Легион (ЛП) - Райт Иэн Роб

Обрадованный приказом, экипаж "Августы" принялся за работу. Эрнандес достал свою боевую винтовку и с трудом зарядил ее магазином. Его руки дрожали. Вернувшись к поручню, он установил прицел и начал делать выстрелы. Первые четыре выстрела промахнулись, выбив куски бетона, но следующий выстрел сбил с ног изуродованную обезьяну. Существо собиралось прыгнуть на истекающую кровью женщину, но вместо этого упало на землю - его правая нога была раздроблена.

Эрнандес стиснул зубы и выбрал следующую цель.

Еще одно прямое попадание. Обгоревший человек покатился в воду.

Следующее, что заметил его прицел, удивило его: Адмирал Кирш был еще жив.

Его морпехи тоже. Старик потерял фуражку, обнажив густую копну белых волос, его парадный мундир теперь был полностью окрашен в малиновый цвет, но он был жив. Он все еще держал свой увесистый пистолет, и тот по-прежнему стрелял как заправский мул. Четверо пехотинцев с ним стреляли со смертельной точностью, но были явно измотаны. Они двигались вяло, с каждым разом прицеливаясь все медленнее. В конце концов, твари приблизились к ним.

"Помогите адмиралу", - крикнул Эрнандес, надеясь, что его услышат. "Ангар 2".

Оглядываясь назад через прицел, Эрнандес наблюдал, как мгновенно начала действовать огневая поддержка. Обгоревшие люди падали один за другим. Четверо пехотинцев двинулись вперед с новым энтузиазмом. Кирш огляделся, ища, кого поблагодарить, и вскоре заметил "Августу". Он поднял руку и отдал честь, а затем вернулся к стрельбе из своего мощного пистолета.

Винтовка Эрнандеса сухо щелкнула. Он выбросил магазин и вставил другой. Стрелять было легко, потому что враги были повсюду. Вышли ли они все из одних врат?

Были ли они поблизости?

Размышления о шансах только заставляли его сердце биться быстрее, поэтому Эрнандес сосредоточился только на том, что мог видеть через прицел, и нажимал на курок. Тат-тат-тат. Его череп звенел от постоянного натиска шума. Тошнота захлестнула его.

"Огонь по большому ублюдку", - крикнул Джонсон.

Эрнандес оторвался от прицела и понял, что гигант добрался до ангаров и уничтожает оставшиеся силы флота. Кирш и его морпехи рассредоточились вокруг своего огромного врага и открыли огонь из винтовок.

Гигант заревел, его длинные светлые волосы хлестали по плечам - ожившая статуя. Бог разрушения. Он потянулся вниз и схватил одного из пехотинцев, мгновение держал кричащего человека и ухмылялся. Затем он подбросил крошечное тело на сорок футов в воздух и увидел, как оно с тошнотворным треском ударилось о бетон.

Кирш обошел вокруг гиганта и демонстративно встал на ноги. Он махнул рукой своим оставшимся трем пехотинцам и приказал им бежать. Они отказались. Четверо мужчин встали вместе и разрядили последние патроны в массивного врага, стоящего над ними.

Гигант вздрогнул, сделал шаг назад и издал уничтожающий рев. Он отмахивался от огня стрелкового оружия, как от комаров на своей коже, затем взмахнул массивной рукой и ударил по близлежащей коммуникационной вышке. Металлические леса сложились сами собой, и масса электронного оборудования, находившегося на них, оторвалась и упала на землю. Кирш стоял прямо под ней.

Эрнандес отвернулся и выругался, увидев, как старик и трое его пехотинцев исчезли под огромной грудой искореженного металла. Те, кто еще был жив и сражался неподалеку, попятились. Их адмирал был убит. Их лидер был мертв.

Мичман Тайк стоял рядом с Эрнандесом и в отчаянии качал головой. "Что, черт возьми, происходит, лейтенант? Я не понимаю".

Эрнандес вздохнул и вытянул лицо, почувствовав запах крови. "Все будет хорошо, Тайк. Мы опередим эту штуку и..."

Голова Тайка исчезла с его плеч. Минуту он с тревогой смотрел на Эрнандеса, а потом превратился в пару пустых плеч с обрубком хряща и кости вместо шеи. Его тело перевалилось через перила и упало в воду.

