Полное погружение (СИ) - Васильев Сергей

Сбросив с себя надоевший балахон, Стрешнева критически осмотрела последствия стычки: огромный, налившийся синяк на боку и второй — на бедре, царапины и ссадины на руках и шее выглядели так же, как после летней универсиады, где она на одних морально-волевых одолела свою соперницу, с которой умудрилась схлестнуться и на самбо, и на таэквондо. Саднило спину, больно было делать полный вдох. При попытке шевелить руками суставы подозрительно хрустели. Но все эти неприятности померкли и ушли на задний план, стоило лишь томно погрузиться в прозрачную, еле тёплую воду…

Когда посвежевшая и повеселевшая Вася высунула нос из ванной комнаты — она тоже решила называть это место комнатой для омовения — вся гостиная была заставлена вешалками с платьями разного фасона и предназначения.

— У вас, Василиса, была возможность выбрать любой, самый изысканный наряд, а вы остановились на этом простеньком платье для игры в теннис.

София так и лежала на диванных подушках, была такой же бледной, но смотрела на Стрешневу с любопытством.

— Зато никаких корсетов, ничто не стесняет движения… Ещё бы юбку укоротить.

Вася покрутилась на одной ноге, пробуя в движении по-настоящему легкую спортивную обувку plimsolls. Она смотрела в зеркало, признавая, что нравится себе в новом образе. Всю жизнь Стрешнева убеждала себя, что барахольное поведение — не про неё, что всё это неинтересно, есть дела поважнее. И только в гримёрке киностудии, облачившись в шикарное старинное вечернее платье, вдруг поймала себя на мысли, насколько изящно и привлекательно она выглядит без привычной майки и джинсов.

— Ну, что вы, Василиса, — слабо взмахнула рукой адмиральша, — у вас и так абсолютно открыты щиколотки. Больше никак нельзя — моветон!

«Эх, София Фёдоровна! — смеялась про себя Вася, — увидела бы ты нашу студенческую вечеринку сто лет спустя… Вот где „муви“ и „тон“, и всё с пивасиком…»

Уже полчаса, как были улажены все формальности, даны все разъяснения, налетчиков увезли — одного в околоток, другого — в морг, а поручик Северский всё ещё стоял возле отеля «Кист» и пытался оживить заглохший мотор. Фильм «Кавказская пленница» выйдет только через 50 лет, иначе он, грохнув в сердцах крышкой капота, обязательно воскликнул бы: «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!» Капризный автомобиль категорически отказывался заводиться. Покрутив заводную ручку, пока не заболела спина, Георгий бросил это бесполезное занятие и со злостью пнул колесо непокорной автоповозки.

— Строго вы с ним, — послышался сзади звонкий, насмешливый девичий голос.

Северский обернулся, пригляделся и с трудом узнал сестру милосердия в воздушном белом наряде.

— Простите, сударыня, — пробормотал поручик, доставая платок и вытирая пот с лица.

— Василиса, — наконец-то представилась красавица и сразу же посерьезнела, — не заводится?

Северский молча покачал головой.

— А что говорит?

— Кто говорит?

— Если машина вообще никак не реагирует на попытки ее завести, значит отсутствует подача топлива в карбюратор или напряжения — на свечи. Во всех остальных случаях она должна отозваться. Двигатель как-то пытается сообщить механику, что с ним не так.

— Вы разбираетесь в моторах внутреннего сгорания? — офицер скептически посмотрел на юную особу.

— Не так хорошо, как хотелось бы, но ваш случай мне кажется вполне типичным.

— С чего вы взяли?

— Вы так активно эксплуатировали «кривой стартёр», что пока я шла к вам, по звукам, издаваемым этим несчастным «Бенцом» можно было провести экспресс-диагностику всего двигателя.

— А зачем вы ко мне шли?

— Поблагодарить за помощь.

— Мне показалось, вы прекрасно справились и без неё.

— Просто повезло.

— Допустим. Хотя глаза мне говорили совсем другое. А какой вывод можно сделать из вашей диагностики?

— Мне не хотелось бы блистать эрудицией, не взглянув на больного.

