Легион (ЛП) - Райт Иэн Роб

Эрнандес взглянул на Джонсона, который сменил раздражение на растерянность. Взгляд, которым он одарил молодого мичмана, мог бы вскипятить воду. "Что значит "под атакой"?"

Женщина высвободила руку из его хватки. "Я имею в виду, что эти камни - именно то, чего мы все боялись. Они что-то принесли сюда".

"Что..."

"Мне нужно идти." Мичман побежала прочь.

"Нам нужно идти на брифинг", - сказал Джонсон.

Не имея контраргументов, Эрнандес последовал за своим командиром в сторону ангара 4. Когда они присоединились к остальным офицерам, паника охватила всю территорию базы - мужчины и женщины ругались и плакали. Некоторые из них были из Нью-Йорка или имели там родственников. Многие бежали, возвращаясь на свои корабли или машины. Большинство помнили о своем долге и оставались, даже когда соленые слезы окрашивали их щеки.

Когда адмирал Кирш появился перед ангаром в полном облачении, в огромном помещении воцарилась тишина. Шестидесятилетний мужчина выглядел сорокалетним, с широкой грудью, полной медалей, и толстыми смуглыми руками, уверенно сложенными по бокам. Жизнь в море закалила этого человека, и даже сидячая командная работа не смогла смягчить его. Когда он окинул взглядом собравшуюся аудиторию, казалось, что он смотрит на каждого человека в отдельности. Эрнандес почувствовал холодок.

Кирш говорил медленно, следя за тем, чтобы каждое слово стояло отдельно. "Мы. На. Войне".

Воздух завибрировал. Никто не осмеливался издать ни малейшего шепота.

Кирш продолжал. "Десять минут назад Нью-Йорк подвергся нападению. Некоторые из вас, возможно, уже видели кадры, но это ничего не говорит о масштабах того, с чем мы столкнулись. За последние сорок восемь часов по всему миру было обнаружено более шести тысяч черных камней, и, насколько мы можем судить, каждый из них просто открылся и выплюнул что-то инопланетное. Наш враг: неизвестен. Их намерения: неизвестны. Одно мы знаем точно: они здесь, чтобы убить нас. Мужчин, женщин и детей. Резня идет прямо сейчас, в Нью-Йорке, почти во всех других городах, которые вы можете назвать".

Кто-то в аудитории издал придушенный всхлип, но никто не осмелился повернуться, чтобы посмотреть, кто это.

Кирш оставил эту небольшую заминку без внимания. Он продолжил: "Передо мной собрались одни из самых гордых, жестких и умных мужчин и женщин, которыми располагают Соединенные Штаты Америки. Каждый из вас боится возможности войны; я знаю это, но каждый из вас готов к ней - он готовился к ней. Вы поклялись служить своей стране, но вы не нужны своей стране. Вы нужны миру. Наш враг злобен и неизвестен. Мы будем сражаться с ними на земле, начиная вслепую и нащупывая свой путь. Но мы победим, не сомневайтесь в этом. Враг устроил нам засаду, застал нас врасплох, но это их первое и единственное преимущество. У нас есть оружие. У них - нет. У нас есть техника. У них - нет. У нас есть военно-морской флот Соединенных Штатов, самые злобные отморозки на всей этой чертовой планете. Вы меня слышите?"

Раздалось одобрительное восклицание, но ему не хватало громогласности. Офицеры все еще были в шоке.

"Большинство из нас отправится отсюда, чтобы оказать помощь Нью-Йорку, - сказал Кирш, - но будут и другие, у которых другие цели. Только на восточном побережье находится более сотни этих забытых Богом камней. С этого момента мы будем называть их вратами, потому что, друзья мои, они таковыми и являются. Наш враг пришел откуда-то еще, мне плевать, но мы точно отправим их обратно с поджатыми хвостами".

Еще одно приветствие. На этот раз немного более восторженное.

Кирш покраснел лицом. "Впервые в нашей истории как вида мы вступим в войну не из-за жадности, религии или политики, а ради выживания. Впервые мы будем единым человечеством против врага, который хочет уничтожить нас. Неужели мы, мужчины и женщины ВМС Соединенных Штатов, позволим им это?".

Аплодисменты. "Нет!"

"Я спрашиваю, неужели мы, блядь, позволим им это?"

