Красавчик. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— Может, вы неправильно начертили линии? — спросил он.

Аркадий нахмурился. Он чуть склонился вперёд. Указал рукой вперёд: на молодой тополь у подъезда.

— Останови вон там, — скомандовал он водителю.

Водитель послушно направил машину к побеленному у основания дереву.

Александров обернулся и спросил:

— Сергей, попробуешь ещё раз?

Я кивнул.

Наш автомобиль подкатил к тополю и остановился. Усатый водитель не заглушил двигатель, но извлёк из кармана пачку с сигаретами и закурил. Он взглянул на меня из зеркала, тут же отвернулся к окну. Хлыстов и Александров повернули в мою сторону лица. Я нехотя повторил Евгению свои требования. Тот тряхнул головой и прикрыл глаза. Заблудившееся в салоне автомобиля облачко табачного дыма проплыло у его головы и юркнуло в приоткрытое окно. Я уже в третий раз за сегодняшний день прикоснулся ладонью ко лбу Евгения. На пару секунд затаил дыхание — в ожидании новой порции головной боли.

Стрелка компаса послушно откликнулась. Боль усилилась, словно в её очаг подбросили дровишек. Под повязкой на руке я не почувствовал теперь даже зуд.

— Машина вон там, — сказал я.

Указал рукой в лобовое стекло: в направлении соседнего двора.

Александров тряхнул картой.

— Я тоже так думаю, — сказал он. — Лини сошлись в двух домах отсюда.

Аркадий обернулся и спросил:

— Пройдёмся пешком?

Я равнодушно пожал плечами — аккуратно, чтобы лишний раз не качнуть головой. Хлыстов распахнул дверцу и выбрался из салона. Двигатель автомобиля смолк. Я чётко услышал тревожные голоса птиц и шелест листьев тополя. Выбрался из машины Александров. Я тоже неохотно распахнул дверь и слез с сидения. Стиснул зубы — перетерпел болевую вспышку в потревоженной голове. Распрямил спину, бросил взгляд на спрятанный за кустами и деревьями соседний двор. Заметил нетерпеливый взгляд Хлыстова. Отметил, что наш водитель на улицу не вышел — он всё так же пыхтел сигаретой и рассматривал не зашторенные окна дома.

Аркадий сунул в карман брюк компас, сложил карту.

— Сергей, как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Александров заглянул мне в глаза.

— Пока живой, — ответил я. — Но четвёртого сеанса точно не хочу. Не сегодня. Это без вариантов. Давайте уже отыщем этот долбанный… «Москвич».

Аркадий кивнул и посмотрел вслед рванувшему в соседний двор Хлыстову. Мы двинулись за Евгением. Шагали в тени деревьев: солнце сегодня замерло на почти безоблачном небе и нещадно прожаривало всё живое на городских улицах. Я смахнул со лба каплю пота. Увидел, что Евгений замер около угла дома, дождался нас (будто опасался выйти за пределы своего двора в одиночку). Дальше мы пошли втроём, плечо к плечу: Хлыстов и Александров окружили меня с двух сторон. Мы вышагивали почти в ногу (громыхали по асфальту каблуками), шарили взглядами по округе, вдыхали пропитанный городскими ароматами тёплый воздух.

Мы пропустили мимо себя громыхнувший по «разбомбленному» асфальту грузовик, вошли в следующий двор. Я тут же зацепился взглядом за багажник бежевого автомобиля, стоявшего около фонарного столба вблизи первого подъезда. Сообразил, что бежевый цвет — не молочный и даже не просто «белый». Да и модель автомобиля я узнал: не «Москвич-412», а горбатый «Запорожец». Разочарованно вздохнул шагавший слева от меня Хлыстов: он тоже взглянул на ЗАЗ-965. Нахмурил брови и Александров. Я пробежался взглядом по двору. Покачивалось сушившееся на верёвках постельное бельё, по свежеокрашенной лавке прыгали воробьи.

— Так вот же она! — воскликнул Хлыстов.

— Кто? — переспросил Аркадий.

— Моя Ласточка!

Евгений вскинул руку в ленинском жесте. Но указал он не в светлое коммунистическое будущее, а в сторону первого подъезда. Туда, где в тени от ветвей дерева стоял грязно-белый автомобиль «Москвич».

— Это она! — прокричал Хлыстов и рванул вперёд.

