Душа машины - Илья Александрович Шумей
– Ну… нет, не особо.
– А почему? – Лажонн, хитро усмехнувшись в бороду, вернул Вальхему его же собственный вопрос.
– Мне кажется, – начал парень осторожно и покосился на Трасси, наблюдавшую за ним с неподдельным интересом. Ему вовсе не хотелось ударить перед девчонкой в грязь лицом, – что они недолюбливают не столько саму Империю, сколько принесенные Ею перемены. Прежняя жизнь была хоть и опасной, но все же более… привычной, что ли.
– Именно! – явно довольный таким его ответом Лажонн ткнул Вальхема кулаком в плечо. – Люди всегда чувствуют себя некомфортно, когда окружающий их мир меняется, и выплескивают свое недовольство на того, кто в их глазах эти перемены олицетворяет.
– И с капитанами то же самое?
– Конечно! Они, в конце концов, тоже люди! И тоскуют по былой вольнице, которой Империя их лишила.
– Пф! – фыркнула Трасси. – Скажи еще, что они соскучились по гонкам с пустынниками, когда любой рейс через Вендейскую Плешь мог оказаться последним!
– А мне казалось, что тебе тогда понравилось, – покосился на нее Лажонн, приподняв бровь.
– Ну да, было довольно… азартно, не спорю, – нехотя согласилась рыжая шалунья, – но повторять тот опыт что-то желания нет.
– Надеюсь, что и не придется, – капитан снова обернулся к Вальхему. – Да, риск в те времена был высок, но и куш тогда удавалось сорвать куда более весомый, чем нынешняя плата за регулярный рейс.
– Разве деньги, даже очень большие, способны перевесить ценность собственной жизни?! – искренне поразился Вальхем.
– Понимаешь, – Лажонн обхватил его за плечи другой рукой и точно так же прижал к себе, – человеческое воображение – крайне гибкая штука. Людям кажется, что если они скинут с себя ярмо Империи, то к ним вернется прежняя вольница и возможность сколотить состояние на одном успешном рейде через Плешь, но, одновременно, они полагают, что при этом сохранится и нынешняя безопасность, что пустынники не вернутся. На словах звучит, согласись, наивно и глупо, но многие верят, что будет именно так!
– Нельзя получить все и сразу, – покачал головой Вальхем. – Торп часто так говорил.
– И был абсолютно прав! Тут ведь выбор небогатый – либо каждый сам по себе и только от удачи зависит, станешь ты богачом или выбеленным солнцем скелетом в песках, либо ты – часть чего-то большего, винтик в большой машине. Такое положение всех уравнивает в правах, не давая выскочить слишком уж высоко, но и упасть на самое дно не позволяя. А власть, заботящаяся о благополучии всех своих подданных, всегда будет успешней, сильней и устойчивей, чем та, что озабочена только набиванием карманов избранных.
Лажонн с опаской покосился на сидящую по бокам от него детвору, слегка ошалевшую от такой ударной дозы житейской мудрости, и рассмеялся.
– Это я вам как бывалый капитан говорю! – встряхнул он Вальхема и Трасси. – Ведь каждый эшелон – своего рода крохотное государство, в котором действуют ровно такие же правила. Попытки любой ценой урвать здесь и сейчас в долгосрочной перспективе всегда ведут к проигрышу. Мыслить нужно всегда чуть дальше текущего рейса – налаживать отношения, нарабатывать репутацию, завоевывать доверие клиентов и работников…
– Ладно, пап, – оборвала его Трасси, – общую стратегию мы поняли. А конкретно сейчас, с точки зрения тактики, что нам делать-то?
– А конкретно сейчас нам всем пора бы уже и на боковую, – Лажонн ехидно ухмыльнулся. – Кроме тебя, Траська. Ты же сама вызвалась дежурить в первую смену, до рассвета.
Глава 13
– Дым! Дым! – спросонья Вальхем никак не мог сообразить, что происходит и первым делом подумал, что у них случился пожар.
В дверь его каюты забарабанили маленькие кулачки.
– Дым! Дым на горизонте!
– О! Я… я сейчас.
Ботинки Трасси загрохотали дальше по коридору, спеша к капитанской каюте, а Вальхем, спустив ноги с койки, силился продрать сонные глаза и, одновременно, сообразить, что же, черт подери, происходит? Пока он соображал, в дверь ударил уже куда более могучий кулак, и Лажонн распорядился:
– Вы с Траськой пока раскочегаривайте котел, а я сбегаю наверх, попробую сообразить, что к чему.
Поскольку неопределенность закончилась, сменившись четкими и недвусмысленными указаниями, Вальхем, уже не отвлекаясь на попытки окончательно проснуться, сдернул со стула свои штаны и принялся их торопливо натягивать…
Едва он влетел в кабину, Трасси сунула ему в руки большую лопату.
– Давай, закидывай! – скомандовала она. – Я уже начала раздувать.
Девчонка вернулась к мехам и продолжила качать ими воздух, подбадривая разгорающийся в топке огонь. Вальхем почувствовал себя бегущим за телегой, которая всякий раз уворачивается от его тщетных попыток на нее запрыгнуть. События вокруг него явно набирали ход, но он никак не мог сообразить, что именно происходит.
– Э-м-м, – он загреб немного угля из тендера и закинул его в открытую дверцу топки, – а что, собственно, случилось-то?
– На горизонте… какой-то столб дыма… показался… – объяснила Трасси, орудуя мехами. – Ты не стой столбом, уголь-то кидай!
– Пустынники?! – у Вальхема внутри аж похолодело, но он постарался не подавать виду и размашистым движением забросил в топку еще одну порцию.
– Да нет, это точно не они… Пустынники паровые машины не используют, они гоняют под парусами… Как раз поэтому их на рассвете ждать не стоит… Штиль, знаешь ли… Так что их ты бы заметил, только когда стрела вонзилась бы тебе в глаз… Не спи, закидывай!
Вальхем, опомнившись, загрузил в уже изрядно полыхающее жерло еще пару порций.
– Но кто тогда это может быть? Еще один эшелон? Или даже караван?
– Откуда я знаю! Наш караван должен был вернуться дня через три-четыре, а посторонние тут просто так не шастают, – Трасси отерла пот со лба. – Оттого и нервозно. Кто знает, кого нелегкая могла занести в наши края?.. Кидай, кидай, не спи там!
Огонь в топке к этому
