Патриот. Смута. Том 5 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Если внизу обозы поставить, хорошо укрепленный лагерь выйдет.

Я отдал приказ, и передовые наши части отправились туда осматривать местность. Сам двинулся вместе с ними. Следить за форсированием смысла никакого. Сотники сами справятся. А там, впереди, могли быть какие-то люди, сведения. Чужой дозорный или гонец мог попасться моим разведчикам. И присутствие меня ускорило бы процесс получения важной информации.

Время — важнейший ресурс. Даже в эту эпоху, когда скорости так малы.

Дальние дозоры возвращались.

Мне докладывали, что окрест встречаются сожжены хутора. Людей нет, край словно вымер. Мелкие поселки на одну, максимум две семьи — все уничтожено. Также пришла весть, что паромная переправа уничтожена. Ефремово, что на этой стороне Красивой Мечи, насчитывающее несколько домиков — сожжено до основания, и люди там страшным мукам преданы.

Разбойники не пощадили мужчин, а женщин, видимо, как раз и увели с собой в лагерь. Вот и ужасы войны. Смута во всей красе.

Остаток дня ушел на какие-то мелкие дела.

Вечером мы встали лагерем, как и планировалось чуть дальше от Красной Мечи, а не на ее берегу. Имущество, добытое у разбойников, было благополучно перегружено на телеги. С лесной дороги удалось быстро восстановить несколько подвод и добавить их в наш обоз.

Григорий провел краткий осмотр и учет реквизированного. Поворчал в своей манере, что всякий хлам с собой везти приходиться. Но думалось мне, что пригодиться может. Обменять, продать, как-то реализовать.

Как вариант в Туле договорится. Все же город крупный, торг там должен быть. Без него никак.

Став лагерем и готовясь к ночлегу, я развернул карту. В лучах заходящего солнца всмотрелся в нее. Надо бы писаря попросить внести в нее правки по факту нашего движения.

Но, радовало меня то, что впереди до самой Тулы нет крупных рек. Можно идти по дороге более-менее прямо без преодоления водных преград и борьбы за броды и паромы. Только там — Шат несет свои воды и отсекает северные земли от степи. Одна из преград. А за ней еще Ока, на которой стоял Серпухов. И именно она была границей и первым рубежом, созданным еще в пятнадцатом веке от набегов из Поля.

Оттуда до Москвы рукой подать.

Вздохнул, свернул карту. Изготовился ко сну.

Завтра мы пойдем по неведомой земле, что ждет нас там, совершенно неясно. Если Соловей и его банда оказались для нас легкой добычей и поддались легко, то дальше могло быть что-то более опасное.

Пока я здесь веду войска, враги действуют. Готовят что-то, планируют.

Войска Лжедмитрия могли, чувствуя угрозу с нашей стороны, сплотиться, выдвинуться из Калуги. Скорее они пойдут к Туле, а не навстречу нам, в широкое Поле. Но, может быть, воровской царь, какой хитрый ход придумал. И можно же налететь на разбойников или какую-то банду.

Вся надежда на качество разведки и оповещения.

Эта ночь прошла без происшествий и поутру мы выдвинулись дальше на север.

Все также с первыми лучами солнца войско начало сворачивать лагерь. Дозорные уходили вперед и по бокам, были нашими глазами и ушами.

Шли по лесостепной зоне. Дорога петляла между холмов, поросших деревьями. Дозоры приходилось посылать дальше, плотнее и спрашивать с них жестче. Засаду на такой территории организовать — самое то. Нужно не просто высматривать людей, но и отслеживать косвенные факторы их присутствия. Дым, кострища, следы лошадей и телег, срубы деревьев.

Но, день проходил без происшествий.

Несколько сожженных мелких хуторов, скрывающихся на опушках и у небольших безымянных речушек и ручьев. Черепа лошадей и коров на обочине дорог, омытые дождем и выбеленные ветрами. Кресты, пятницы, холмики — признаки того, что то здесь, то там хоронили кого-то.

Это все говорило, что когда-то земля эта была хоть и негусто, но все же населена людьми, но Смута взяла свое и Поле, постепенно отвоевываемо Русским народом, решило взять реванш. Дикая природа забирала обратно то, что присвоил себе человек.

