Воин-Врач IV - Олег Дмитриев
Город и вся окру́га гудели полную седмицу. И от небывалого шоу, что пересказывали на все лады, и от того, что все корчмы и кабаки работали круглосуточно, отказываясь брать денег с посетителей. И от того, что по решению великого хана красная линия русских земель скаканула на юг и восток. Он сам предложил считать свои земли братскими и союзными не только на словах, чем заставил Рысь очень подозрительно посмотреть на Байгара. Который хранил на широкоскулом одноглазом лице выражение каменного идола, не читаемое абсолютно.
Под тот разговор и насчёт торгового и военного взаимодействия с Шаруканом условились. Попутно выяснив, что именно и через кого конкретно можно было бы, пока гипотетически, покупать и продавать в тех краях. Условно вооружённое противостояние государств и племён редко полностью прекращало торговые связи. Которые зачастую работали с ведома, а то и в интересах правителей. В просвещённой Европе такое бывало сплошь и рядом, в землях, турок, персов и греков тоже работало. Прикинули ориентировочно, и как передать весточки, а то и приглашения ко встречам тамошним султанам. Примут-не примут — гадать и планировать было рано и бестолку, но проявить, как писали в газетах и сообщали по центральному телевидению моего времени «готовность к конструктивному диалогу и заинтересованность в налаживании связей по дипломатическим каналам» проявить стоило. На будущее. Пусть и имевшее мало шансов на реализацию.
А когда неделя торжеств подошла к концу, пришла пора собираться в путь-дорогу. Двум князьям в одном Киеве, конечно, тесно не было, можно было бы и остаться, но это было бы неправильно по отношению к старшему сыну. Что это за повелитель, у которого за плечом всегда батька стоит, да не образно, а натурально? То, что за спинами Ромы и Глеба всегда угадывалась фигура Всеслава, было понятно любому, кто искал встречи с княжичами. Это очень помогало тем, кто выходил с торговыми или прочими предложениями, вести себя вполне корректно и уважительно. Отходили, видимо, в прошлое памятные истории о том, как братья и близкие родственники приглашали родню в гости, приезжали сами или подсылали нанятых людей, чтобы убить их, получив права на земли, людей и место поближе к великокняжескому. Множество деталей из разговоров с дядями, тётями, племянниками и прочей седьмой водой на киселе, которых за эту неделю состоялось несчитанное количество, позволяли вполне обоснованно на это надеяться.
Перезнакомившись друг с другом, постояв перед «стенгазетой» и посидев не единожды за праздничными столами, а ещё вдоволь налюбовавшись на работу Гнатовых и, что удивительно, Звоновых, все правители не сказать, чтоб обзавидовались, но оказались под очень сильным впечатлением. И принятые решения не поворачивать мечи, копья и стрелы в сторону Чародея в них только укрепились. Трудно было планировать какое-то нападение или иную каверзу для того, кто пригласил на свадьбу сына ангела Господнего, который явил десяткам тысяч чудо: снег летом, тоже, кстати, обещанный Всеславом, пусть и в шутку, вроде бы. Сомнителен был успех злонамеренных начинаний против того, у кого воры и разбойники сами взялись беречь мир и порядок во время народных гуляний, и нескольким своим коллегам, что не смогли пройти мимо чужих кошелей, переломали прилюдно все пальцы. Повинившись за них перед великим князем и обществом. Вернув украденное владельцам. И северяне, и южане смотрели на это диво примерно так же, как и на полёт белых крыл над Днепром. Криминальные элементы давно и вполне успешно организованно работали и у скандинавов, и у югославов. Властители боролись с ними в меру сил, рубя руки и головы, вешая и сажая на колы. Но ни у кого не вышло сделать и близко ничего похожего на то, что творилось в землях русов. Руководители разведок, прибывшие под видом совершенно разных людей, докладывали своим правителям в один голос: умышлять зла против великого князя, его семьи и его дружины никто из местных не станет ни в здравом уме, ни набравшись «всеславовки» по нижнюю губу. И это было поистине невероятно.
Ставр и Гнат, докладывавшие Всеславу об этих тайных встречах и рассказах, надувались от гордости так, что становились меньше видны чёрные круги под их красными глазами. Вот уж кому праздник был не в праздник. У этих двоих, и у каждого из тех, кто работал под их началом, не было ни времени, ни возможности, ни желания отдохнуть с размахом, широко, как многие гости и родня молодых. Их суровая, но важная и нужная работа шла и днём, и ночью.
— Гнатка, ну чего, когда уже? — спросил Всеслав утром, приняв от Домны всегдашний жбан ледяной воды после разминки-тренировки теми же привычными сырыми дубовыми досками, с какой обычно начинал день, когда ничего не мешало.
— Да хоть сегодня, Слав, — отозвался воевода, уже умывшись, утеревшись и привычно шлёпнув по заднице привычно же весело взвизгнувшую блондинку из взвода зав.столовой.
— Ты ж говорил, лодейщики отплывать хотели на днях? — удивился князь.
— Мало ли, чего они там хотели! — отмахнулся Рысь. — Представляешь, совершенно случайно встретили земляков и зашли отметить встречу в корчме. Ну, малость выпили, с кем не бывает…
— Дюжина кормчих? Из разных городов? Случайно? — уточнил Всеслав, сделав упор на последнем слове.
— Вообще нечаянно, ага! И бывает же такое? — если бы князь не знал друга с раннего детства, то наверняка поверил бы его предельно честному лицу и тону. Но он знал, поэтому чёртиков в Гнатовых глазах тоже разглядел.
— Чудеса в решете! И третий день отмечают? — друзья улыбались друг другу, как давным-давно, когда их проказы были менее затратными и сложными, но радовали молодых полочан точно так же.
— Ну так к ним новые земляки подходят, как старые уставать начинают. Да, и те, новые — тоже совершенно случайно! — подтвердил Гнат с крайне довольным видом.
— Прям чародейство какое-то. А что с гостями высокими? — продолжая улыбаться, спросил Всеслав.
— В Полоцк поедут все старшие с малыми отрядами, — начал новый доклад воевода. Они сидели на нижней ступеньке крыльца и говорили негромко, кивая проходившим то и дело по двору знакомцам. На княжьем подворье за это время уже целую примету новую выдумали: кому Чародей или Рысь поутру кивнут приветственно — тому удача выпадет непременно.
