Арена: Уровень первый - Роман Костенко

Сказать, что это было опрометчиво я не могу. Да, решение было принято молниеносно и я не стал ничего обдумывать и обсуждать. Малике было больно. Очень больно. Но мой план сработал, как нельзя лучше.

После того, как я осторожно и нежно сломал ей колено, наставник сразу же приказал вести ее к лекарю. Господин видел мои действия, но ничего не сказал против. Буквально, я не слышал ни криков злости, ни звуков удивления. Он просто встал со своего места и пошел следом за гладиаторами, что несли Малику к лекарю.

В обители безумных врачевателей, которые каждый день по несколько человек буквально достают с того света, Малику сразу уложили на кушетку и задрали ее накидку. Я понимал, что ничего серьезно у нее нет и с нынешней медициной и магией ее быстро вернут в строй, поэтому все, что мне попадалось на глаза, это ее прекрасные стройные ножки. Раньше я не обращал на нее серьезного внимания, особенно пока у меня была Малента, но сейчас… Сейчас я вижу, какая красота каждый день крутится вокруг меня.

Мои влажные фантазии прекратил наставник, когда повернулся ко мне и закричал, что есть мощи:

— Какого хера ты творишь? Ты специально сломал ей колено!

— Просто еще не перестроился с подпольных игр, наставник. Ничего более.

— Ты у меня сгниешь в темнице… — прошипел он грозно.

— Не сгниет. Я видел, что он в пылу сражения с Маликой просто увлекся. Это в первую очередь твой прокол, наставник, что ты его не перенастроил на уровневые игры, — не знаю в какую игру играет господин, но он резко встал на мою сторону.

— Господин? — сказать, что наставник был удивлен – ничего не сказать.

— Работай с Виктором еще лучше и усерднее, чтобы он не убил своего противника завтра на арене слишком быстро. Кстати, о его противнике. Малика сможет завтра сражаться?

Лекарь все это время возился с ногой дроу, изучая степень поражения ее сустава. Он все время цокал языком и ахал от увиденного. Скрюченный уродливый старик. Обычно такие люди оказываются извращенцами, что любят детские мальчишеские попки.

— Боюсь, господин, что ваш дроу вернется на арену не скоро. По самому благоприятному прогнозу ей понадобится около трех месяцев.

Что-то я немного перестарался. Я хотел ее обездвижить только на один бой.

— А если раскошелиться? — спросил господин.

— Смотря какую сумму вы хотите потратить. За четыре с половиной тысячи вуан я могу вернуть ее в строй уже через неделю.

— Четыре с половиной тысячи? — господин задумался. — Нет, время будет дешевле. Будем ждать.

У меня были эти деньги. За выигрыши на подпольных боях, включая заработанные деньги Малентой, у меня наберется такая сумма. Но я не буду платить. Не сейчас. Когда господин остынет, тогда можно будет возвращать Малику в команду здоровых гладиаторов, а пока на больничной кушетке ей будет безопаснее.

Когда господин и наставник ушли, то я остался наедине с Маликой. Она уже не корчилась от боли, потому что лекарь дал ей какое-то обезболивающее. Хорошо, когда в каждом лекарстве присутствует магия – все становится куда проще и быстрее. Малика смотрела на меня молча, ожидая, пока я начну разговор.

— Прости меня.

— Прости? — переспросила она. — Ты совсем охренел? Я же из-за тебя стала бесполезной. Все мое дело может похериться из-за того, что я несколько месяцев буду без глаз и ушей повсюду.

— У меня есть деньги на твое быстрое восстановление, но я отдам их после того, как буду убежден, что господин больше не будет ставить нас сражаться вместе на арене.

— Господин? Я думала это было решением распорядителей игр.

— Я не верю в это. Распорядителям игр плевать на то, кто с кем сражается, если им за это не заплатили. В той ситуации виноват в большей степени только я и об этом знает господин, а не распорядители игр. Это его личная вендетта со мной.

— Думаешь тебя не поставят биться с кем-то еще из лудуса?

— Надеюсь, что нет.

Я услышал шаги в коридоре и замолчал. Не нужно никому знать о моих догадках, кроме самой Маленты. Я ожидал, что это лекарь шоркает своими маленькими ножками по полу, но это был хромой Руша, который несмотря на свое тяжелое перемещение все же умудряется быть незаметным.

— Руша?

— Господин послал меня сообщить тебе, что ты будешь биться с Лоли из дома Трагарона. Она ящер, а подкласс – убийца.

Я посмотрел на Малику и увидел в ее глазах одобрение моих действий.

— Слушай, Руша, а почему ты так долго ходишь в своем деревянном бандаже? Лекарь сказал, что за определенную сумму может вернуть в строй Малику уже через неделю. Ты у господина в почете, поэтому он мог бы оплатить тебе лечение.

— К сожалению, тут не помогут деньги. Меч, которым Клаус раздробил мне ногу был не его, а чужой подобранный на арене. Как позже выяснилось, это был меч убийцы гнолла, которого я убил ранее. Так вот меч оказался с «изюминкой». Его лезвие было пропитано проклятым эфиром, которое способно снижать любую магическую и целительную способность. Проклятый эфир запрещен во всей империи, поэтому за такое мошенничество его ланисту казнили. Но что мне от этого?! Проклятый эфир впитался в мою плоть и кости и нужно ждать, пока он сам выйдет. Прошло два года, а он до сих пор там. По заверению врачей до конца этого года он должен выйти и меня быстро подлатают.

— Впервые слышу о проклятом эфире, — я удивился, потому что за время, проведенное в Столице я слышал много баек о страшных вещах, но об этом эфире ни разу.

— О нем стараются не болтать лишний раз, потому что последствия ужасные. Но я тебе не справочное бюро. Захочешь – сам узнаешь. Купи себе книжку в следующий раз вместо брони или оружия. Денег у тебя явно достаточно.

Руша ушел, оставив после себя, как ни странно приятное впечатление. Конечно, не тем, что он какой-то приятный человек. Он скорее мерзкий скользкий тип, который, как змея крутится вокруг твоей шеи, в ожидании укусить или задушить. Новость, что принес Руша меня и Малику очень обрадовали. Наконец, господин сменил гнев на милость и не стал ставить меня с тем же Гордоном, смерть которому я тоже не желаю.