Воин-Врач IV - Олег Дмитриев

Лодьи, спускавшиеся по течению, снова запутались, правое крыло ушло раньше отметки-ориентира, здоровенного светлого окорённого-ошкуренного ствола сосны, а следом сбились и остальные звенья. Буривой топнул ногой в берег и произнёс, что-то, видимо, из арсенала запретной языческой магии. Столько бранных слов подряд даже я, кажется, ещё не слышал. Рысь глянул на волхва с восхищением, явно запоминая.

— Не говори-ка, — в очередной раз поддержал коллегу патриарх.

— Красть не будем. Будем делать, как решено. Свен, тащи доску ту, с магнит-камнями. Кондрат, состругай на скорую руку что-то вроде связок из трёх лодий, ну, вон как сам видел. И воску раздобудь, — распорядился Всеслав. — Гнат, кормчих мне, всех.

Потные и просто мокрые мужики стояли пред светлыми очами батюшки великого князя, иногда подрагивая по одному. И от того, что многие из них на зов рванули прям через борт, вплавь, саженками, а водица была ни разу не летней температуры. И потому, что стоять перед князем — любым, не только этим — не выполнив поставленной задачи, вполне можно было в последний раз в жизни.

— Здоро́во, мужики, — по-простому начал Всеслав.

— Здрав будь, батюшка-князь! Многая лета, княже! — посыпались уважительные ответы вразнобой, заставив поморщиться воеводу, привыкшего к синхронности.

— Я понимаю, что эти все прогулки речные вверх-вниз вас с командами уже притомили изрядно. Особенно те, что вверх, — продолжал он, поочерёдно глядя на каждого из «капитанов». Глядя честно и без злобы. Не избалованный княжьей милостью и добрыми словами, профсоюз речников молчал, не спеша с ответом. Среди них много было ладожских, а те вообще не из болтливых.

— Глядите, други, сейчас тайну вам поведаю великую. И сильно огорчусь, коли вы её, тайну ту, растреплете ватагам своим или ещё хоть кому, помимо тех, кто сейчас тут стоит, на бережку.

Дрожь в рядах кормчих стала чаще.

— Но сперва вторая тайна, о какой тоже молчок чтобы. Вот камень, который железо манит, он магнит-камнем зовётся. Многие из вас знают такие, из них датчане свои чудо-компасы с иголками ладят. Так вот, ежели тот магнит-камень под холстом, а то и доской нетолстой, рукой водить — другой такой камень или железа часть малая слушаться его будут, как та игла мореходная. Гляди, братцы.

Всеслав взял кусок руды в правую руку и опустил под складной лёгкий столец. Второй кусок камня на столешнице сам собой кувырнулся и пополз сперва в одну сторону, а потом в другую. Кормчие вылупились на диво так, как вряд ли смотрели на ледяные громады айсбергов или вражьи драккары у горизонта.

— Тут колдовства нет и духу, вон, Святейший патриарх Всея Руси лжи не допустит, — уверил Чародей тех, кто начинал креститься, поминая Спасителя, или лез за шиворот за ладанками. Отец Иван важно кивнул, подтверждая сказанное великим князем.

— Если приладить к тому магнит-камню, например, воском, нетяжёлое что-то — то и оно двигаться начнёт, — продолжал Всеслав, когда улеглись ахи-вздохи речных волко́в. И прилепил в такт со своими же пояснениями к камушку плоскую фигурку: три лодьи борт-о-борт, вид сверху. И кораблики тоже поползли по столу сами, без ветра и без вёсел. За их движением кормчие смотрели уже с профессиональным интересом, который потихоньку вытеснял предыдущий священный ужас.

— А теперь, братцы, тайна, — Чародей понизил голос и чуть склонился к столу с корабликами, положив рядом магнит из правой руки.

Капитаны вздрогнули, когда два кусочка руды слиплись с еле слышным щелчком, уронив фигурку набок, и, как по команде шагнули ближе. Всеслав улыбнулся про себя фразе «подойдите ближе, бандерлоги!», что выплыла нежданно из недр моей памяти.

— У степняков есть легенда, очень старая, от сотворения мира ещё. О том, что однажды дочь хана возьмёт в жёны великий вождь и воин славного рода. С того дня начнёт воцаряться на земле лад, и перестанут люди друг дружку рубить-колоть да конями топтать. В ум начнут входить обратно. Не враз, конечно, но начнут.

Суровые водители речных судов и кораблей внимали молча, с разными лицами. Кто-то, ввиду богатого жизненного опыта, в сказку княжью поверить, может, и хотел бы, да не мог. Эти стояли хмуро. Другие же, видимо, сохранившие больше романтики в ду́шах, начинали по-детски улыбаться. Но тоже пока недоверчиво.

— Но есть в той степной легенде заковыка одна. Подляна, я так даже скажу, — на непарламентское выражение взлетели брови у каждого на берегу, даже у Гарасима. — Жених за невестой должен прийти, не касаясь ногами ни земли, ни воды. Пёс его знает, какой из их шаманов такое выдумал, но вот как есть — так и говорю. Невесту привезут на левый берег. Ромка будет ждать её на правом. И летать он не умеет пока. Молодой ишшо.

По словам Чародея, сказанным со старческой интонацией, никак нельзя было понять, шутит он или нет. И того, что старший княжич Роман Всеславич начнёт через год-другой по́ небу соколом узоры выписывать, исключать было нельзя никак. Вон, у батьки-то его, и кони летать выучивались, то весь Киев-град своими глазами видел.

— Вот и надумали мы с набольшими мужами, — обвёл Всеслав рукой притихшую Ставку, деля ответственность, — как зарок тот шаманский перехитрить. Коли кораблики в один ряд встанут — перескочит Ромка Днепр, ног не намочив, ни воды, ни земли не коснувшись. Задумка такая была, покажи, Кондрат!

По взмаху князя плотник повернул наборный щит из реек на ножках-распорках, до этого стоявший к нам ребром. На лицевой стороне оказалась схема: городская стена, гавань Почайны с пристанями, мыс за ней и Днепр за ним. По зимним замерам знали, что ширина там была под три с половиной сотни саженей. Около восьмиста метров выходило, если примерно. Первая мысль была перегородить реку насадами да лодьями, вставшими к борту борт. Но подтянуть в Киев столько было не только катастрофически дорого, но и в принципе невозможно, ввиду отсутствия в наличии. Или, как исчерпывающе доложил Гнат, «ибо потому что». Три с половиной десятка больших транспортов нашли еле-еле, задействовав все резервы и всю возможную мотивацию. Кого-то удалось уговорить, кого-то перекупить, а иным согласиться помогли суровые ребятки Звона Ивана и Антипа Шило, появлявшиеся незваными и убедительно уверявшие, что, мол, или этот заказ князя-батюшки берёте — или все кораблики ваши дымом к батьке-Перуну полетят, кроме того, что пеплом да золой