Княжич Юра V - Михаил Француз

Я ещё жив…'

Сплин. По-моему, самое оно для передышки и успокоения растревоженных «Грязью» и вложенными в неё эмоциями эмоций. Да и контекстно к моему сегодняшнему дню вполне себе подходит: я ведь действительно — ещё жив. И только-что что-то такое пил. Пусть не джин, а простую негазированную воду, но не будем так уж придираться — главное ведь, настроение.

А настроение припев этой песни передавал неплохо. Да и остальные слова в куплетах достаточно нейтральные, создающие лёгкие, не сильно цепляющие, почти не запоминающиеся образы. Да и, что может быть естественнее, чем петь про сад в городе садов?

Так что, за моей спиной, в «мире иллюзий» не происходило ничего шокирующего. Ничего, что отвлекало бы от довольно простой и незатейливой мелодии. Как уже говорилось: лёгкие, приятные и ненапрягающие образы. Как солнце в небе светит, и облака летят… забавно было, наверное, в этот момент смотреть со зрительских мест: два солнца в небе — настоящее, которое ещё не успело сильно перевалить за полдень, и нарисованное моей фантазией и капельками воды в воздухе. Причём, какое получилось натуральнее, ещё можно было поспорить.

Потом: сад… и опять же, в саду.

Затем ещё: спина художника перед мольбертом, бегущий за трамваем мальчуган, опять солнце, только не застывшее в небе, а быстро по нему убегающее к «горизонту». Ну и так далее — песня длинная, неторопливая, не напрягающая.

Вполне достаточная для передышки. Перед тем, как снова начать поднимать градус эмоционального накала.

— «Беги, моя жизнь, обгоняй, я бегу за тобой…» — начал после очередной паузой между песнями разбегаться мой голос раньше даже, чем появилась мелодия.

Да — опять Сплин. И даже песня с того же самого альбома, что предыдущая. Ну, а, почему бы и нет?

— «То поднимаясь в гору…»… — в этот момент снова оживился пустовавший до того «мир иллюзий». Который, кстати, за время двух пауз между песнями и прошлого «разминочного» трека, вырос. Стал больше и гуще. Значительно больше! Пожалуй, если раньше он был высотой примерно с девятиэтажку, то теперь — во всём городе не нашлось бы здания, равного этому облаку по высоте. А город-то отнюдь не маленький! Столица Сатрапии — это, минимум, город миллионник! А ещё деловой и культурный центр. То есть, тут хватало небоскрёбов.

«Мир иллюзий» ожил. И показал гору. Ну а чего вы ожидали под такую строчку? Да: гору. От подножия к вершине. Большую и знакомую гору. Ракурс и вид на неё не оставляли сомнений, что смотрит человек, стоящий у подножия. Точнее, поднимающийся по ней вверх. Изобразить такое для меня не составляло проблемы, ведь, за последние месяцы я успел налюбоваться на горы во всех видах. Они мне уже осточертеть, честно говоря, успели.

— «… а то падая вместе с горой» — закончил строчку я, а у всех зрителей на площади, а, может быть, и во всём городе, перехватило дыхание. И было от чего! Ведь, как я уже говорил, «Мир иллюзий» вырос и поднялся. И гора, которую он изобразил, была ничуть не менее внушительной, чем настоящая гора, что внезапно появилась в центре мегаполиса и… резко рухнула вниз на зрителей.

Ну а что? Не одному же мне оху… обалдевать от такого вот удовольствия? Нельзя же такой эксклюзив скрывать от широкой аудитории?

Ещё спасибо скажите, что я грохот, в реальности сопровождавший такое падение, не стал воспроизводить — она молча рухнула. Но звуковое сопровождение было бы точно лишним — никто и ничто не должно было мешать моей музыке и моему пению.

А «гора», так же быстро, как упала, исчезла.

— 'То двигаясь широким проспектом, а то — узкой тропой

То действуя опять в одиночку, а то вместе с толпой…' — широкие улицы и узкие горные тропы уже не впечатляли после прошлого «спецэффекта», но я добросовестно показал и их. И толпу, и «одиночество в толпе». И начал, наконец, уверенно и энергично бить по струнам, выдавливая из них настойчивый, несколько даже агрессивный ритм.

А с иллюзиями я и не думал останавливаться — тормоза-то слетели ещё на позапрошлой песне. Так что…

— 'Здесь самое время использовать лопату и штык

Здесь самое время взять языков и развязать им язык…' — а экран «иллюзорного мира» показал поочерёдно лица… те самые лица, тех самых людей, которые совсем недавно пытались избавить от меня эту реальность. Безуспешно пытались!

Всех показал! Никого не забыл. Разве что, Катерину не стал — но она от меня и так никуда не денется. Уж она-то, уверен, даже и не подумает сбегать и прятаться. Да и в покушении она вроде бы не участвовала… напрямую, по крайней мере.

— 'Здесь самое время потуже затянуть свой ремень

Здесь самое время на всех уроках ждать перемен

Беги, моя жизнь, обгоняй, я бегу за тобой

То поднимаясь в гору, а то падая вместе с горой

То двигаясь широким проспектом, а то — узкой тропой

То действуя опять в одиночку, а то вместе с толпой…' — второй раз фокус с падающей горой уже не был настолько шокирующим, как в первый, но ноги в коленочках дрогнули у многих. Практически у всех. У кое-кого, даже и подогнулись. Но не у всех — были и крепкие духом люди.

— 'Здесь самое время для тех, кто под гребенку обрит

Здесь самое время глазам вылезать из орбит

Здесь самое время навечно объявить карантин

Здесь самое время для виселиц и гильотин…' — а между тем, продолжали сменять друг друга те же самые лица. Только, теперь уже, обритые и с лезущими из орбит глазами. Да — ни в реальности, ни в своих «галлюцинациях» я их такими не видел, но это, разве, проблема? Фантазия-то у меня довольно богатая… пусть и несколько мрачная. Но тут уж, профессия накладывает некоторый след — написание низкопробного фэнтази без «кровь-кишки-распи****сило» невозможно. Его же читать не будут!! А, «если долго вглядываться в Бездну, то Бездна начнёт вглядываться в тебя».

Так что, чему удивляться: в «Мире иллюзий» начали щёлкать своими здоровенными ножами классические французские конструкции, авторства Месье Де Гильотена. А в корзины, установленные под ними, принялись падать те самые обритые головы с выпученными глазами. Виселицы я решил не визуализировать — не зачем. Нагромождать лишние образы — вызывать кашу в восприятии и обесценивать каждый из них.

— 'Беги, моя жизнь, обгоняй, я бегу за тобой

То поднимаясь в гору, а то падая вместе с горой

То двигаясь широким