Участковый. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел

— Ну слава богу, разобрались, — сказал я. — Пойдем, капитан. Пора заняться нашими главными проблемами. Думаю, есть смысл наведаться к одной милой девушке и задать ей пару вопросов.

Следующей остановкой было общежитие Ани. Я решил все же поговорить с ней чуть жёстче, дабы выяснить имя неизвестного возлюбленного. По дороге, пока шли к общаге, рассказал Капустину, кто такая Аня и каким боком она оказалась замешана в историю с нечистью.

Девушка, к счастью, оказалась дома.

— Иван Сергеевич? Что случилось? — удивилась она, открыв дверь комнаты.

— Можно на пару минут, Аня? — спросил я. — Нужно кое-что уточнить.

Девчонка впустила нас в свою маленькую комнатку, но при этом выглядела немного настороженной. Капустин, вошел первым, с профессиональной оценкой осмотрел пространство и, удовлетворенно кивнув — беспорядка не обнаружил —, устроился на табуретке, вынул блокнот и приготовился записывать. Его педантичность в данном случае действовала успокаивающе, придавая ситуации официальный, а значит, безопасный оттенок.

— Аня, — начал я, присаживаясь на краешек кровати. — Мы знаем, что ты кое-что недоговариваешь. О своем парне. Мы не хотим тебя пугать или давить. Но от этого зависит твоя безопасность. И безопасность многих других людей. Тот, кто на тебя напал, еще на свободе.

Анна опустила взгляд, нервно теребя край своей простенькой кофточки. Молчание затягивалось. Капустин, не поднимая головы, тихо сказал:

— Гражданка, сокрытие информации от сотрудников милиции является нарушением. А в данном случае может быть расценено как пособничество.

Это подействовало. Аня вздохнула и начала сбивчиво рассказывать:

— Его зовут Виктор… Виктор Семёнов.

Я почувствовал горечь после ее слов. Вот оно, подтверждение. Капустин что-то записал в блокнот.

— Мы познакомились на танцах… Он был такой сильный, надежный… добрый. Мне казалось, я нашла свою судьбу. Но потом… Выяснилось, что Виктор женат. А я… Мне такое точно не подходит. Он предложил просто дружить. Ну… Я была не против. Потом я случайно увидела у него книгу. Старую, страшную, в кожаном переплете. С какими-то… знаками. Я пошутила, сказала: «Ой, Виктор, ты что, колдун?» Он вдруг страшно изменился в лице. Схватил меня за руку так, что синяки потом остались. Сказал: «Никогда не трогай это! И никому не говори!» После этого стал холодным, отстраненным… А в ту ночь… он позвал меня встретиться. Говорил, что все объяснит. Я пришла… но его не было. Я ждала… а потом из темноты вышла… какая-то тень. Высокая, худая. Я не разглядела лица. Только почувствовала леденящий холод и запах… полыни. Больше я ничего не помню.

Она расплакалась. Я положил ей руку на плечо.

— Все, Аня. Все. Ты молодец. Мы во всем разберемся. Обещаю. Давай только уточним. Это ты говоришь о той ночи, когда на тебя напали?

— Да. — Ответила девушка и отвела взгляд.

— То есть, ты соврала, что не помнишь ничего?

— Соврала. — Кивнула она. — Мне все равно не хотелось делать плохо Виктору. Знаете… Он хороший на самом деле…

— Ага. Хорошие парни, они такие. У них жена, семья, а они с молодыми девушками романы крутят. — Поддакнул Капустин с совершенно серьезным лицом.

— Ну зачем вы так? — Огорчилась Аня еще больше. — Мы с ним этот вопрос уладили. Я ему сказала, что мне такие отношения не подходят. Как раз этот разговор произошел между нами в тот вечер, когда я вас на кладбище встретила, — Девушка повернулась ко мне и посмотрела виновато, — Мы с Виктором все выяснили у него дома. Тогда же я эту книгу увидела. А он хватать за руки стал… Ну я и убежала.

— Ясно. Спасибо, Аня. Не переживай, мы во всем разберемся. — Повторил снова я, затем встал с кровати, похлопал девчонку по плечу и кивнул Капустину в сторону выхода.

Спустя пять минут мы с капитаном уже стояли возле крыльца общежития.

