Арена: Уровень первый - Роман Костенко

В лудусе нас встретили, как героев. Тех самых героев, которые разрушают все вокруг себя, думая, что кого-то спасают. Если бы не Клаус в нашей недоразвитой компашке, то вместо озлобленных взглядов мы бы встречали заточки и мечи. Только когда все более-менее улеглось к вечеру и от нас отлипло то надоедливое внимание, которое преследовало весь день, я начал осознавать, что мы натворили своими действиями. Мне по-прежнему было плевать, что я мог бы разрушить чью-то жизнь, но я все равно задумался о том, какие могли бы быть последствия.

Взять, например, господина. Если бы нас всех убили, то это финансовая потеря для его лудуса в тысячи вуан и лишение перспективного бойца. А учитывая, что у него сейчас остался заработок только от уровневых игр, то его судьба была бы незавидна. Для него ведь лудус это вся его жизнь. Это для нас бои на арене просто способ разбогатеть в своем мире, а для него своего другого мира нет. Столица и есть его мир. Там и руки на себя наложить можно или по миру пойти побираясь, как те бомжи, что живут на окраине города.

Но спустимся немного пониже в иерархической лестнице. Остальные гладиаторы, некоторых из которых просто продали бы в другие лудусы, а остальных отправили бы домой. Распорядители игр сослались бы опять на какой-нибудь из пунктов в контракте и все на этом, вопрос закрыт.

Вот так я мог разрушить десятки судеб. И, как я уже заметил – мне плевать на это. Главное, чтобы я сам остался при своем и продолжил идти к своей цели. Но с открытым боем посреди города я поспешил. Сперва мне нужно попасть в Зеленое пламя, чтобы в случае подобного риска они меня приютили у себя.

На ужине, когда страсти чуть улеглись и я надеялся, что эта история забудется, как страшный сон, я оказался почти прав. Гладиаторы, что пострадали из-за нашей драки уже почти не плевались в нас своей кислотой, но вот боевые товарищи, что стояли рядом со мной в той позорной битве хотели больше, чем простое участие.

— Скажи, нам, Виктор, с кем мы сражались на тех улицах? — спросил Бардус и все остальные за столом подняли голову в ожидании ответа.

Я также поднял голову, но пока еще молчал. Сложно было придумать что-то, чтобы соврать, но и правду я раскрывать не хотел.

— Братья, я не могу рассказать вам.

— Да брось ты целкой прикидываться. Мы ради тебя кровь проливали, а значит мы имеет право знать за что, — Буран посмотрел на меня так, будто я обязан сейчас перед ним исповедаться.

— Нет, я правда не могу рассказать. Поймите, это касается не только меня и моих секретов.

— Это связано с твоей мечтой о мести императору? — и только Гордон умел правильно задавать вопросы.

— Да, связанно.

— И это как-то связано с Малентой? Она искала брата, а потом оказалась на подпольных боях. Тот риск не очень вязался с ее целью.

— Не надо у меня выпытывать, я вам все равно ничего не скажу.

— Ну и подыхай потом в одиночестве, хер бесхребетный, — Буран сплюнул на песок и ушел куда-то по своим делам.

— Грубо, конечно, но все по существу. Мы же сражались за тебя с кем-то, кто явно представлял угрозу. Поэтому мы должны знать хотя бы с кем мы бились.

— А вот это я сам хотел бы знать. Нас с Александром повязали на рынке и пытали, выпрашивая кое-какую информацию. Но эти твари так и не представились.

— Ты не знаешь кто они? — Гордон задумался. — А наша шпионка знает? Она, кажется, знает абсолютно все.

— Если бы знала, то уже рассказала бы. Этот город полон секретов и тайн, которые я, увы, не знаю.

— Ладно, храни свои секреты, — Бардус встал из-за стола. — Но если тебе впредь понадобиться помощь, то сперва придется нам все рассказать, несмотря на срочность.

Гоблин ушел вслед за гномом, оставляя после себя неприятное послевкусие. Лишь орк остался сидеть рядом со мной. Но я понимал, что и это ненадолго.

— Сколько бы не было у тебя секретов, Виктор, но от друзей их скрывать не нужно. Мы все в этом мире чужие и никого у нас кроме нас самих нет. Одиночки не выживают.

— Моя цель не выжить, а умереть, забрав с собой императора.

— Но до этой возможности еще нужно дожить.

— Гордон, пойми, чем меньше у меня будет друзей, когда я доберусь до цели, тем меньше я буду колебаться, зная, что мои действия никого не заденут.

— Убийство императора никого не заденет? — орк очень сильно удивился. — Да ты такое цунами поднимешь, что вся империя захлебнется!

— И тем не менее… Пока я не готов делиться своими планами.

— Как знаешь, — Гордон кивнул, встал со стола и пошел вслед за остальными боевыми товарищами.

Я остался один. За столом, как и в жизни. Я всегда остаюсь один.

Вставая из-за стола, я почувствовал чью-то мохнатую лапу на своем плече, которая тянула меня обратно к стулу. Александр, видимо, ждал, когда я останусь один, чтобы поговорить. Он сел рядом, где недавно сидел Гордон и посмотрел на меня с некоторой долькой сожаления.

— Если бы не они, то нам пришел бы конец.

— Согласен.

— Так почему все они ушли от тебя с какими кислыми рожами?

— Не поделился секретами, — я старался отвечать отстраненно, чтобы и гнолл не вышел на эту тему.

— Кстати о секретах. А какой такой организации меня все время спрашивали эти палачи? Зеленое пламя, кажется? Почему они вообще считали, что я об этом знаю?

— Понятия не имею.

— А я думаю, что имеешь. Они были уверены, что кто-то из нас с ними связан. Я точно знаю, что это не я. Остаешься только ты. Что за Зеленое пламя?

Он уже знает несколько больше, чем все мои боевые товарищи, поэтому просто послать его уже не получится. Нужно дать ему максимальный минимум, чтобы он просто отстал от меня.

— Поверь мне, лучше тебе навсегда перестать употреблять эти два слова вместе. Иначе в следующий раз никто не придет на выручку.