Арена: Уровень первый - Роман Костенко

Тем не менее мой магический шар откинул одного палача в сторону, а второй схватил первое попавшееся оружие со стола и напал на меня. Я защищался от его ударов с трудом, будто бьюсь с кем-то, кто гораздо выше меня уровнем. Я помню эти ощущения тяжелейших ударов и спокойствия врага, когда впервые сражался против Клауса. И именно эти уроки помогли мне в данной ситуации. Я выжидал момент.

Когда второй палач подбежал к нам, то я выстроил их в одну линию и выпустил магический шар, откидывая одного палача в другого. На время они потеряли контроль над своими телами и тогда я кинул в ближайшего нож, который подобрал с другого стола. Точное попадание в шею. Больше этот палач не вставал.

Второй же выживший сразу кинулся на меня. Я решил немного спутать его планы и сам атаковал его. Теперь я напирал, а палач защищался. Я видел по его взгляду, что он задумал совершенно другое. Я давил его, как мог, отводя в сторону висящего на дыбе Александра. И когда я подвел палача вплотную, то волосатые гнолльи ноги зажали его шею. Я слышал хруст ломающегося позвоночника. Обмякшее тело палача моментально рухнуло вниз.

— Спасибо, — сказал я.

— Это ты мне говоришь? — удивился Александр. — Это я должен благодарить тебя до скончания веков.

Я улыбнулся краем губ и принялся освобождать его руки. На мое удивление, Александр мог двигать конечностями, будто они у него вообще не затекают.

Я не знал куда идти дальше, но гноллу повезло больше, чем мне и он очнулся после удара до того, как нас завели в эти помещения. Он запомнил в какой стороне выход.

Как ни странно, на звук моего боя с палачами никто не прибежал, хотя дверь в коридор была все время открыта. И даже когда мы с ним блуждали по коридорам, надеясь быстро добежать до выхода, нам на встречу не вышел совершенного никто.

Как оказалось, мы были в каком-то подвале. Александр привел меня к длинной лестнице, ведущей на поверхность. Я взбирался по этой лестнице так быстро, как никогда еще не двигался. Я хотел свободы. Но наверху нас ждал сюрприз.

Когда мы с Александром добрались до поверхности, то увидели целую толпу, что ждали нас. В ее главе стоял тот самый мужик, который пытался скормить меня наглой прожорливой крысе Мурите.

— Ну что ты меня не подождал и нашкодил?! Я же сказал, что скоро вернусь.

— Извини, я не люблю ждать. Сам привык делать первые шаги.

— Мужчина! — он снова заулыбался.

Я уже готов был начать последний бой в своей жизни, но увидел, как позади этой кровожадной толпы появились знакомые лица. Малика, Гордон, Бардус, Буран, Калька и даже Клаус. Все они стояли вооруженные и готовые начать бой не на жизнь, а насмерть. И бой начался.

Глава 14

Не знаю, благо ли то, что за меня заступились другие гладиаторы или проклятие, но и из-за этого события я впал в немилость к господину. После подпольных боев он возлагал на меня большие надежды, а я устроил драку прямо в центре города. Это черное грязное пятно на репутацию лудуса, которое будет очень тяжело смыть. Распорядители уровневых игр все равно продолжат звать на свои бои гладиаторов из дома Сатиат, но вот другие частные игры, которые гораздо лучше оплачиваются, уже будут думать, прежде чем пригласить к себе необузданных зверей под покровительством Сатиата.

Господин был в ярости. Даже чемпион его дома не остался без нравоучительных речей. Да что там! Клаус отдувался за всех, как более опытный и дорогой гладиатор. Потерю всех остальных новичков лудус бы пережил, но вот потерю Клауса… с трудом.

— Еще раз спрашиваю, мать вашу, какого хера вы там все делали с оружием в руках?!

— На меня напали, господин, и я…

— Закрой свой поганый рот, раб! — не знаю что было неприятнее: громкий крик господина, который оглушал, или его слюна, что разлеталась во все стороны. — Вы живете в моем доме! Вы моя собственность! И вы должны выполнять любой мой приказ, любую мою прихоть! Сражаться в городе всегда было строжайщим запретом!

— Ну так накажите нас и дело с концом, — ответил Клаус. По его виду можно было понять, что ему абсолютно все равно, что там орет господин.

— Дело с концом? Ты охерел, раб? Я могу убить всех вас разом и мне никто ничего за это не сделает.

— Ну так убейте. Лучше сдохнуть, чем слушать ваши бабские вопли.

Господин пытался что-то ответить на такую наглость своего чемпиона, но никак не мог подобрать слова, которые описали бы все его негодование. Зато с этим прекрасно справилось его лицо, которое стало бордовым, а на лбу вообще выступили несколько вздутых вен.

— Мы братсво, в котором заботимся друг о друге. Когда нападают на одного из наших, то мы идем его защищать. Все просто.

— Вы всего лишь рабы, которые сражаются на арене ради денег. У вас нет власти даже над собственной жизнью. У вас нет прав и нет желаний, кроме заработка денег для своего господина. Вы безвольные бесхребетные инструменты, которые будут выполнять любой мой приказ. Если я прикажу выйти на арену кому-то из вас и сражаться с другим гладиатором из моего лудуса, то вы без вопросов это сделаете.

— Я…

— Еще одно слово, мразь, и я не посмотрю, что ты чемпион и казню тебя. Я не потерплю никакого бунтарства в моем лудусе. Уясните себе эту вещь, пока не лишись головы. Остались какие-то вопросы?

Никто не ответил на его вопрос. Теперь уже даже Клаус стоял и молчал, потому что ему, как и мне, показалось, что господин был настроен максимально серьезно.

— Надеюсь это осознание останется с вами навсегда. Ну а теперь слушайте мой приказ, который я позже доведу до остальных гладиаторов: никто не выходит больше в город без сопровождения. Есть три места, в которые вам разрешено ходить: магазин брони, магазин оружия и магазин свитков. Раз вы не умеете быть ответственными и благодарными за мою доброту, то будете жить, как и подобает рабам.

Никто не ожидал подобных репрессий. Все думали, что выпорют или еще как-то физически накажут, но чтобы ограничить и так небольшую свободу… Ладно мы,