Ельник - Ульяна Ма
Когда ноги уже гудели, а на лбу проступал холодный пот, они уперлись в стену. Николь прильнула к ней, как тонкая тень, и ловкими пальцами начала ощупывать камни. Марк запрокинул голову вверх, но так и не увидел вершину кладки. От чудовищной высоты ему стало не по себе и ледяные мурашки побежали по всему телу.
– Во, – выдохнула Николь, опустившись на колени. Прямо около стены завал мха и обломанных ветвей. Первуша достал из тканевой сумки, висевшей у него на плечах, толстые перчатки и стал разгребать эту кучу. Марк стоял рядом и пытался восстановить дыхание, опасаясь, что слишком выдает свое волнение. Но никто из его команды даже не обращал на него внимания.
Когда куча была расчищена, перед Марком открылся узкий подземный лаз. Ничего не говоря, Николь нырнула в него с ловкостью куницы или рыбы, выпрыгнувшей из проруби. Подождав некоторое время, грузно опустился Яков, а за ним и Первуша. По ту сторону стены не раздавалось ни звука.
– Твоя очередь, – кивнул на дыру Заяц.
Марк сел на колени и, задержав дыхание, полез в черную нору. Пахло землей. Ужасно узко даже для него, худощавого ребенка. Он полз, перебирая руками и ногами. Повсюду толщи холодной, зыбкой земли, и только сверху на него давила та самая гигантская каменная стена. Марк забыл, как дышать, от одной только мысли о том, какая глыба сейчас находится над ним, и как он близок стать раздавленной букашкой. Тоннель казался бесконечным, не раздавалось ни единого звука, не слышно было даже шелеста деревьев и пения ночных птиц. От этого бесконечного кошмара он стал задыхаться и быстрее ползти по тоннелю, но стены только сужались и сильнее давили на его тело.
– Руку! – в кромешной темноте он наткнулся на сухую перчатку прямо своим потным лбом. Это был голос Якова! Он вцепился в нее, как зверь в добычу, и огромная сила разом вытянула его из тоннеля.
– Ползаешь, как улитка, – следом вылез Заяц, стряхивающий с волос комки земли.
Марку не стыдно – его бледное лицо и осушенные губы выдавали пережитый им ужас. Молчаливый Первуша дал ему мешок воды, и Марк сделал робкий глоток. Капли протекли по сухому горлу, он едва не закашлялся.
Теперь время оглядеться. Хотя смотреть особо не на что: тот же непроглядный огромный лес. Видно только то, что освещали факелы, а дальше – густая темнота. Запрокинул голову, он не увидел окончания стены. Да, она высока, но теперь еще и сливалась с чернотой неба. Заяц достал из-под рубашки свисток в виде рыбы и, шагая мягко, но быстро, куда-то пропал.
– Не разбредаемся. Ждем, – скомандовал Первуша. Команда, конечно, относилась, в первую очередь, к Марку. По напряженным телам и серьезным лицам остальных ребят становилось ясно, что план действий они знают лучше, чем кто-либо другой.
Из сумки их командир достал предметы. Яков получил рыболовную сеть, Николь – шило. Марку Первуша протянул нож, но мальчишка в ужасе шагнул назад. Первуша не настаивал и оставил его у себя в руке.
Сколько они стояли в этой тишине? Нет ни неба, ни звезд, ни привычных звуков деревни – только ельник, лес, гигантские стволы деревьев и кривые силуэты еловых лап. И в этой тишине резкий, раздающийся эхом звук свистка оказался таким родным, но в то же время таким пугающим.
– Ведет, – одними губами пробормотал Первуша.
Марк уперся спиной в стену. Камень такой же ледяной, как земля в тоннеле. Николь, Яков и Первуша, как натянутые струны, готовые вырваться в любой миг. Они сосредоточенно смотрели в темноту. Среди деревьев плясал приближающийся огонек, раздавался звук беспорядочно ломающихся веток. Когда он приблизился, Марк понял, что бежит Заяц, а за ним гонится, нет, не зверь – человек! Неестественно вывернутые руки, неровный, но быстрый бег, шатающийся корпус и голова, болтающаяся из стороны в сторону, наводили ужас.
Все произошло быстро, и в темноте Марк едва ли успел различить, что конкретно случилось. Запыхавшийся Заяц уперся ладонями в стену и тяжело дышал. Яков набросил сети на преследователя, Первуша навалился на него всем телом. Темные, рыхлые туловища повалились на землю. Брыкаясь, человек хрипел и дергался, но мгновенно прекратил, как только к нему спустилась Николь. Когда с него сняли сеть, Марк наконец-то увидел преследователя.
Он был отдаленно похож на человека. Бледный мужчина, такой худой, что его круглая облысевшая голова едва держалась на шейных позвонках. Из полупрозрачной кожи на шее вытекала тонкая черная струйка крови – работа Николь и шила в ее руке. Из-под грязной рубашки торчали кости-руки, а одна из ног сломана в нескольких местах. Глаза с пожелтевшими белками давно мертвы. Лишь из открытого рта торчали белые здоровые зубы.
Первуша снял с его пальца кольцо, пошарил по карманам и достал пару медяков.
– Золотое хоть? – поинтересовался Заяц, наконец-то отдышавшись.
– Да где там, – сплюнул Первуша, – дерьмо железное со стеклянной вставкой.
– Ладно, тогда я еще заход.
И так же быстро Заяц скрылся в темноте. Яков, взяв мертвого упыря за ноги, оттащил куда-то близ стены в черноту.
– Ты как? – Первуша обернулся к Марку.
– Нормально, – он хотел пожать плечами в ответ, но его тело будто онемело. Он шагнул ближе к тоннелю, но сдерживался от побега, чтобы не подвести остальных ребят. Тело, лежавшее в отдалении, нагнетало страх своим грузным силуэтом. Казалось, что оно вот-вот вновь поднимется на ноги и понесется навстречу ребятам.
Раздалось два свистка. Треск веток раздался где-то неподалеку. Николь и Яков одновременно бросили обеспокоенные взгляды на Первушу, но тот уверенно кивнул. Или изобразил уверенность.
– Двоих ведет, – пояснил Первуша. – Не отходи далеко, держись за нами.
Заяц и впрямь бежал сразу от двух фигур. Они двигались быстро, но неестественно: руки болтались, кривые ноги ступали неровно, но все же шустро. Казалось, что сама темнота быстро расступалась перед их уродливыми, измученными телами.
Первуша всем телом навалился на огромного мужчину с большим животом и всадил ему нож в лоб. Николь и Яков опутали сетями девушку, которая едва ли не вцепилась тонкими кривыми пальцами
