Отморозок 5 (СИ) - Поповский Андрей Владимирович

Все участники драки, в том числе и я, кидают подручные предметы, которые были в руках на площадку.

— Всем построиться! Кто старший? — Разъяренный Измайлов, со стволом в руках, мечется по площадке выискивая старших.

Старшина, выведший взвод на зарядку, а потом, когда начался общий замес, мгновенно пропавший, вдруг возник как из ниоткуда. Он командует построение и весь наш взвод суетливо строится в шеренгу по два. Здесь и те кто дрался, и те кто трусливо сбежал чтобы смотреть за побоищем издалека. Почти все наши «духи» участвовавшие в драке, имеют отметины на телах и на лицах: где от блях солдатских ремней, где-то от прутьев, а где-то от кулаков и ног. С противоположной стороны строятся приблизительно двадцать «черпаков». Что отрадно, на них тоже полно отметок от наших попаданий. У одного из наших парней кровь обильно течет по лицу, но он, немного покачиваясь, все равно стоит в общем строю. Насколько я вижу, там ничего страшного — простое рассечение кожи на черепе, скорее всего прутком засадили. Крови много, а так по сути фигня. Несмотря на сильное ожесточение критических повреждений вроде ни у кого нет. Измайлов вовремя прервал побоище.

— Вы что блять, в конец охуели⁈ — Измайлов и пара подоспевших незнакомых мне пока еще офицеров ходят вдоль строя буквально проедая нас глазами. — На дизель захотели?

В ответ ни звука. Крики капитана уходят словно вода в песок.

— Кто зачинщик? — Измайлов обводит нас тяжелым взглядом, словно желая силой воли придавить всех к земле. — Кто зачинщик драки, я спрашиваю?

Все молчат. Оно и понятно, стукачей нигде не любят. А в закрытых армейских коллективах тем более. Стукач здесь просто не выживет и никакие офицеры, даже если захотят, ему не помогут. А они не захотят, потому что, стукачи для них — одноразовый материал. Использовали и забыли, совсем как презерватив. Измайлов орет, беснуется, но напрасно, все угрюмо молчат опустив глаза вниз смотря на серый асфальт, словно выискивая там что-то очень важное. Наш старшина вообще слился с пейзажем как ниндзя, вроде и здесь человек, а хрен его заметишь. Ему бы диверсантом быть, при его талантах маскировки.

— Хуй с вами, блядь! Придет комбат, тогда вам всем, по любому, крышка. — Наконец устало говорит капитан, у которого с бодуна сильно болит голова. Он кивает окровавленному пацану в строю. — Ты, дуй в санчасть пусть тебе голову посмотрят. Остальным, строем каждый в свое расположение, шагом марш! И чтобы там все как мыши сидели, бля…

Георгий Засеев заходит в кабинет комбата. Тот черный как туча сидит за своим столом и вертит в своих мощных пальцах простой карандаш.

— Разрешите, товарищ майор? — Почтительно спрашивает Засеев, остановившись на пороге.

— Заходи, — кивает Кабоев и смотрит на вошедшего Жоржа тяжелым взглядом так, что тот невольно застегивает, расхлябанно расстегнутые верхние пуговицы на хбшке.

Комбат взрывается и бьет кулаком по столу, так что карандаш зажатый в руке ломается на кусочки, которые летят во все стороны.

— А скажи-ка мне Засеев, какого черта я тебя здесь держу, а?

Жорж вытягивается по стойке смирно и молча смотрит на майора, ожидая услышать причину его гнева.

— Ты уже слышал про утреннюю драку во время зарядки? — Едко спрашивает его Кабоев.

— Нет, — удивленно отвечает Жорж, который ночью гудел с приятелями. Потом он дрых почти до десяти утра в хорошо оборудованной бытовке, служившей и им штабом, и фактически, местом обитания, до момента, когда его вырвали из сна сообщив, что комбат срочно зовет его к себе. Он чешет затылок и покаянно признается — Это мимо меня прошло как-то.

— Вся часть гудит, что «черпаки» из первой роты, подрались с «духами» из второй, а ты, бля ни сном не духом? — Еще раз бьет кулаком по столу майор.

— Да, как то мимо прошло, — вновь повторяет Жорж, и виновато пожимает могучими плечами. — У меня голова всю ночь болела, я в санчасть с утра собирался за таблеткой но даже двинуться не мог. Вообще голова раскалывается сил нет.