Мы с Аркадием переглянулись и тоже ускорились. Я невольно скривил губы — каждый шаг отзывался в моих висках болевыми уколами. Издали я наблюдал за тем, как Хлыстов распахнул водительскую дверь автомобиля и заглянул в салон.

Евгений обернулся и крикнул:

— Они оставили ключ! Я же говорил, что это просто розыгрыш! Вот гады!

Шагавший рядом со мной Александров выдохнул и качнул головой. Мы подошли к автомобилю. Я заглянул в приоткрытую дверь и увидел сделанную на лобовом стекле красной губной помадой надпись: «Женя — дурак!»

Глава 16

Хлыстов обследовал найденный нами автомобиль и сообщил, что его «Ласточка» при угоне не пострадала. Надпись на стекле он будто бы не заметил. Евгений погладил ладонями рулевое колесо, улыбнулся. Вынес вердикт о том, что над ним действительно пошутили его коллеги. Хлыстов предположил, что его приятели перепутали дома, когда парковали машину. Потому шутка и получилась «несмешной». Он тут же сощурился, словно уже обдумывал план мести.

Его мечтания развеял Аркадий. Александров заявил, что мы выполнили свою работу. Евгений тут же закивал, выбрался из машины и поочерёдно заключил нас в объятия. Он рассыпался в устных благодарностях. Поблагодарил Аркадия и Сан Саныча. Вскинул руки и восхитился моими способностями поиска. Я тут же напомнил ему о секретности и о «гостайне». Евгений снова потряс головой, заверил: он никогда, никому и ни за что… только отчитается вечером перед мамой.

Хлыстов перегнал найденную Ласточку в свой двор. Поблагодарил за помощь усатого водителя. Передал через него устное послание для своей мамы, работавшей в Министерстве культуры. Евгений пригласил нас к себе на рюмку чая. Но мы решительно отказались. Я сослался на головную боль — Александров заявил, что его дома заждалась невеста. Мы попрощались с Хлыстовым. Укатили с его двора всё в том же бежевом ГАЗ-21 (усатый водитель пообещал, что подбросит нас до метро).

Но до метро мы не доехали.

Я заметил у дороги здание с большими панорамными окнами. Вывеска над зданием гласила: «Кафе 'Молодёжное». Мой живот напомнил, что я не так давно на площади трёх вокзалов «зажал» для него кружку кваса. Он тоскливо взвыл. Я печально вздохнул и поддался на его провокацию.

Из салона «Волги» я и Александров выбрались у самых ступеней кафе. Попрощались с усатым водителем.

Я решительно указал на видневшиеся за стёклами окон столы и заявил:

— Зайдём.

Надавил указательными пальцами на свои виски.

Аркадий взглянул на кафе и почесал кончик носа.

— Сергей, я… это… — промямлил он.

Аркадий посмотрел мне в лицо и сообщил:

— Я же только после отпуска.

Александров развёл руками.

— Сергей, я сейчас совсем без денег, — признался он. — Думал, что на работе займу у парней рублей пятнадцать-двадцать до аванса. Но буду на работе только в понедельник…

Аркадий вздохнул.

Я махнул рукой и заявил:

— Не проблема. Деньги у меня есть. Вообще не вопрос. Я же из Владивостока. У нас там зарплаты повыше ваших. У нас же там Дальний Восток! Так что деньги для меня сейчас не проблема. Честное слово.

Я вынул из кармана пятидесятирублёвую банкноту и продемонстрировал её Аркадию.

— Угощаю, — сказал я.

Александров задумчиво посмотрел на купюру в моей руке. Перевёл взгляд на трёх девиц, поднимавшихся по ступеням к дверям кафе. Аркадий тоскливо вздохнул и махнул рукой, будто пускался во все тяжкие.

— Согласен, — сообщил он.

— Вот и правильно, — сказал я. — Вот и молодец.

В похожее кафе (только находилось оно на Тверской улице) я пару раз захаживал с родителями, когда был школьником. Потом в здании того кафе (в начале девяностого года) открылся «Макдональдс». Кафе «Молодёжное», где мы с Александровым разместились сейчас у окна, на «Макдональдс» не походило. Оно больше напоминало то старое кафе (из моего детства) на улице Тверская. Здесь в воздухе витали аппетитные запахи кофе и блинчиков, звучала бодрая музыка из включенного на максимальную громкость радиоприёмника, позвякивал посуда, слышались звонкие девичьи голоса и весёлый смех.