— Смотрите! — поручик радушно распахнул крышку капота.

Северский был уверен на сто процентов, что девица засмущается, не признавшись, что завела разговор о машине исключительно с целью найти повод для беседы, и опять не угадал. Василиса с головой залезла под капот, выдавая тирады, абсолютно неподобающие трепетной барышне.

— Та-а-ак… Ну, что ж… Полноценный четырёхцилиндровый двигатель на алюминиевом картере… На четыре, может быть, даже на пять литров… А вот и причина ваших мучений, поручик. Взгляните!

Георгий сунул нос ближе к двигателю и увидел аккуратно переломленный провод, держащийся только на нитяной оплётке.

— Алюминий, — вздохнула амазонка, крутя в руке кусочек металла, — хороший материал, легкий, но очень хрупкий, недолговечный и чувствительный к перегреву, а вашему механику, выложившему проводку прямо на картер, руки бы оторвать…

— А как надо? — Северский затаил дыхание, выслушивая лекцию от девчонки.

— Через прокладку. Подойдет любое дерево, пробка, бумага, в конце концов, — она еще раз посмотрела на обломок в руке, перевела взгляд на поручика, — запасная проводка есть? Впрочем, в качестве скорой помощи подойдет любой гвоздь.

Через четверть часа реанимированный «Бенц» весело тарахтел по Екатерининской улице. Поручик сидел на пассажирском кресле и с удивлением глядел на эту необыкновенную девушку, мастерски починившую автомобиль и уверенно чувствующую себя за рулём. Естественно, что в его голове рождалось множество вопросов.

— Скажите, Василиса… — Северский, наконец, решился спросить, но не успел. Автомобиль резко вильнул к тротуару и затормозил. Через мгновение Вася вприпрыжку неслась к лавке по продаже газированной воды.

Георгий прекрасно знал это заведение. Набор сиропов в длинных стеклянных колбах с блестящими револьверными кронштейнами здесь был необыкновенно широк, вода и газ — лучшими, стаканы — самыми чистыми, ложечки с длинными витыми ручками — самыми красивыми в Севастополе. Продавец в белоснежной куртке работал элегантно, с шиком, быстро и весело. Над всем разнообразием стоял лёгкий, мелодичный звон стекла, раздавалось приятное шипение воды в моющих фонтанчиках. Яркое солнце, преломляясь сквозь струйки, рассыпалось сотнями бриллиантов и создавало ощущение вечного праздника, «который всегда с тобой».

Василиса взяла стакан, пригубила и блаженно закрыла глаза, словно пила амброзию, а поручик смотрел на белый шёлк, струящийся по ладной фигуре, и чувствовал, что безнадёжно влюбляется…

Глава 32  

Летающие ножницы

— Скажите, Василиса, — решился продолжить разговор Северский, когда Стрешнева приговорила второй стакан газировки и с сомнением поглядывала на третий, — а что это было?

— Кажется, малина, — Вася заглянула в стакан, словно на дне был правильный ответ.

— Нет, я про ваши феноменальные физические способности. Вы ловко и бесстрашно воткнули носом в землю этого громилу! Как это называется?

Вася поставила посудинку на столик и сощурилась на яркое солнце.

— Ах вот вы о чём… На востоке эту школу называют «Вовинам»[10], а приём — «Летающие ножницы». При отсутствии в руках оружия, у меня был единственный шанс уцелеть в схватке с таким тяжелым противником, ибо атаку ногами этот олень не ожидал.

— Почему «олень»?

— Потому что баран, козёл и лох…

— Понятнее не стало.

— А что вам непонятно?

— Где и как долго вы учились этим трюкам?

— Это не трюки, Георгий, — надулась Василиса, — это оружие слабых и беззащитных.

Произнося это, она мягко взяла своими пальчиками кисть поручика, чуть повернула и надавила. У Северского, доверчиво проводившего взглядом движение девушки, вдруг потемнело в глазах и появилось непреодолимое желание опуститься на колени. К счастью, давление прекратилось, а вместе с ним, утихло намерение стремительно приземлиться. Поручик понял, что он в эти секунды перестал дышать.