За полдень дальние дозоры сообщили, что Плотовое или Плоты, как в действительности называлось это малое селение, люди путались — занято. Жители там есть и выглядит поселение больше, как острог, а не как безобидный хутор.

Еще бы, а как иначе выживать-то?

Кто там был, дозорные ответить внятно не могли. При подъезде по ним открыли огонь, близко не подпускали. Над острогом развивалось какое-то полосатое знамя

Чудно.

С учетом того, что били, судя по рассказам, из аркебуз — там стоял какой-то хорошо обученный и снаряженный отряд.

Я прихватил из обоза Франсуа, выдвинулся к этому острогу с полутысячей Тренко.

Пока ехали, раздумывал.

Сотни Якова могло не хватить для демонстрации силы и серьезности намерений. Раз там сидят какие-то агрессивные товарищи, нужно им показать, что нас не просто больше, а ощутимо больше и какие-то излишне агрессивные действия чреваты убийством всех защитников, а также сжиганием их поселения со всем ценным и припасенным. Силы на это у меня имелись, только смысла я не видел в таких действиях никакого.

Если это не дозор Дмитрия и Василия, то в целом — плевать.

Защищают свой дом люди — имеют полное право в такое-то время недоброе.

Француза я взял, потому что наличие флага в отчете подсказывало, что есть приличный шанс натолкнуться на иностранных наемников, каким-то образом здесь осевших. А Франсуа де Рекмонт с такими людьми мог найти язык гораздо лучше, чем я сам.

Так сказать — коллеги по цеху.

Добрались до места за пару часов. Особо лошадей не гнали. Обоз сюда подойдет еще часа через два, пока лагерь разобьем, вот и солнце за горизонт зайдет.

На холме, над безымянной, узкой речушкой возвышался острог. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: стоили и укрепляли его люди грамотные в фортификации. Нарыли они там настоящих оборонительных флешей, накопали рвов, установили надолбы.

Над центральной частью укрепления виднелось голландское знамя.

Франсуа вдохнул, сделал кислую мину.

— Голландцы. — Прогнусавил он на своем, сплюнул.

— Недруги твои? — Усмехнулся я.

— Да нет. Все мы братья, наемники. Только я… — Он улыбнулся довольно, грудь выпятил. — Лев среди них.

Да уж. Самооценка француза зашкаливала.

— Лев. Задача тебе. — Проговорил я на французском. Русского языка этот человек пока не осилил, хотя и старался. Но как-то пока не очень хорошо получалось у него с пониманием, повторил. — Задача. Переговоры. Выясни, что, кто, зачем, почему здесь, в Поле. Может, с нами пойдут. Если люди толковые, отчего не нанять.

Француз посмотрел на меня как-то с удивлением. Мол, мне… С ними…

— Да, да, Франсуа. Работай.

Он вздохнул, проворчал что-то себе под нос. Я не столь хорош был в знании его языка, чтобы разобрать и понять точно смысл ругательств. Но, довольства в его голосе не было. Однако приказ мой он исполнил.

Дал пяток коню и умчался вперед.

Я наблюдал. За спиной моей в сторону укрепленного холма смотрело еще полтысячи человек. Это должен был быть веский аргумент, чтобы не стрелять, проявить уважение и пустить к себе парламентера.

К тому же — своего европейского собрата.

Француз добрался до укреплений. Задержался там на несколько мгновений, погарцевал перед ними. Видимо, перекинулся несколькими словами. Судя по всему, общий язык они нашли, и он проник внутрь. Исчез из линии видимости.

Прошла минута, две, три…

Наконец-то спустя, по моим подсчетам, пять с небольшим минут, он выбрался наружу. Поскакал к нам.

Я с телохранителями выдвинулся вперед.

Дождались.

— Ну что, Франсуа?

— Господа голландцы приглашают нас к себе. — Он витиевато махнул шляпой.

Еще чего не хватало есть и пить у каких-то иностранцев. Черт знает кому они служат и что здесь вообще делают. Еще нападут на малый отряд офицеров. Они у себя там в своем форте все знают, окопались.

Нет, риск не оправдан. Смысла нет.

— Нет уж, лучше они к нам. — Я усмехнулся. — Ты им сказал, что мы с миром? Грабить, убивать не планируем и от них того же ждем.