, злости и беспомощности.

— Кто это сделал? Это же вампир? У нее на шее укус? — Спросил я, повернувшись к Профессору.

Он медленно покачал головой, затем поднялся с кресла. Его движения были плавными и текучими. Вампир приблизился ко мне.

— Вот в этом-то и вся суть, молодой человек, — он указал пальцем на повязку. — Я уже провел осмотр. Это не укус. Во всяком случае, не наш.

Он аккуратно отклеил край пластыря, приподнял марлю. Я увидел рану.

В комнате общаги мое состояние, как и условия, в которых все происходило, не способствовали детальному анализу ситуации. Там я просто видел кровь, много крови, и понимал, что пострадало горло.

Теперь же было видно две аккуратные, почти параллельные дугообразные насечки. Глубокие, доходящие до яремной вены, но не рваные. Они выглядели так, будто их нанесли чрезвычайно острым лезвием, с хирургической точностью, но без хирургической аккуратности.

— Смотрите, — Профессор провёл пальцем в сантиметре от кожи, не прикасаясь к девушке. — Края ровные, следов клыков нет. Расстояние между проколами не соответствует анатомии ни одного известного мне вида Homo Sanguinis. Это — инсценировка. Подделка. Очень качественная, сделанная с пониманием нашей… кусательной механики, если хотите. Но подделка. И потом, обратите внимание, раны не затянулись. После укуса вампира они должны были стать меньше. Видите ли, мы хищные существа, да. Но наша слюна обладает некой регенерирующей способностью. Это предусмотрено вселенной или природой, выбирайте тот вариант который вам больше нравится. Чтоб мы могли питаться, не убивая жертву каждый раз.

Он снова заклеил пластырем повязку и посмотрел на меня. В его глазах светился холодный, аналитический ум.

— Эм… Слюна… — Бестолково повторил я. — То есть в вашем случае фраза:«Поплюй и все пройдет» — это не образное выражение?

— Да. — С усмешкой кивнул вампир. — Но сейчас речь не об этом. Кто-то, претендующий на сообразительность, очень коварный попытался убить двух зайцев. Во-первых, устранить девушку — зачем, мы пока не знаем. Возможно, она что-то видела или слышала. Возможно, была просто разменной монетой. А во-вторых, и это главное, — взгляд Профессора стал тяжелым, — Стравить вас с нами. Подбросить вампирскую жертву в постель к инквизитору. Представьте, если бы вы не сообразили, как ее спрятать, и ваш коллега нашел бы такой неожиданный «сюрприз»? Или если бы она умерла, и вскрытие показало бы «укус вампира»? Не для людей, конечно. Люди придумали бы другое оправдание случившемуся. Собаки, кошки, любые другие животные. Имею в виду, для настоящего начальства, которое там. — Профессор многозначительно поднял глаза к потолку, — Вам пришлось бы либо оправдываться, либо начать на нас настоящую охоту. В любом случае, доверие между нами было бы разрушено. А наш общий враг оставался бы в тени.

Ледяная волна прокатилась по моей спине. Он был прав. Это — продуманный и подлый ход. Ведь, не случись у меня разговора с Профессором и встречи с Ля Флёр, я, скорее всего, не стал бы обращаться за помощью к вампирам. Ну или будь я более правильным инквизитором, который строго следует уставу.

Враг пытается играть на опережение, но пока не успевает. Пока…

— Значит, это не нечисть? А кто? Человек?

— Не могу сказать наверняка. А вот то, что задействован ритуальный нож, несомненно,– отчеканил Профессор. — Причём нож, которым уже пользовались неоднократно. Я чувствую на ране следы некротической энергии. Той самой, что была на теле недавно найденного юноши. Это почерк одного и того же мастера. Или мастерицы. Ведьмы. Назовем пока так.

— Почему вы упорно делаете ставку на женский род? — Поинтересовался я. — В Договоре указывались, к примеру, колдуны. Да и чернокнижником может быть какой-нибудь злобный мужик.

— Может. — Согласился Профессор. — Однако, тут дело в другом. Мужчины, они видят мир более масштабно, но чуть примитивнее. Чернокнижник, решивший воплотить какие-то особо опасные планы, вел бы себя иначе. Как мыслит среднестатистическая особь мужского пола? Взять кувалду, идти громить врагов. А что делает женщина, если ей приспичило сделать гадость? Строит козни, придумывает многоходовые варианты, в которых постарается использовать всех, кого только может. Женщины очень любят загребать жар чужими руками. И совсем не важно, кто перед вами, смертная, ведьма или суккуб. Но мы пока рассматриваем оба варианта.

Профессор снова сел в кресло, сложив пальцы домиком.

— Этот… субъект обладает значительной силой и недюжинным интеллектом. Он не просто убивает. Он манипулирует. Создает иллюзии. Подставляет одних, чтобы уничтожить других. И он явно считает вас серьезной угрозой, раз пошел на такой рискованный шаг. Поздравляю, инквизитор, вы официально стали мишенью.

От этих слов мне как-то не было радостно. Хотя, судя по лицу вампира, он считал подобный поворот событий едва ли не моим личным достижением. Наверное, у кровососов факт наличия сильного врага считается признаком крутости.