Телохранитель Генсека. Том 3 (СИ) - Алмазный Петр

Прогулялись по парку, поели мороженого и к обеду вернулись домой. Остаток дня прошел спокойно, я завалился на диван и, неожиданно для себя, проспал до самого вечера.

В понедельник первым делом отправился на Лубянку. Там прошел инструктаж, положенный перед каждой зарубежной поездкой. Дали контакты людей, которые встретят меня и будут курировать в Лондоне.

— Третий секретарь посольства Сергеев — инструктировал Удилов. — Он уже проинструктирован и всю дополнительную информацию выдаст вам по прибытию. В случае необходимости, обращайтесь к Сергееву по любым вопросам, он в курсе. Также я распорядился, чтобы вас включили в состав делегации. Так что ваша задача упростится — Горбачевы всю поездку будут у вас на глазах. Кроме них участвуют еще два депутата Верховного Совета. Они оба состоят в Комиссии законодательных предположений. Береговой Захар Иванович — наладчик станков с ЧПУ Московского завода «Красный пролетарий», передовик производства и, как я уже сказал, депутат. И оператор машинного доения, то есть доярка, из колхоза Рязанской области — Зинаида Васильевна Фомина.

— Для такого мероприятия делегация, конечно, маленькая, — продолжал Удилов. — Кроме непосредственных участников едут два переводчика и два наших специалиста, вы их знаете. Юрий Плеханов и Василий Корбут. Сами выберете время, когда к ним присоединиться. Горбачевым это будет преподнесено, как усиление охраны в связи с возможными терактами Ирландской Республиканской Армии.

Во вторник с утра приехал Николай. В шесть двадцать уже были в Шереметьево-1. Хотя пока только Шереметьево — без цифры, здание шестьдесят четвертого года постройки со знаменитой посадочной «рюмкой». Шереметьево-2 начнут строить уже совсем скоро, а пока только огораживали площадку.

Прошел на посадку через зал официальных делегаций. Заметил впереди Горбачева с супругой и охраной — они уже двигались через летное поле к ИЛ-62.

Возле стеклянных дверей стояли еще двое участников Советско-Британского международного форума защиты мира. Мужчина выглядел самым обычным работягой. Одет хорошо, но было видно, что костюм и галстук для него не являются привычной одеждой. Женщина, стоявшая с ним рядом, тоже выглядела труженицей. Лицо обветренное от частой работы под солнцем, сильные жилистые руки с потрескавшейся кожей, заусенцы на ногтях. Аккуратно подстрижены, но без маникюра. Самая обычная женщина, каких много в каждой деревне.

В реальной истории во время такой вот поездки в восемьдесят четвертом году тоже приняли участие два депутата из народа: шахтер из Донбасса — шахта «Трудовская» — Иван Стрельченко, и Валентина Романовна Паршина, бригадир овощеводов совхоза «Детскосельский», Ленинградской области. И сама делегация была посолиднее. Кроме четы Горбачевых в состав делегации входили прораб перестройки Александр Яковлев, который в этой реальности уже благополучно сидит. Также глава ТАСС Леонид Замятин, он в моей реальности после развала Союза стал послом в Лондоне. Вице-президент академии наук физик Евгений Велехов тоже собирался извлечь большую пользу из этой поездки — он, кстати, создал в 1993-м году российско-американское совместное предприятие по торговле российскими патентами и лицензиями. Остальные члены делегации тоже имели дополнительные личные интересы. Пожалуй, только у парочки простых тружеников подобные намерения отсутствовали. Для них главной мечтой было отовариться западными диковинками в британских магазинах.

Было еще одно отличие между этими визитами. В моей реальности очень долго готовились к этой поездке — с восемьдесят второго по конец восемьдесят четвертого года. Долго выбирали кандидатов, долго присматривались к людям. И кроме двенадцати участников мероприятия летело еще человек тридцать обслуги.

Сейчас же идея поездки возникла спонтанно. Приглашение не стало «отлеживаться» в МИДе, было запущено в работу по личному указанию Громыко. С которым, как сообщил мне Рябенко, поговорил на эту тему лично Леонид Ильич Брежнев.

Может быть поэтому «рабочий и колхозница» в этой исторической реальности выглядели не такими лощеными, как было в той, другой жизни.

