Гений автопрома (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
— Пусть история несколько отличается, но всё же есть параллели. Что нас ждёт в 1982 году?
— Умрёт Брежнев.
— Кто это?
— В той реальности — Генеральный секретарь ЦК КПСС. Он считался главным архитектором явления, названного застой. При его правлении были свёрнуты программы пилотируемых полётов к Луне и Марсу, армия подавила «Пражскую весну» и захватила Афганистан, в результате начался кризис, неизбежно влекущий распад СССР и системы социализма, его последователи, тоже не управленческие гении, сначала едва не влезли в ядерную войну с США, потом доломали оставшееся после застоя. Результат разрушения СССР ты видела сама воочию, прости, что напоминаю. Здесь Брежнева и ему подобных выперли из ЦК ещё в 1960-е годы. Эта политическая система не идеальна, но куда лучше, чем могла бы быть.
Разговор шёл во время вечерних посиделок за кухонным столом.
— Не устаю удивляться. Ты, Серёжа, входишь в номенклатуру ЦК. Много лет с партбилетом. А рассуждаешь порой так, что рядом с тобой дикторы «Голоса Америки» — куда более ярые коммунисты. Неужели мой муж — диссидент?
— Твой муж — скептик. И ты знаешь почему. Пережившие развал СССР знают об уязвимости коммунистической системы и особенно о порочности административно-командного управления экономикой, убивающего её эффективность. Или сам Гагарин, или кто-то из его окружения наверняка такой же как и я — выходец из 2000-х годов. Но если для моих более чем скромных амбиций достаточно игр с машинками, там люди иного полёта. Им удалось перекроить Советский Союз, сделать крепче.
Подумав минуту, Валя обронила:
— А если и он развалится?
— Тогда попаданец из нашего мира вернётся в прошлое, создаст альтернативную реальность, пока не наступит благоденствие. Не исключаю, мой прежний вариант истории — тоже не исходный. Возможно, человечество погибло в тотальной ядерной войне, кто-то сумел вернуться в прошлое и остановить кризис, на фоне полного краха людей как вида уничтожение СССР выглядит мелким эпизодом.
Почему это вспомнилось?
Мы сидели впятером и уминали с металлических тарелок очень вкусный комплекс — свиная отбивная (в мусульманской Татарской АССР), пюре, салат, кофе с молоком, булочка с маком, итого 79 копеек с каждого, почти даром. Над раздачей, выше дымящихся кастрюлек, колыхалась кумачовая растяжка с золотыми буквами «Слава советскому народу — строителю коммунизма». Всё казалось ровным, стабильным, незыблемым. Мир вокруг страны Советов полыхал, отгремела Вьетнамская война, сразу за ней началась не менее ожесточённая арабо-израильская, в Латинской Америке военные перевороты случаются чуть ли не по нескольку в год, митинги, забастовки, демонстрации, выборы, политические убийства, землетрясения… В СССР — скучно⁈ Я руками, ногами и рогами за такую скуку. Тем более при моём непоседливом характере приключения сами меня найдут.
Вышли. Ещё далеко до Каспия, а майское солнце начало припекать.
— Участием в ралли пока не могу угостить, только перегон…
Валентина отмахнулась.
— Я уже поняла и смирилась, что наши ковбойские похождения давно прошли экватор и идут на убыль. Едем!
А совсем недавно ругалась, обляпанная грязью от сапожек до шлема, теперь катит на новой с иголочки вполне комфортабельной машине… Попробуй угоди женщине.
К ночи подкатили к Самаре и взяли направо — к Тольятти, там заночевали. Ох, какие ностальгические воспоминания! Сколько эмоций на утро, когда закатили все три машины в экспериментальный цех на осмотр, причём не только мы проверяли их состояние, подтягивали крепления, но и заводчане интересовались новыми механическими зверушками. Добрая половина цеха помнила меня простым инженером-испытателем в грязном от масла комбинезоне.
