Просто добавь исекая - Сим Симович

— Они знают, кто я, — сухо пояснил Сахиби, немного отставая от Пророка. — Я занимаю далеко не последнее место в иерархии 28-го легиона Инферно, — всё также лаконично пояснил он.

Пророк кивнул.

Они прошли через богато украшенные залы дворца, наблюдая за жизнью дворцовых слуг и придворных. Всё здесь дышало роскошью и великолепием. Стены были украшены фресками, потолки расписаны золотом. В воздухе витал аромат дорогих специй и благовоний. Но даже в этой атмосфере роскоши Пророк чувствовал неуловимый привкус опасности.

В конце коридора стоял принц. С нескрываемой гордостью на лице он ожидал их. Его взгляд был проницательным, осанка — уверенной. Он знал, что его гости — не простые люди. Он знал об их связи с Инферно, и он знал, что они принесли ему важные известия. Эти известия могли изменить судьбу не только его самого, но и всей Алемании. А тайн и секретов между миром живых и подземным царством Малика дэ Сада оставалось ещё немало.

Солнечный свет, проникающий сквозь высокие окна дворца, освещал напряжённое лицо принца. Он встретил Пророка с притворной радостью, но его взгляд был наполнен скрытой тревогой. Юный правитель, несмотря на видимое спокойствие, был явно взволнован. Его изысканный костюм и идеальные манеры не скрывали глубокого беспокойства.

Пророк, в свою очередь, казался невозмутимым. Он внимательно рассмотрел принца, но его взгляд оставался холодным, лишенным всякого признака узнавания.

Сахиби Алов, стоящий рядом, оставался невозмутимым. Синее пламя, вырывающееся из-под его очков-авиаторов, горело спокойным, ровным светом. Он молча наблюдал, готовый вмешаться в любой момент.

Пророк вышел из дворца, не проронив ни слова. Тяжёлое молчание висело в воздухе, ощутимее любых слов. Встреча с принцем оказалась не той, на которую он надеялся. Неузнавание было подобно осколку льда в сердце — холодно и резко. Это, очевидно, стало частью очередной сделки с Маликом дэ Садом. Пророк почувствовал это инстинктивно, ощутив невидимые нити манипуляции, тянущиеся из самого Инферно.

Но, по крайней мере, принц был жив и здоров. Это было главное. Это была цель миссии, хотя и достигнута не тем способом, на который он рассчитывал. Пророк почувствовал лёгкое облегчение, словно сбросив с плеч тяжёлый груз. Он пошёл по улицам Прованса, погрузившись в свои мысли. Воздух был напоен ароматом лаванды, но чувство горького разочарования всё ещё пронзало его насквозь.

У самых ворот дворца он увидел сына принца в компании его жены, турецкой принцессы Айши. Молодая пара весело беседовала, их лица сияли счастьем. Увидев их, Пророк почувствовал новый прилив облегчения. Всё в порядке. Его миссия выполнена. Семья принца в безопасности.

С чистой совестью, оставив позади загадки и неопределённость, он направился в ближайший бар. Горькое разочарование всё ещё сжимало его сердце, но это была уже не острая боль, а тупая, с которой он мог справиться. Сахиби Алов шёл рядом, его лицо было непроницаемо, как и всегда. Синее пламя под очками горело спокойным светом.

Таверна «Кровавый Виноград» не блистала изяществом, воняла затхлым пивом и несвежим мясом. Пророк и Сахиби заняли угрюмый уголок в глубине зала, за столом, изрядно потрепанным временем. За ними наблюдали несколько посетителей, их взгляды были напористыми, оценивающими.

Сахиби, с холодным блеском в глазах, резко поднял руку, призывая официанта. Его жест был краток, но в нем чувствовалась властность и решимость. Через мгновение перед ними появились два стакана крепкого тёмного рома, источающего терпкий аромат. Пророк, не теряя ни секунды, взял один из них и поднес к губам. Его движения были уверенными и быстрыми, словно он привык к этому ритуалу.

Ифрит сделал глубокий глоток, и его лицо осталось невозмутимым, как будто он ожидал именно такой реакции. Он наслаждался вкусом напитка, но его глаза оставались холодными и проницательными. В воздухе повисла тишина, густая и напряженная.

— Итак, что за хрень была во дворце? — прорычал Пророк, его голос был резким, как осколок стекла. — Малик снова поиграл с нами. Принц меня не узнал. Это было спланировано? Или он просто решил подставить меня?

Сахиби медленно вертел стакан в руках, синее пламя под очками пульсировало ярко, как предупреждение.

— Спланировано, ещё как, — ответил он холодно. — Только цель пока неясна. Зачем ему это нужно? Отправлять тебя туда, где ты уже известен и лоялен? Он хотел тебя унизить? Проверить на лояльность? Или что-то ещё задумал, сукин сын?

— Может, он хотел прощупать принца? — прошипел Пророк, его глаза сверкали злостью. — Или подставить его под удар?

— Возможно, — согласился Сахиби, его голос был ровным, но в нём слышалась стальная твёрдость.

Они молчали некоторое время, наслаждаясь горьковатым вкусом рома и напряжением в воздухе. В «Кровавом винограде» было тепло и душно, но Пророк чувствовал холод предстоящей расправы. Игра только началась, и ставки были слишком высоки, чтобы просто наблюдать за тем, как Малик плетет свои инфернальные интриги.

Дно стаканов опустело. Пророк и Сахиби всё ещё молча сидели, погрузившись в свои мысли. За столом царила напряжённая тишина, разбиваемая лишь глухим шумом таверны. Пророк чувствовал жжение разочарования, смешанное с холодным расчётом. Он был инструментом, пешкой в большой игре, и его использовали без жалости.

— Малик никогда не делает ничего просто так, — нарушил молчание Сахиби, его голос был спокойным, но в нём слышалась стальная твёрдость. — За неузнаванием принца скрывается что-то большее. Это не просто проверка. Это… подготовка.

— Подготовка к чему? — спросил Пророк, его голос был хриплым.

— К войне, — ответил Сахиби, его синее пламя под очками запульсировало ярче. — Возможно, не к открытой войне, но к чему-то более коварному. К интригам, манипуляциям, к тайной борьбе за власть. Малик готовит что-то крупное.

Сахиб встал из-за стола, его движения были быстрыми и точными. Он вытащил из кармана маленький скрученный свиток пергамента.

Разговор Пророка и Сахиби прервал резкий крик, прорезавший гул таверны. В дверь ворвался алеманский дворянин, окружённый группой наёмников. Его лицо было красно от вина и ярости.

— Барклай! Чтоб меня черти драли! — довольно прорычал он, его рука нервно сжала рукоять кинжала. — Ату его, братцы! За его голову назначена награда, и неважно, живым или мёртвым!

На кончиках пальцев дворянина вспыхнули молнии. Он был магом, и он был готов применить свою силу. Его наёмники, грубые и неряшливые, с оружием наготове, окружили Пророка и