Я подошел к ним и поздоровался.

— Ой, здравствуйте, — смущенно улыбнулась женщина, несмело протянув мне руку.

Я осторожно пожал ее крепкие узловатые пальцы.

— Зинаида Васильевна? Не ошибаюсь?

— Нет, что вы, какое ошибаетесь. Все верно говорите, правильно помните. Вы тоже с нами летите?

— Да, охранять вас буду, — ответил ей и протянул руку мужчине. — Захар Иванович?

— Так точно! — попытался по-военному ответить Береговой, стараясь, видимо, таким образом мне понравиться. — Приятно познакомиться, Владимир Тимофеевич!

Он будто клешнями обхватил мою ладонь. Рукопожатие рабочего было крепким, ладонь мозолистой.

— Я так волнуюсь, — призналась доярка. — Никогда еще за границей не была, а тут сразу в Англию. Я перед поездкой прочитала про эту страну кажется все, что могла найти. И про Биг Бен, и про дворцы. И еще там мост через Темзу просто удивительный. Как думаете, нам разрешат экскурсии?

— Обязательно. А если не разрешат, то вы мне скажите, я вам сам устрою, — пообещал я, улыбаясь наивности и непосредственности простой русской женщины.

— А мне на могилу товарища Карла Маркса нужно, — деловито сообщил рабочий.

— Так это будет в обязательном порядке, — успокоил его, — вся делегация поедет возложить цветы в знак уважения и благодарности.

На посадку прошел вместе с ними и подошедшей дежурной.

— Вы извините, пожалуйста, что пришлось ждать, — извиняющимся тоном сказала она. — Просто глава делегации попросил, чтобы его с супругой проводили отдельно в салон первого класса. А потом уже остальные… Пойдемте, я провожу вас к самолету.

— А этих членов делегации тоже в первый класс? — указывая на моих спутников, поинтересовался я у дежурной.

— Нет, к сожалению, в первом класса все места уже заняты. Но самолет очень удобный, комфортабельный, — оправдывалась женщина, — уровень обслуживания что в первом классе, что в экономе не отличаются. Тем более, у нас международные линии, у нас все по высшему разряду. Вы и не заметите разницы.

Мы поднялись по трапу в самолет, стюардесса показала места в конце салона. Рабочий и колхозница сели рядом. Мое место оказалось в ряду из трех кресел, рядом с коллегами из КГБ. Действительно, оба были мне знакомы. Юрий Плеханов — бывший старший офицер приемной Андропова, потом и вовсе начальник 12-го отдела, но после смерти своего покровителя впал в немилость и был прикреплен к новоиспеченному секретарю ЦК. В другой реальности у него была хорошая карьера в 80-х и сложная дальнейшая судьба, в нынешней — уже ясно, что все сложится совершенно иначе. Второй сотрудник — молодой еще парень Василий Корбут, из новеньких. Поздоровавшись с Юрием и его напарником за руку, я сел в кресло и пристегнул ремни. Невольно прислушался к разговору коллег.

— Я такой спесивой женщины еще не видел, — говорил Плеханов. — Представляешь, закатила скандал, что ей не разрешили горничных в поездку взять⁈

— Да уж, повезло Михал Сергеичу с женой, — посочувствовал Горбачеву Корбут.

— Да ладно тебе, они друг друга стоят, — хмыкнул Плеханов. — Парочка — баран да ярочка.

— Коллеги, обсуждать охраняемую персону в уничижительной манере — дурной тон, — строго заметил я, несмотря на то, что полностью разделял мнение ребят.

— Простите, Владимир Тимофеевич. Но обращаться со специалистами как со слугами — тоже дурной тон, — покачал головой Плеханов. — Она нас за людей вообще не считает. И откуда только такая фифа вылезла?

— Оттуда же, откуда все мы, — хохотнул Корбут.

Меня покоробила его пошлость, и я сделал в уме пометку ознакомиться с его личным делом по возвращении в Москву. Впрочем, по долгу службы мне придется ознакомиться со всеми личными делами тех, кто работает в Комитете. Не сразу, но все же, все же…

Сразу после взлета закрыл глаза и попытался отключиться. Хотелось немного подремать. Но рядом остановилась стюардесса и, наклонившись к Плеханову, что-то быстро зашептала.