Выстрелы осыпали палубу. Падали все больше членов экипажа "Августы".

Эрнандес прищурился через прицел, срочно осматривая поле боя. То, что он увидел, выжало кровь из его вен.

Сгоревшие люди подбирали винтовки погибших моряков и открывали ответный огонь по различным кораблям. Безопасность пребывания на борту испарилась.

Где-то раздался мощный взрыв из главного орудия корабля. Шум поля боя напоминал пчелиный рой. Дезориентация. Невозможно было понять, что происходит. Хаос.

"Отплываем!" - приказал Джонсон. "Норфолк" потерян. Мы должны выйти в море. Двигатели на полную мощность. Вперед! Вперед! Вперед!"

Палубы грохотали. Аугуста накренилась на правый борт. Члены экипажа пригнулись за поручнями, укрываясь, пока пули свистели над их головами, как шершни. Младший лейтенант упал на спину, когда слишком медленно пригнулся, и лежал, крича, как ребенок. Никто не пошел ему на помощь. Пока никто.

Эрнандес подполз к Джонсону, который присел на колено позади одного из двух корабельных вертолетов MH-60R Seahawk. Один из них протекал из-за пробитого топливопровода.

"Капитан, мне позвонить командованию?"

"Уже пытались", - ответил Джонсон. "Сейчас ничего, кроме шума. Мы должны перебазироваться".

"Куда передислоцироваться?"

"Я не знаю, Эрнандес! Сейчас я просто хочу вывести свой корабль и команду из-под удара. А ты стоишь здесь и ничего не делаешь".

Эрнандес был ошеломлен внезапной ядовитостью в голосе своего командира, но, подумав о стрессе ситуации, он все понял. "Что вы хотите, чтобы я сделал, сэр?"

"Проверьте раненых". Джонсон отвернулся и включил рацию. Очевидно, что любой разговор с Эрнандесом был окончен.

И Эрнандес отправился выполнять приказ. Аугуста" отошла на полкилометра от причалов Норфолка, почти вне опасности, но ужас все еще бушевал на суше. Даже сейчас раздавался лязг винтовок и грохот больших орудий. Гигант исчез, но обожженные люди все еще копошились, зачищая все, что осталось.

Эрнандес только что стал свидетелем Перл-Харбора.

И пережил его.

Экипаж " Аугусты" остался почти невредим. По оценкам Эрнандеса, число погибших не превышало двадцати человек. Неплохо, учитывая судьбу таких кораблей, как "Нью-Гэмпшир".

Матрос Патрик проинформировал Эрнандеса о повреждениях корабля, и это тоже было в рамках "удачи". На их пути не было ничего достаточно мощного, чтобы пробить корпус, и единственным серьезным повреждением была резервная антенна связи. Это не было проблемой, пока основная антенна оставалась работоспособной. Лопнувший топливопровод "Морского ястреба" можно было легко починить. Они выбрались оттуда целыми и невредимыми, но что будет дальше, никто не знал.

Эрнандес направился в свою каюту и взял мобильный телефон - и не удивился, когда звонок не прошел. Если бы в мире шла война, сети были бы перегружены паникующими абонентами. Однако он продолжал попытки.

"Что ты делаешь, Эрнандес?"

Эрнандес поднял глаза и увидел лейтенанта Данзу. "Пытаюсь позвонить домой. Моя мама живет в Остине, и там был один из этих камней, я думаю".

"А моя сестра живет в Колумбусе, где тоже есть такой. Думаешь, я не хочу улучить минутку и сделать несколько личных звонков? Я уверен, что все хотят, но сейчас мы должны сосредоточиться на наших обязанностях".

"Это всего лишь один звонок".

"А что, если кто-то из экипажа увидит, как ты его делаешь? Триста матросов потребуют бросить инструменты и позвонить своим матерям. Как только они дозвонятся до кого-то, кого они любят, их уже не вернуть, особенно если они получат плохие новости".

Эрнандес понял мысль Данзы, но он не собирался терпеть выговоры сослуживца-лейтенанта, особенно того, кто был ниже его по выслуге лет. По званию и выслуге лет Эрнандес уступал только капитану Джонсону. "Что делает офицер и что делает член экипажа - это не одно и то же. Я не нуждаюсь в том, чтобы вы указывали мне, как себя вести".