Громкие аплодисменты. "Нет, сэр!"

"Тогда возвращайтесь на свои посты. Заводите двигатели и начинайте войну. Пусть наш враг смотрит на свои отражения в лужах собственной крови. Пусть они..."

Земля задрожала под ними. Воздух взметнулся вверх.

Взрыв, мощный и громкий.

Блеск исчез, а паника нахлынула вновь. Собравшиеся офицеры спотыкались. Никто из них не понимал, что происходит. Никто не взял на себя ответственность. Даже Кирш выглядел растерянным.

Началась стрельба.

"На боевые посты", - прокричал Кирш. Несмотря на то, что ни у кого не было назначенных постов, это было достаточно эффективно, чтобы заставить всех двигаться.

Джонсон двинулся, но Эрнандес не мог сдвинуться с места. Звуки продолжающейся стрельбы снаружи наполняли его вены "сиропом" и тяготили его. Он никогда раньше не участвовал в перестрелках. Он не был морским пехотинцем.

"Шевелись, Эрнандес!" Джонсон толкнул его так сильно, что стало больно. Боль заставила его действовать, и он снова начал двигаться. Вдвоем они рванули вперед. Снаружи промчалась пара джипов, рассекая растерянную толпу. Морские пехотинцы заняли места у пулеметов, установленных сзади.

Среди стрельбы раздались крики.

В задней части базы, в стороне от причалов и в направлении главных дорог, клубился дым и мелькали дула. Пехотинцы сгруппировались, подняли винтовки.

Они быстро падали.

"Что, черт возьми, происходит?" - сказал Джонсон.

Эрнандес споткнулся, когда кто-то столкнулся с его спиной. Но это была его единственная реакция, поскольку его взгляд был прикован к все уменьшающейся шеренге морпехов. Один за другим они падали, их головы скрывались из виду за толпой. Сама толпа зашумела, когда сотни военнослужащих ВМС побежали в сторону пирсов - подальше от дороги. Эрнандес и Джонсон попали в давку.

"Нам нужно выбираться отсюда, сэр".

К счастью, Джонсон не стал спорить. "Возвращаемся на "Августу".

Они повернулись и попытались бежать, но путь вперед был слишком плотно завален телами. Они были вынуждены толкаться и пробивать себе путь локтями, дюйм за дюймом. Эрнандес чувствовал невидимую угрозу у себя за спиной, как приближающийся лесной пожар. Он даже мог представить, как горит его плоть, отслаиваясь от спины кровавыми полосами.

Был ли здесь враг?

Неужели они попали в засаду? Или так было везде?

Им нужно было вернуться в Августу. Это был их дом, и они могли его защитить. Здесь, на базе, у них не было даже оружия, чтобы защитить себя.

Крики боли множились и усиливались, распространяясь по дуге вокруг центра базы, как будто толпа складывалась сама собой. Звуки выстрелов тоже усилились, но не со стороны морпехов. Он доносился с причалов. Экипажи выстроились вдоль поручней различных кораблей и вели огонь с борта. Эрнандес инстинктивно пригнулся, опасаясь, что шальная пуля рассечет ему череп. В подтверждение своих опасений он увидел, как молодой лейтенант упал на землю, а из его шеи хлынула струя крови.

"Где, черт возьми, враг?" крикнул Джонсон. "Я ничего не вижу".

Эрнандес тоже ничего не видел, поэтому не стал тратить время на ответ. Ответ напрашивался сам собой.

В толпе появилось существо, обгоревшая шелуха человека. Оно посмотрело прямо на Эрнандеса, но затем метнулось влево, схватив испачканного маслом механика за горло и вырвав ему трахею. Мертвый рабочий упал на землю, как рулон старого ковра.

Затем существо бросилось прямо на Эрнандеса.

Время замедлилось. Эрнандес почувствовал, что его ноги снова затекли, и мог только размахивать руками и открывать рот, чтобы кричать. Джонсон был позади него, не замечая адского чудовища, мчавшегося к ним. Тварь была так сильно обожжена, что при каждом шаге оставляла на бетоне полосы плоти. С каждой секундой оно сокращало расстояние между собой и Эрнандесом, а его сломанные зубы голодно скрежетали. Его шишковатые кулаки хватали воздух.