Восход Сириуса, часть 2 - Битва за хрустальный гроб - Людмила Владимировна Белаш

Состояние мозга? Работа сердца? Самопроизвольное дыхание?

– Без серьёзных отклонений.

– Вывести из искусственного сна, – в сорок какой-то раз скомандовал доктор Вард. Медбрат впрыснул пациентке активатор. Как в сказке: «Выпал кусок ядовитого яблока из горла Белоснежки. Тут открыла она глаза».

Очередная Белоснежка очнулась, закашляла и застонала.

«Вот о чём не написали братья Гримм. О состоянии после сверхдлительной гибернации. Я-то знаю, как выглядела королевна. Пролежни во всю спину, атрофия мышц, воспаление лёгких и почек. У бедняжки не было изотермического гидроматраса и аппаратной поддержки. Она вылезла из гробика страшнее смерти. Перевалилась через край, гремя костями, и тотчас же испустила дух. А рядом рухнул королевич. Так ему и надо – не влюбляйся в мощи».

Доктор даже не пытался представить себе самочувствие пациентки. На всех никакого сострадания не хватит. Сорок сколько мы их оживили?.. Сорок семь. Примерно одна штука в час. Только перспективные. Те, у кого сканер выявил смерть мозга, сразу получают чёрную инъекцию.

– Ах… А!.. Кха! – Спёкшаяся в бронхах слизь отмыта и удалена, слизистая порозовела от прилива крови и стала очень чуткой. Подавлять кашель нельзя. Пусть Белоснежка сама продышится.

– Гы! Ггг… Ы! – Путь от глотки до прямой кишки прочищен робо-зондами, вылизан нанощётками, орошён инертным гелем. Клизма тоже пригодилась. Загвоздка с желчным пузырём – трудно его опорожнить от полувекового застоя. Только естественным образом. Поэтому Белоснежку рвёт желчью с гелем пополам.

Ловко у неё получается. Везучая! Двоих передали хирургам; у них в животе оказалось неладно. А одна коматозница ушла, так и не открыв глаз.

«Они расшнуровали её, причесали ей волосы, обмыли её водой и вином, но ничего не помогло, – милая девочка как была мёртвой, так мёртвой и осталась. Положили они её в гроб и проплакали целых три дня».

«У гномов была уйма времени, чтобы давить слезу. Три дня… царская роскошь. Часа бы три поспать, – доктор еле укротил порыв мучительной зевоты. – Скоро я сам себе активатор впорю».

Наконец, Белоснежка «завелась» в полную силу и стала вырываться. При чём тут садо-мазо? Просто нехватка людей для работы с размякшим, отощавшим контингентом. Укладывать, удерживать – на это в армии есть медицинские служаки. Они обеспечивают всесторонний доступ, повороты тела, обработку, часть манипуляций.

Дерготня Белоснежки радовала доктора. Значит, параличей и парезов нет. Взгляд ищущий, осмысленный. Поворот на спину!

– Добрый день, я доктор Вард, – в сорок седьмой раз повторил он. – Вы находитесь на базе От-Иньян, вы в безопасности, мы заботимся о вашем здоровье. Вы меня слышите?

– Где я? Кто вы? – хрипло вырвалось изо рта, обмётанного жёлтой слюной.

– Повторяю… – Так приходится объясняться с каждой. Итого не сорок семь, а сто сорок раз надо представиться и втолковать суть дела.

Она видит вокруг людей в изолирующих костюмах с подводкой шлангов. Громадные муравьи держат её суставчатыми лапами. Она вся облита чем-то скользким. Худая, бледная, с намокшей рыхлой кожей. Белоснежка едва ли сознаёт, в какой заварухе оказалась. Лица окружающих её людей за выпуклыми забралами шлемов – нездоровые, опухшие, с набрякшими мешками под глазами.

– Сейчас вас переведут в палату.

– Дайте мне одеться! Вы…

Муравьи в восемь лап захлопывают на теле голубые лоскуты, похожие на куски кожи. Это скорее нижнее бельё, чем одежда, но для начала сойдёт. Наряд включает в себя памперс.

– Эй! Мы прибыли? Где все остальные?..

Голос у неё слабый и сиплый. В горле постоянно першит, спазматические толчки кашля подступают изнутри. Руки и ноги тяжеленные, голову не поднять. Эластичные полосы держат её на каталке. То есть на шагалке – Белоснежку несёт муравей.

«И велел королевич своим слугам нести гроб на плечах» – Вард проводил носильщика глазами, сел и вырубился, прислонившись к стене затылком шлема. Медбрат разбудит. Хоть двадцать минут ухватить. Сорок сколько часов на ногах?.. Пошёл сорок девятый.

Белоснежка потерянно озиралась. Коридор полон людей в прозрачных костюмах. Они все куда-то идут, что-то тащат, их огибают нагруженные муравьи. Вот ещё одна в голубом белье плывёт, лёжа на спине муравья. Знакомое лицо…

«Я видела её при посадке».

– Где мы? Что, катастрофа случилась?

Плывущая навстречу разевает рот, но голоса у неё нет.

– Ваша палата. Сейчас придёт специалист для собеседования. Вот вода, можете пить. Вот одежда.

Оказавшись на кровати, Белоснежка поняла, что встать она не может. Страшная слабость, полное бессилие, кружится голова. Еле взяла мягкую колбу с водой – и уронила. Почему никто ей ничего не говорит? Все только деревянно улыбаются.

Она не заметила, как заснула от слабости. Очнулась, когда рядом уже сидел стройный молодой брюнет со свисающей на лоб чёлкой. Его глаза-топазы были туманными, словно матовыми.

– Буду краток, мисс. Вы провели в гибернации много лет. Около пятидесяти. Это связано с нападением сириан на ваше судно. Вас удалось спасти благодаря усилиям военных. Примерно месяц вы будете чувствовать себя, как после тяжёлой болезни. Постарайтесь понять, что ваши близкие за это время состарились или их уже нет. Увы, это необратимо. Дайте мне руку.

Язык его пересох от быстро произносимых одинаковых фраз. Локс наносил удар и пользовался шоковым состоянием пациентки, чтобы заняться своим делом. Ему хватало столько, сколько Белоснежка была ошеломлена до немоты. Дольше бы он сам не выдержал. Как бригадам пробуждения, между процедурами ему требовалась передышка. В сложных случаях делал второй, даже третий заход. Спать? когда-нибудь, позже.

– О боже! Я вам не верю! Вы лжёте! Господи, почему я не умерла?

«Из-за совершенства старой техники. Но уж выспалась ты – мало не покажется!» – мысленно ответил Локс, прислушиваясь к своим ощущениям. Ошибиться нельзя.

«Чистая».

– Спасибо. Сейчас придёт врач.

– Врач? А вы кто?

– Я?.. Я здесь потолки крашу, – не выдержал Локс.

Запиликал телефон.

– Локс, бегом в четвёртый блок! – Это безымянный герр 731, он везде оказывается первым. Если бы не перегруз работой, Локс обгонял бы его, но…

Палата в названном блоке выглядела так, словно здесь взорвалась канистра с кровью. На Белоснежку, которая минут пять назад была живой, присутствующие старались не смотреть. Пусть это делает Локс, ему положено по должности. Охранники продолжали держать на прицеле то, что раньше называлось кибер-служакой. Они постарались на славу – разворотили кибера, будто ударом сваи, забиваемой в грунт.

– Ваша работа? – кивнул Локс на дырищу в стене.

– Нет, сэр. Кибер вломился в палату из вентиляционного короба.