— Теперь все ясно, — мрачно произнес Капустин. — Семёнов хранит дома некую книгу. Учитывая, кем была его бабка, скорее всего, это — ведьмин гримуар. Похоже, старлей пытается его изучить. Воронов что-то узнал про его бабку или про артефакт. Возможно, так вышло из-за его исследований, связанных со «Скипетром ночи». Семёнов его убил. Возможно, с помощью бабкиного гримуара. Аню он хотел либо запугать, либо устранить, как ненужную свидетельницу. А подбросил ее к тебе, чтобы столкнуть с вампирами.

— Логично, — кивнул я. — Есть, правда, некоторые нестыковки. Зачем, к примеру, убивать Воронова в одном месте, а потом переносить его тело в другое. Мне данный факт, хоть убейся, не дает покоя. Но это мы разберёмся. Черт… Нам нужно найти прямые улики, доказательства. К примеру, гримуар. Он ведь должен быть у Семёнова дома.

— Обыск без соответствующего разрешения является нарушением… — начал Капустин, верно расценив мой намек, но я его перебил.

— Капитан, ты хочешь заполнять форму 7-Г «Особой Важности» с упоминанием возможного прихода Князя Бездны, потом ждать ответа, потом объяснять, откуда у нас такие сведения? Или мы пойдем и предотвратим конец света?

Капустин побледнел и решительно кивнул.

— Идем.

Глава 17

Воздух в переулке, где стоял аккуратный домик Семёнова, казался густым и неподвижным, словно сама природа затаилась в ожидании развязки этой напряжённой истории. Мы с Капустиным притаились возле раскидистого, толстого дерева, пытаясь слиться с окружающей средой. Наблюдали за домом со стороны.

Если судить по информации, предварительно добытой у соседей — любопытной тётке, сушившей на заборе половики, и дельного мужика, красившего времянку — в доме никого не должно быть.

— Ольга-то? К родне уехала, утром еще. Виктор провожал, а потом на дежурство убыл. А что случилось, товарищ начальник? — Поинтересовался мужик, когда мы спросили, давно ли он видел супругу старлея.

То, что сам Виктор в данный момент находится в отделе, нам и так было известно.

— Ничего, служебные вопросы, — буркнул я, и мы с Капустиным тактично ретировались, оставив Семёновского соседа красить времянку дальше.

Его слова полностью подтверждали рассказ соседки, которая сообщила приблизительно такую же информацию.

— Так… — Я выглянул из-за дерева, наблюдая, как соседи: и тетка, и мужик, уходят в глубину своих дворов, — Значит, жена Виктора уехала. Семёнов на дежурстве. Ну что ж… У нас есть время, чтоб обыскать его дом. Давай, капитан, пора действовать.

Прежде чем идти на обыск, я заскочил в общагу, прихватил с собой рабочий инвентарь инквизитора. Эту идею подал Капустин. Оказывается, среди инструмента должна была еще находиться отмычка. Какой-то чудо-ключик, которым легко открыть любой замок. В принципе, насчёт кейса я и сам подумал, что сейчас он может пригодиться. Мало ли что найдем в жилище Семёнова.

Мы выждади еще несколько минут, убедились, что соседи заняты своими делами и никто из них не маячит на виду, затем мелкими перебежками двинулись к дому старшего лейтенанта.

— Ну-ка. Давай отмычку. — Велел капитан.

Я открыл рабочий чемоданчик и вытащил ключ. Он оказался вполне себе обычным, человеческим ключом, поэтому прежде я просто не обращал на него внимания.

Капустин, оглядевшись по сторонам, с профессиональной ловкостью, не оставлявшей сомнений в его регулярной практике, вскрыл замок за считанные секунды.

— Однако, товарищ капитан… — С усмешкой протянул я, — Вы прямо как опытный домушник.

— Это домовые делали. — С важным видом пояснил он мне, протягивая ключ. — Любой замок под него, как по волшебству перестраивается. При желании, какую угодно дверь можно открыть. Хоть в дом, хоть в сберкассу.

— Ага. Насчет сберкассы особенно учту.

Дверь скрипнула, впуская нас в жилище старшего лейтенанта. В доме стояла гробовая тишина.

Изнутри дом оказался таким же, каким был сам Семёнов: чистый, уютный, пахнущий пирогами и немного табаком. Вышитые салфетки на комоде, фотография в рамочке — молодой Семёнов с женой на фоне моря, стопка газет «Правда» аккуратно подшитых за последний месяц. В общем, абсолютная идиллия.