К сожалению, даже не сходил к Генеральному, что невежливо. Ограничился звонком по внутреннему. Дорога ждала…
А по побережью Каспия она стала ещё сложнее. Наконец, 27 мая к вечеру мы подкатили к Баку, остановились, тщательно вымыв машины у колонки с водой и убрав салоны. Это заняло не более получаса, но вокруг наших трёх белых собралась целая толпа. Останавливались «волги», «людмилы» и «рогнеды», водители приставали с расспросами. Один солидный мужчина умолял продать прямо сейчас, обещал 35 тысяч. «Прямо здэсь плачу!» Жаль его было разочаровывать, сказал: прости, дорогой, их будет распределять лично товарищ Гейдар Алиев. Составлять конкуренцию главному боссу республики не осмелился никто.
Прибыли к зданию ЦК на улице Коммунистической (какое оригинальное название!) в начале восьмого вечера. Естественно, никого из руководства не оказалось, и вообще нас ожидали на утро. Но представительный мужчина с солидным брюшком мигом всё организовал: машины закатились на охраняемую стоянку, нас всех пятерых разместили на ночёвку в гостиницу в люксовые номера, ижевские инженеры обалдели от роскоши.
— Сергей-муаллим! — спросил меня этот товарищ. — А чёрн… чернокожий коллега — иностранец?
— Получивший в Советском Союзе политическое убежище эмигрант из США, — на полном серьёзе ляпнула Машка. — В Америке до сих пор негров линчуют.
— Вай как жестоко! — воскликнул азербайджанец. — Но вы располагайтесь.
Инженеры устроились в номере напротив, наш люкс, кроме троих Бруновых, вместил бы без проблем ещё человек пять. Не успели по очереди принять душ, как постучалась горничная и вкатила столик с ужином на три… нет, на тринадцать персон. Под блестящей хромом крышкой обнаружился нежнейший бараний шашлык в невообразимом количестве, к нему — овощи, соусы, лаваш, сыры. Коньяк «Апшерон» 6-летней выдержки и разные вина — азербайджанские и импортные. Отдельная корзина фруктов.
— Валя, помнишь кавказское гостеприимство в Армении? Там было начальство второго, если не третьего уровня. Если нас здесь примут по высшему разряду, то это — даже не репетиция. Так, понюхать.
Машка налетела на шашлык с голодухи, срывая ароматные кусочки, источающие пар, сразу с шампура, не перегружая мясо в тарелку, после третьего остановилась, насытившись.
— Вай, Мария-ханум! — поддел её. — Если всё до крошки не съешь, кровно обидишь радушных хозяев. До ночи должна утоптать килограмм мяса, вот эти все овощи и сыр. Не ляжешь, пока не съешь, иначе конфликт республиканского масштаба!
— А вы? — её глаза наполнились скорбью сильнее, чем когда рассказывала о расставании с Владиком.
— Мы с Валей — остальное, там ещё больше. А ты собиралась за поездку худеть?
Налил всем вина. Под мясо отлично зашло марочное полусухое. Справедливости ради говоря, даже близко не выполнил обещания сестре опустошить таз с шашлыком. От дороги, мяса и вина быстро потянуло в сон. Неоткупоренный коньяк воровато сунул себе в рюкзак, в Москве такой найти сложно.
Следующий день, запланированный как триумфальный, начался с проблемы. Федю пришлось выводить из номера под руки, он перебрал на халяву и за ночь не оправился. Его сосед и коллега, обладавший чисто русским организмом, а не помесью, выглядел сносно, перегар убил кофием. Нас встречал тот же азербайджанец, что и вечером, с ним крутился представитель республиканской прессы, обвешанный диктофоном и микрофонами, сзади суетился фотограф, который сориентировался и не снимал первый конфуз, когда репортёр пристал к пьяному афро с вопросом о причинах переезда сюда из США и его впечатлениях о стране Советах.
— Впечатления? — Фёдор уловил только конец фразы и уцепился за неё как за спасательный круг. — Всё хор-рошо. Только плывёт и шатается.
— Товарищ не пришёл в себя после дороги и ужина, — шепнул я сопровождающему. — Давайте вернём его в номер и уберём спиртное.
Больше ничто не омрачало небо. Валя и Машка, вставшие на час раньше меня, блистали. Я, чисто выбритый и костюмно-галстучный до отвращения, некоторое время тоже был способен пристойно выглядеть. Такими нас погрузили в «волги», что делать, пока ещё «волги», и повезли к белому прямоугольному зданию ЦК, на мой неквалифицированный вкус, не гармонировавшему с очень красивыми старыми домами Баку, довоенными, а то и дореволюционными.
