Гули - Эдвард Ли

- Да, сэр, - сказал Джон.

- Хотя мои основные функции здесь связаны с амбулаторным лечением, для выписки пациента из палаты требуется мое окончательное разрешение, поскольку я также являюсь административным руководителем психиатрического отделения.

Джону было все равно. Он смотрел, как Герман садится, и думал о том, как неуместно выглядит доктор за захламленным столом. Создавалось впечатление, что кабинет принадлежал вовсе не Герману, а другому врачу.

Доктор Герман положил руку на закрытую папку с бумагами, которые, как предположил Джон, были его собственными медицинскими картами и историей болезни психиатра. Папка была очень толстой.

- Я ознакомился с вашим делом ранее, - сказал Герман. Он сидел прямо в кресле, как будто ему было неудобно. Джон подозревал, что именно из-за его лица доктору стало не по себе. Герман продолжал. - Очень странно. Как вы планируете с этим бороться?

Откуда-то издалека он внезапно услышал тяжелые удары - это строители поднимались по крыше.

- Сэр?

- Я имею в виду, теперь, когда все кончено, как вы собираетесь начать новую жизнь?

- Я собираюсь все это забыть, - солгал Джон. - Оставить все это позади.

- Другими словами, притвориться, что этого никогда не было.

- Да, - Джона позабавило, как старательно Герман старался не смотреть на него.

Доктор выдержал паузу.

- Теперь вы здоровы, Джон. Я признаю, что в данном случае это грубое выражение, но мы рассматриваем психические заболевания так, как дерматолог мог бы рассматривать сыпь. После проведенного лечения сыпь проходит. Таким образом, первоначальное заболевание больше не проявляется. Многие пациенты, ожидающие выписки, не решаются быть честными со мной, потому что считают, что в моей власти задержать их в последнюю минуту, если мое мнение расходится с мнением врачей отделения. Это совсем не так, пожалуйста, поймите это. Вы можете встать и выбежать из больницы прямо сейчас, и я ничего не смогу сделать, чтобы остановить вас. Мое окончательное разрешение - просто убедиться, что с вами все в порядке. Поэтому вы можете говорить со мной честно. Вы ведь сделаете это, не так ли?

- Конечно, - сказал Джон.

Ему пришлось улыбнуться; весь монолог Германа казался тщательно отрепетированным.

- Тогда скажите мне, инцидент, который привел вас сюда, связан с очень странным происшествием, - он бросил быстрый взгляд на папку. - Вы согласны?

- Да.

Стук по крыше становился все громче, это были глухие удары, от которых, казалось, сотрясалась надстройка здания. Ни один из них не обратил на это внимания. Герман сказал:

- Тем не менее, это ваша версия. Это то, во что вы когда-то упорно верили, не так ли?

- Да...

Еще одна пауза. На этот раз Герман посмотрел Джону прямо в глаза и спросил:

- Джон, теперь вы верите хоть во что-нибудь из этого?

- Нет, - солгал Джон. Он понял всю тщетность этой истины, он хорошо усвоил ее. - Нет, - повторил он.

- Даже самую малость?

Джон покачал головой. Он чувствовал, что его допрашивают, но теперь была его очередь произносить отрепетированные реплики.

- Когда я думаю о том периоде своей жизни, я... я не могу поверить, что это случилось со мной. Более того, я не могу поверить, что я сам в это поверил, если вы понимаете, о чем я. Это больше похоже на сон. Или на воспоминание о сне, который приснился вам давным-давно. Это хорошо продуманный сон, но он достаточно далек от реальности, чтобы видеть его насквозь и замечать детали, которые не подходят друг другу. Это похоже на недельную лихорадку, и когда вы думаете об этом позже, вся неделя кажется нереальной.

- То, что мы, специалисты по медицине в просторечии называем синдромом перевернутого телескопа... Но в вашем случае лихорадка держалась чуть дольше недели.

- Правильно.

Теперь доктор Герман расслабился. Он сложил руки на коленях и откинулся на спинку стула.

- Я уверен, что у вас все получится, Джон. Никаких проблем с дисциплиной, никаких жалоб, вы с честью прошли программу акклиматизации. Почти как...

"Почти как будто со мной с самого начала все было в порядке", - закончил Джон мысленно.

- Поездка, которую я уже совершал.

- Итак, какие у вас планы на будущее?

- Это странно, но я действительно не придавал этому особого значения. По крайней мере, мне не придется беспокоиться о деньгах, но я не планирую просто сидеть сложа руки и жить на свою инвалидность, если вы это имеете в виду. Мне понадобится несколько недель, чтобы устроиться, а затем я начну искать работу.

Герман одобрительно кивнул.

- И как вы себя чувствуете? Как вы себя чувствуете сейчас, когда мы разговариваем?

- Довольно хорошо, - сказал Джон. Он словно оцепенел. - Я знаю, что с моим лицом, таким, какое оно есть, потребуется некоторая корректировка, но я не предвижу никаких проблем. Я всегда был предоставлен самому себе, мое лицо меня не беспокоит. Если бы я потерял руку или ногу, тогда, наверное, все было бы по-другому. С моей точки зрения, мне повезло, что я остался жив. Значит, мое лицо было изуродовано? Конечно, было бы неплохо вернуть его, но я предпочел бы быть уродом на улице, чем красавцем в сосновом ящике.

- Достойное восхищения отношение. И как вы относитесь к своему освобождению? Я имею в виду, в целом.

- Отлично. Не обижайтесь на то, что вы здесь устроили, но я чертовски рад, что наконец-то выхожу.

Герман наклонился вперед и поднял палец.

- Не только то, что вы выходите из игры, но и то, что выходите здоровым. Это важно.

- Правильно.

- А как насчет лекарств? - спросил врач. - В вашей карте указано...

- Имипрамин, четыре раза в день, - ответил Джон.

Он достал из кармана коробочку с крошечными таблетками оранжевого цвета и показал их Герману; они издавали звук, похожий на детскую погремушку. Он выплевывал их в больничном туалете уже два года, что на всеобщем психиатрическом языке означает "не принимать лекарства".

- Но, на самом деле, депрессия не была проблемой в течение последнего года или около того.

- Я понимаю это, но чтобы это не стало проблемой в будущем, вы должны продолжать принимать их и проходить амбулаторное обследование по крайней мере пару раз в год. Ваш лечащий врач сказал, что вы отправитесь во Флориду, в