Последняя Золушка (СИ) - Хайд Адель

— Чего орёшь? — От неожиданности Диана разозлилась.

Леди Тремейн, которая вошла на кухню и сразу же начала орать, тоже не ожидала, что у Золушки вдруг прорежется голос, и, похоже, на несколько мгновений потеряла свой.

Но достаточно быстро пришла в себя.

— Ты как со мной разговариваешь? — снова повысила голос леди Тремейн.

— Как вы того заслуживаете, — внесла ясность Диана, которая вдруг поняла, что такие, как леди Тремейн, если им адекватно не ответить, не останавливаются.

И леди Тремейн замахнулась, чтобы ударить Диану. Диану никто и никогда не бил. И она, отклонившись, непроизвольно выплеснула горячий соус в лицо мачехе Золушки.

Леди Тремейн повезло, что соус уже был не кипящий: миска была широкая, и он успел чуть-чуть остыть, но лицо ей обожгло.

Диана решила, что раз уж всё равно так случилось, надо использовать это по полной. И, толкнув на табуретку мачеху, одной рукой прикрывающую лицо, а второй пытающуюся скастовать какое-то заклинание, она склонилась над ней и заявила как можно жёстче:

— Ещё раз руку на меня поднимешь — останешься без глаз.

И сама поразилась, какой жёсткой она может быть. Будто бы в ней зародилась какая-то тёмная энергия, которая превратила её из Золушки в злобную фурию.

Но после этих слов мачеху ей стало жалко, и она, намочив холодной водой полотенце, сунула его ей в руки:

— Прижми… те к ожогу, полегчает.

Но если бы Диана в тот момент знала, почему Золушка всех слушалась, она бы вылила на мачеху вторую миску.

Когда леди Тремейн убрала от лица полотенце, стало заметно, что половина щеки у неё была красная.

— Я не знаю, что с тобой произошло и почему заклинание послушания перестало работать, но ты, наверное, забыла нашу договорённость, — вкрадчиво, что очень не понравилось Диане, произнесла леди.

— Забыла. — Диана вскинула лицо, посмотрела в сторону плиты и пошла снять с огня кастрюлю с бульоном.

— Стоять! — крикнула леди Тремейн.

— Послушай… те, леди, если вы всё время будете так орать, то я снова что-нибудь разолью. Вам ясно?

Диана больше не собиралась драить туалеты и готовить еду на десять человек, у неё были совсем другие задачи в этом мире. И чтобы их выполнить, ей нужна была информация и свобода.

И Диана всё-таки сняла бульон с огня, чем очень поразила леди Тремейн, которая, вероятно, рассчитывала, что её громкая, резкая команда сработает. Но чем меньше Диана подчинялась, тем легче ей это давалось.

— Вот, значит, как, — задумчиво произнесла леди Тремейн. — Значит, тебе совсем плевать на твоего отца?

И Диана подумала, что, возможно, леди шантажирует Золушку жизнью отца, и спросила:

— А что с моим отцом? — совершенно не боясь того, что леди удивится такому вопросу.

Леди мачеха и не удивилась.

— Он умирает.

— И? — Диана поняла, что покажи она сейчас слабину — и мачеха снова возьмёт над ней власть.

— Но ты же просила, чтобы я помогла ему выжить.

— А ты помогла? — снова перешла на «ты» Диана, так как считала это более уместным.

— Ну он же до сих пор не умер, — заявила мачеха, и Диана пожалела, что не вылила на неё ещё и бульон.

Значит, она обманула бедную девочку, поддерживая видимость жизни в её отце, и заставила её отказаться от собственного имени.

Вот же гадина!

— Договорённость отменяется! — громко произнесла Диана.

И в тот же миг словно колокол ударил, по кухне и, похоже, что и через весь дом, пронёсся поток ветра, и вскоре всё стихло.

— Что ты наделала, мерзкая девчонка? — прошипела мачеха.

Глава 8

— То, что давно пора было сделать! — уверенным голосом произнесла Диана, совсем не уверенная в том, что всё сделала правильно.

— И как мы теперь будем жить? — леди Тремейн задала, на взгляд Дианы, очень странный вопрос.

— Я буду жить хорошо, а как вы — не знаю, — честно ответила Диана.