— Так с это у тебя с перепоя наверное? — Давит взглядом Кабоев, с которым Жорж выпивал не раз в его кабинете, но сейчас явно не тот случай.

— Никак нет, товарищ майор, — вытянувшись рапортует Засеев, которого действительно мутило от пьянки, но не критично. — Давление у меня наверное поднялось. Пойду, потом в санчасть померю, может на больничку заберут.

— Охуение у тебя поднялось, Засеев. — качает головой Кабоев. — Залупу тебе конскую, а не санчасть и тем более больничку. Короче, разберись с этим случаем. Мне на хер не нужны в части групповые драки. Сейчас все друг другу головы попроламывают и по больничкам разбегутся, кто тогда работать будет? Ты что-ли со своими приятелями на объекты поедешь вкалывать? Я тебя спрашиваю?

— Понял, товарищ майор. Со всем разберусь, виновных накажу. — Кивает Жорж, предпочитая не дискутировать с разозленным командиром части.

— Смотри мне только, чтобы без излишних эксцессов, — внушительно предупреждает его Кабоев. — Мне здесь несчастные случаи больше не нужны. Решай все вопросы быстро, но с умом. Мне порядок в части нужен. Понял меня?

— Так точно, товарищ майор!

В гараже автороты, на кожаных сидениях, вытащенных из списанных грузовиков и установленных на деревянные поддоны, сидит Жорж и братья Резвановы. Они с аппетитом едят приготовленную на электроплитке жаренную картошку, с тушенкой. Тут же, на импровизированном столике из обычного деревянного ящика накрытого листом фанеры и застеленного газетой «Красная звезда», нарезанные огурцы, помидоры, зеленый лук, начатая бутылка водки и хрустальные стопки. Немного в отдалении, у электроплитки со второй сковородкой, суетиться забитый «дух», боящийся даже посмотреть в сторону жрущих «дедушек». Перед «дедушками» стоят трое черпаков с побитыми лицами, которые, глотая слюну, смотрят на то как те уминают картошечку.

— Руслан, а расскажи-ка мне, что ты со своими дебилами сегодня утром на зарядке устроил? — Почти ласково спрашивает Жорж стоящего по центру темноволосого младшего сержанта, с раскосыми глазами, которому на вид около двадцати лет.

— Мы «духов» из второй роты хотели поучить пока их старшие призывы в командировке. Вчера новое пополнение прибыло и среди них оказались «бурые», — потупившись, бурчит Руслан.

— А как ты Русик понял, что они «бурые»? — Участливо интересуется Жорж, кладя вилку на газету, вставая с места и подходя к «черпакам».

— Мы вчера зашли к ним в казарму познакомиться, ну и те на нас кинулись. — Отвечает Руслан неуверенно оглядываясь на стоящих молча товарищей.

— Прямо вот так сразу на вас и кинулись? — Уточняет Жорж.

— Ну не сразу, сперва мы их построили на взлетке, — нехотя поясняет Руслан — Марат одному из «духов» в грудак зарядил за то, что тот стоял сгорбленный и трясся. Потом он увидел одного из новых, который сидел на койке. Ну он его в строй хотел вместе с остальными поставить, а он начал хамить, послал нас всех. Мы тогда к нему кинулись, а он каратистом оказался. Расшвырял пару пацанов, а потом остальные «духи» налетели и замолотили нас количеством.

— Т-а-ак, — одобрительно кивает Жорж. — Продолжай. И что же было дальше?

— Дальше, мы побежали за своими в расположение первой роты, и привели еще пацанов, чтобы разобраться с бурыми «духами» из второй. А эти пидары закрылись у себя в казарме и мы не смогли выбить дверь. Тогда утром мы подстерегли их на зарядке и налетели с ремнями и прутами. Там уже вышел крутой замес с «душарами». Мы бы их поломали, если бы некстати не прибежал Михалыч с пистолетом. Он пальнул пару раз в воздух и разогнал нас всех по казармам.

— И это все? — Прищурился Засеев, не отрывая взгляда от Руслана.

— Все, Жорж. — Развел руками тот. — Ну ты сам посуди, разве мы могли спустить этим борзым «духам» то, что они руку на «черпаков» подняли? Нам по любому их ломать надо было.

Жорж коротко и без замаха ударил апперкотом Руслана в живот. А когда того согнуло от боли, он двумя стальными пальцами прихватил его за нос и силой поднял голову вверх.