Ужасы войны - Тим Каррэн

Стаббс знал, что это не преувеличение; он сам видел такое, и не раз.

С ними было еще трое - рядовые Беннер, Сортон и Пенс, - все зеленые, как летняя трава. Стаббс слышал, как они дрожат за его спиной, словно молодые деревца на ветру. Один из них всхлипывал. Не беда. Скоро его сердце будет вырвано, и слезы останутся позади.

Пигги замер, словно манекен, ожидающий, когда его оденут, и подал остальным знак остановиться. До заката оставалось минут тридцать, но с моросящим дождем и густым туманом это не имело значения. Темно и мрачно - вот что это было.

Стаббс разглядывал местность впереди - все то же самое. Выжженная, почерневшая, серая, с разливами грязи и стоячей воды. Земля была настолько пропитана влагой, что впитывать больше не могла. Воронки от снарядов, большие и малые, в основном заполненные водой, многие достаточно глубокие, чтобы скрыть не одного человека. Крысы сновали по канавам, замирали на обугленных пнях. Когда-то здесь был лес, но теперь он лишился листвы и ветвей. Деревья торчали из раскисшей земли, словно обгоревшие мачты, многие расколоты надвое и опалены огнем.

- Вперед и вверх, - сказал Пигги, и они снова поползли.

Там были заброшенные траншеи, полные наваленных тел. Обрушенные туннели и огромные ямы. Где-то вдали завыла собака. Пигги и остальные слышали немцев - они шутили на своем языке, патрулируя или собирая погребальные команды, чтобы отнять еду у крыс и собак. Из грязи торчали босые ноги, некоторые обглоданные до кости. Десятки тел в разных стадиях разложения валялись повсюду. Стаббс увидел череп, ухмыляющийся с верхушки накренившегося дерева, и трех немецких скелетов в грязных серых лохмотьях, выглядывающих из воронки.

- Что это? - прошептал Пигги.

В мелкой ложбине в болотистой земле лежал человек лицом вниз. На нем был длинный офицерский мундир и пояс Сэма Брауна[6], испещренный мелкими прокусами крысиных зубов. Тело вздулось и смердело, но по-настоящему жутким было то, что оно двигалось. Медленно, без костей, оно извивалось и дрожало. Пигги перевернул его - лицо было обглодано до черепа, глазницы кишели личинками, а в брюшной полости копошились пять или шесть голодных крыс. Пигги покачал головой и оттолкнул офицера, кусок плоти упал, прикрыв ужас в выеденном животе.

Один из новобранцев начал блевать.

- Делай что хочешь, - сказал ему Стаббс, - но потише.

- Это наш. Лучше забери его жетон, - сказал Пигги.

Стаббс сорвал идентификационный диск с шеи трупа и засунул в карман рубашки.

Как только солнце - или то, что от него осталось, - скрылось за горизонтом, они нашли заброшенные траншеи, где должны были установить наблюдательный пост. Пигги направил новичков первыми. Те с безмолвными криками скользнули в воду. В мраке плавали мертвые немцы. Чтобы очистить траншею, пришлось повозиться - тела были такими водянистыми и гнилыми, что распадались, как вареная курица, - но запах остался. Стаббс велел новобранцам использовать лопатки, чтобы отвести грязь, но после двух, а затем трех мягких, гниющих трупов он отказался от этой идеи. Фландрия была одним огромным грязным могильником. Почва могла вместить лишь определенное число тел, прежде чем, не выдержав, начинала извергать их обратно.

С туманом, дующим с черных холмов на востоке, трудно было понять, где они находятся. Пигги мог лишь сказать, что немцы впереди, а их собственные линии в нескольких милях позади.

Это было темное и мрачное место, над которым нависали скелеты деревьев и обгоревшие ряды изгородей, покрывавшие низкие холмы. Словно в ловушке мертвого леса из воронок и резких провалов. Грязь была тяжелой. Тела повсюду. Их части разбросаны во всех направлениях, часто застрявшие в ветвях деревьев. И еще обломки гробов, разбитые надгробия. Стаббс предположил, что это и вправду было кладбище, развороченное артиллерийским обстрелом, который вывернул мертвых наружу. Воздух вонял гнилью. Туманы пахли зловеще. В мутной, зернистой дали проступали очертания церкви, почти полностью обращенной в руины беспощадными ударами снарядов.

Пусть немцы копают свои траншеи в этом богом забытом месте.

- Кладбище, - сказал Стаббс. - Святые угодники.

Он повидал многое на этой войне. Каждый день пробирался через трупы, смерть и болезни, но, несмотря на это, что-то в этом месте заставляло его чувствовать себя неуютно. И дело было не в близости немцев и уж тем более не в развороченных мертвецах. Это место просто имело странное ощущение. Тени, казалось, крались воровато, мелькая на периферии зрения, но стоило повернуть взгляд - и они растворялись в пустоте.

Проклятый Железный Сержант, - подумал Стаббс, стиснув зубы. - Устроить наблюдательный пост в таком месте. Черт бы его побрал.

Пигги нашел череп, торчащий из стены траншеи, и выкопал его. Стаббс взглянул на него. Он был изъеден зубами. Крупными. Ни одна крыса или собака не могла оставить такие следы. Это вызвало у него озноб.

Он бросил обеспокоенный взгляд на Пигги, а затем улыбнулся грязным лицам рядовых.

- Ну, если это не мой старый дядя Дик, тощий, как жердь, - пошутил Стаббс, но голос его был приглушенным, настороженным. - Не тушуйся, дядя, на рассвете мы с тобой славно перекусим, вот увидишь.

Рядовые, уже оцепеневшие от ужасов войны, хихикнули в темноте.

Но Пигги даже не улыбнулся.

Стаббс тоже. Он настороженно оглядывал пейзаж. В глубине души он был абсолютно уверен, что за ними наблюдают, изучают. Что-то среди грязи, костей и обломков ждет их. И это не немцы.

Они были на возвышенности, и вода доходила лишь до двух-трех футов. Стаббс видел, что лабиринт затопленных траншей вел к огромной яме неподалеку. Вероятно, остатки разрушенного бункера и его туннелей.

Черт, туннели через кладбище, подумать только.

Ему хотелось курить, но здесь это было запрещено. В темноте огонек сигареты виден издалека. Снайперу легко прицелиться. Так что Стаббс ждал в тяжелых сумерках, слушая далекий гром обстрелов, видя желтые вспышки ракет и красное сияние разрывов. Кого-то здорово молотили, и часть его почти желала оказаться там, а не здесь. Артиллерийский обстрел - это хотя бы понятная угроза. Ты знал, чего боишься... но в этом мрачном, жутком потустороннем мире невозможно было точно определить, что тебя пугает. Что наполняло живот ползущими червями и покрывало кожу мурашками.

Он ждал.

Слышал дыхание остальных. Слышал шорохи в развороченных останках церковного двора - это были крысы. Полчища раздутых, серо-полосатых