Как оказалось, отец Золушки, граф Селери, действительно долго болел, и в какой-то момент сердце его остановилось. Но леди Тремейн было невыгодно, чтобы супруг умирал: в этом случае она получала только вдовью долю и небольшое приданное для своих дочерей, а всё остальное оставалось Золушке.

И тогда она обманула Золушку, что сохранит жизнь её отцу, и когда-нибудь он излечится. Условием же было, что Золушка якобы отправляется в пансион, исчезая из светской жизни. А заклинание подчинения, кстати, запрещённое в королевстве, питало жизненной энергией девушки тело умершего отца.

Узнала Диана всё это от «отчаявшейся» леди Тремейн. Было непонятно, на что она рассчитывала. Что Золушка её пожалеет? Убийца!

И когда Диана разорвала это ужасное соглашение, всё встало на свои места.

Но также бывшая фея обладала большим опытом, чем Золушка, и знала, что действовать надо быстро, пока леди Тремейн не очухалась, а то ведь она найдёт способ сделать из Дианы снова безвольную куклу.

Только вот был вечер, и к леди Тремейн съезжались гости.

— Золушка.

Диана настороженно посмотрела на ставшую вдруг вежливой мачеху.

— Диана, — произнесла бывшая фея.

Теперь мачеха удивлённо взглянула на «Золушку», но быстро сообразила, что Диана имеет в виду.

— Диана, — согласилась леди Тремейн и посмотрела на девушку вопросительно.

— Что вы так смотрите? — занервничала Диана.

— Хочу попросить тебя ещё побыть Золушкой, — сообщила Диане нахальная леди, которая выселила юную графиню из её комнат, эксплуатировала девчонку, уволив всех слуг. И теперь, когда Золушка наконец освободилась от её рабства, она имеет наглость просить побыть её служанкой ещё один вечер?

— Боюсь, леди Тремейн, вечер надо отменить. — Диану чуть не трясло от желания снова вылить горячий соус на голову мачехи, и она напомнила «забывчивой» леди: — У нас траур.

Леди Тремейн поджала губы:

— Неблагодарн…

Но Диана перебила её:

— Ещё слово — и вам, возможно, негде будет жить. — Диана надеялась, что по завещанию дом тоже достанется ей. — Хотите, я пойду и сама сообщу вашим гостям? — Диана вдруг почувствовала себя сильнее, будто бы энергии прибавилось.

А леди Тремейн испугалась и, понизив голос, произнесла:

— Но ты же в пансионе.

— Вот и будет для меня причина вернуться, — заключила Диана.

Мачеха не сдавалась, обвела рукой кухню, попыталась даже изобразить улыбку:

—Посмотри, сколько ты всего наготовила.

Диана и сама, обводя глазами это царство гурмана, поражалась, как можно было столько всего сделать.

Как оказалось, это такая побочка у заклинания послушания. За что бы она ни бралась, у неё всё получалось, но надо было получить приказ.

Диана смотрела из окна, как леди Тремейн провожает несостоявшихся гостей, и уже представляла, что начнётся, когда уедет последняя дама и дверь закроется.

—Золушка-а-а! — раздался снизу крик.

«Кажется, это Анна, пухленькая блондинка, — подумала Диана. — Только у неё такой визгливый голос».

Диана находилась в одной из гостевых комнат, которые пустовали. Она заперла дверь изнутри, не уверенная в том, что леди Тремейн сдержит обещание приказать своим дочерям, чтобы они её не беспокоили, и вообще ни в чём не уверенная.

Так и вышло. Крик повторился, за дверью раздался топот, и вскоре в дверь стали стучать:

— Золушка! Открывай!

Диана поняла, что поспать ей сегодня не дадут, и распахнула дверь, предварительно взяв в руки кочергу.

Анна от неожиданности, что дверь распахнулась, почти что влетела в комнату.

— Золушка, ты чего это выбралась из своей каморки?

— Анна, у меня сейчас нет желания с тобой разговаривать, иди к себе, — сказала Диана.

Наверное, если бы сейчас раскрылась крыша дома и появился принц с букетом роз и сделал бы Анне предложение, она бы и то удивилась меньше. Но всегда на всё согласная Золушка, приказывающая ей, — это было невозможным явлением, и Анна замерла, раскрыв рот.

Диана слегка подтолкнула Анну: