Гули - Эдвард Ли
- Спасибо, - сказал Сандерс.
- Итак, вот что мы сделаем, - продолжил Уилсон. - Встретимся в вестибюле в три часа, когда я освобожусь. Если ты не очень спешишь, мы захватим пару рыбин на ужин из ресторана и, может быть, заглянем в клуб "408", чтобы пропустить пару стаканчиков содовой. Потом мы вернемся ко мне, и я обеспечу тебя всем необходимым.
ГЛАВА 16
- Ты это слышал? - прошептала она.
- Что слышал? - спросил Глен, но был слишком занят, целуя ее, чтобы что-либо расслышать.
Внутри грузовика было тесно и почти темно; она расслабилась в его объятиях, словно под действием легкого транквилизатора, и поддалась его ласкам. Глен усердно целовал ее, у него кружилась голова от аромата ее духов. Его свободная рука скользнула вверх и вниз по ее боку, это был бесцельный жест, вызванный только желанием прикоснуться к ней. Она начала расстегивать блузку.
Сама идея была глупой, даже абсурдной - двое взрослых припарковались в лесу и обнимались, как влюбленные старшеклассники. Ни больше ни меньше, как в грузовике охраны Уилларда. Глен, возможно, рассмеялся бы, если бы не был так сосредоточен на ней. Когда ее блузка была расстегнута, он положил руку ей на грудь и улыбнулся, услышав стук ее сердца.
Была уже полночь. Легкий ветерок овевал их через открытое окно машины. Из леса доносились ночные звуки. Все это было идеей Нэнси; обычно они отправлялись в мотель или к Глену, но в последнее время она, казалось, беспокоилась о своем возрасте.
- Давай снова станем восемнадцатилетними, - настаивала она. - Давай припаркуемся в лесу.
Ему было бы все равно, даже если бы они припарковались на свалке, лишь бы он мог быть с ней. Но ей было всего тридцать; почему она должна расстраиваться из-за своего возраста?
Они припарковались к северу от самого большого внутреннего хребта Белло-Вудс, обширного, поднимающегося склона, поросшего густым лесом, и оказались лицом к небольшой поляне, которая простиралась до конца участка. Несмотря на то, что поляна была открытой, Глен почти ничего не видел перед собой. Облака закрыли лунный свет, окутав лес густой пеленой. Он скорее чувствовал ее, чем видел.
Нэнси забыла о своем вопросе; она повернулась в его объятиях и погрузилась в один из своих долгих, жарких, проникновенных поцелуев. В такие моменты, как этот, в моменты полной отвлеченности, Глен думал, что это все, ради чего он живет, - быть поцелованным этой женщиной. Ее поцелуи стали жизненно важным элементом, последней, необходимой частью системы, которая поддерживала его дух и узаконивала его любовь. Без этого он чувствовал бы себя запятнанным чувством вины, или, по крайней мере, когда-то чувствовал. Сейчас он этого не знал. Или ему было все равно. Он осознал, насколько уязвимым был. Каким избитым был. Он любил ее. Он сделал бы для нее все, что угодно. Если бы он увидел, что другой мужчина целует ее или даже пристально смотрит на нее, он бы начал драться, не успев дважды подумать. И если кто-нибудь когда-нибудь причинит ей боль...
Однако правда не принесла утешения. Тщетность этих отношений отдавалась у него в затылке, как головная боль, и он сомневался, что был для нее чем-то большим, чем щепоткой остроты в особенно скучной жизни. Она ушла бы от Уилларда к нему только после того, как в аду начали подавать гавайский пунш.
- Давай здесь, - сказала она. - Прямо в грузовике.
Он, конечно, понял, что она имела в виду, - это одна из многих тайн женственности. Он видел в темноте ее глаза; он видел в них заинтересованность. Но это только сделало его еще более угрюмым. Это был просто интерес, и ничего больше.
- Пока не время, - сказал он.
Ее кожа на ощупь была как теплый шелк. Он поочередно касался ее грудей плавными, надавливающими движениями, пока ее соски не налились. Она крепче прижалась к нему, ее язык настойчиво скользнул по его языку. Она застонала ему в рот, а затем ее рука скользнула по его щеке и вниз по груди, словно жидкость. Она снова застонала; ее пальцы сомкнулись на его промежности, обхватывая ее, и, казалось, начали колебаться там.
- Пока? - спросила она.
Глен не смог ответить.
Как только она собралась расстегнуть его ремень, со стороны леса донесся громкий хруст.
Нэнси подавила крик и откинулась на спинку сиденья. Глен почувствовал, как его сердце бешено заколотилось в груди.
- Только не говори мне, что ты этого не слышал, - прошептала она.
- Я слышал это, - сказал Глен. Но он не сказал, что в последнее время часто слышал подобные звуки. Страх прошел, когда он обдумал возможные варианты. - Не нужно терять рассудок, - сказал он. - Возможно, это просто какой-то сумасшедший убийца, крадущийся поблизости. Либо это, либо Коди Друкер ищет свои запонки.
- Черт возьми, Глен! - сказала она, ее шепот стал очень резким. Она заперла дверь и подняла стекло, затем наклонилась вперед, придерживая блузку расстегнутой. - Сейчас не время для шуток! Ради бога, включи свет!
Глен ухмыльнулся.
"О, милая, ты заводишь меня, когда злишься".
Он завел двигатель и включил дальний свет. Взметнулась стена яркого белого света, осветив деревья рядом с ними и поляну. Примерно в десяти ярдах перед грузовиком стоял крепкий самец оленя. Он пристально смотрел на них, вытянув покрытую шерстью шею, словно пытаясь разглядеть что-то за огнями. Он не пытался убежать, но, напротив, казался скорее раздраженным их присутствием, чем испуганным.
- Вот и виновник, - сказал Глен. - Четвероногий подглядывающий кот.
Нэнси, казалось, вздохнула с облегчением.
- Ты не представляешь, как я была близка к тому, чтобы намочить штаны.
- Слава Богу, что есть виниловые чехлы для сидений.
- Я не понимаю, как ты можешь здесь работать, - сказала она и нервно огляделась по сторонам. Она начала застегивать блузку, чтобы скрыть свои обнаженные груди. - Здесь так темно. Эта работа никогда не действовала тебе на нервы?
- Нет, - но это был не совсем честный ответ.
- Ну, это, по крайней мере, должно быть скучно.
- Не совсем. Я получаю свою долю веселья от браконьеров, нарушителей границ и прочих заблудших
