Гули - Эдвард Ли
- Что с подростками?
- Знаешь, они паркуются в лесу, чтобы потискаться. Им нравится то, что сейчас мы делаем. Белло-Вудс - это обычная аллея для свиданий. Каждый подросток, у которого есть машина, старается привезти сюда свою девушку.
- Но как они проезжают через ворота?
- Иногда они их перерезают, иногда они въезжают до того, как ворота закроются. Многие из них проскальзывают по старым подъездным дорогам на задворках участка твоего мужа. На них нет никаких ворот, весь фокус в том, чтобы их найти. Но это не имеет значения. Ты могла бы возвести Великую Китайскую стену вокруг Белло-Вудс, и эти ребята все равно нашли бы способ проникнуть внутрь. Черт возьми, сегодня вечером я выгнал три группы подростков, не проработав и часа на дежурстве.
Казалось, восхищение Нэнси отразилось на ее лице.
- Ты хочешь сказать, что застаешь их... за этим занятием?
- Да.
- Ты видел, как они трахаются?
- Конечно, много раз. Что в этом такого?
- Не думаю, что мне нравится мысль о том, что ты будешь бродить здесь и смотреть, как люди трахаются.
Она ревновала? Он был в восторге.
- Ну, я же не стою там и не наблюдаю. Я прогоняю их. Их даже могут привлечь к ответственности за незаконное проникновение, но это будет означать, что твоему мужу придется подать жалобу, поскольку он владелец недвижимости. Он не хочет лишних хлопот, он просто говорит мне, чтобы я их прогонял.
- Это понятно, - сказала она. - И, кстати, о моем муже, тебе лучше отвезти меня обратно прямо сейчас.
- Но мы всего лишь...
- Уже поздно, Глен. И рано или поздно Чарльз начнет задумываться обо всех этих "фильмах", на которые я хожу по вечерам.
Глен рассмеялся, но тут же осекся, когда понял, что смеяться особо нечему. Он не хотел, чтобы она уходила прямо сейчас, он не хотел оставаться один. Но она, как всегда, была права - этим вечерним свиданиям пора было заканчиваться. Казалось нелепым, что Уиллард ничего не заподозрил.
- С этого момента нам нужно быть более осторожными, - сказала она, словно читая его мысли. - Гораздо осторожнее, чем сейчас.
Глен пристально смотрел на оленя.
- Я знаю, - затем, помолчав, добавил: - Как ты думаешь, он догадывается?
Нэнси пожала плечами с очень неубедительным видом.
Он развернулся и поехал обратно к подъездной дороге. Грузовик загрохотал по неровной земле, и никто из них не произнес ни слова. Нэнси безучастно смотрела в боковое окно, казалось, погруженная в свои тайные мысли. Глену стало интересно, не затрагивают ли его эти мысли. Они встречались уже несколько месяцев, и Глен подозревал, что неловкость их отношений начинает ее раздражать. Он искренне любил ее, в то время как ее любовь к нему казалась неестественной, это была вовсе не настоящая любовь, а что-то обреченное и низменное. Впрочем, он не мог винить ее. Она была бы идиоткой, если бы мечтала о том же, о чем и он. Ночь вытянула из него правду, и он почувствовал себя более бесполезным, чем когда-либо. В самые счастливые моменты своей жизни он представлял ее в своем будущем, но теперь, сквозь пробелы в фантазиях, он видел ложь. Ему ничего не оставалось, как ждать, пока их связь окончательно не распадется.
Он остановился у въезда на дорогу. Черный "Порше" Нэнси был припаркован за деревьями по другую сторону цепи. Она наклонилась и поцеловала его в последний раз, и на какое-то неуловимое мгновение он не отпустил бы ее руку, даже если бы ему приказали сделать это под дулом пистолета. Он задумался, как долго еще сможет так хорошо переносить свое отчаяние.
- Я не смогу увидеть тебя завтра, - сказала она, отводя взгляд. - Я должна поехать в Бетесду с Чарльзом и помочь ему кое с какими делами.
Глен поник, как от удара. Он устал от этих "дел", которые теперь так часто всплывали на поверхность. Так было не всегда. Иногда проходили целые недели, а она даже не упоминала о своем муже. Казалось, ее волновал только Глен. Но теперь даже это изменилось. Она была "занята" какими-то "делами".
- Хорошо, - сказал он. - Значит послезавтра?
- Конечно. Я придумаю предлог, чтобы выйти из дома.
Она лучезарно улыбнулась, коснулась его щеки и поспешила к своей машине. Глен проводил взглядом отъезжающий черный "Порше".
Он остался там и прислушался к ворчанию грузовика. Сначала он был недоволен собой за то, что переспал с женой другого мужчины. Но теперь это его не беспокоило, потому что он знал, что Уиллард ее не любит. Он представил, как Уиллард лежит с ней в постели, как он двигается по ней под простынями. Это заставило Глена вспыхнуть; он слишком остро осознал грань между траханьем и занятием любовью. Он размышлял о Уилларде, который скрывался за этой проницательной, непринужденной внешностью, и чувствовал в нем человека, который вращался исключительно вокруг себя. Глен уставился на деревья, и его затошнило от этой мысли.
"Черт возьми, - подумал он. - Черт! Черт! Черт!"
Последствия этого сковали его сердце льдом. "Трахаться" было жестоким словом, возможно, самым уродливым из когда-либо придуманных. Уиллард не занимался любовью со своей женой - он трахал ее. Он рассматривал ее как совокупность половых органов, которые существуют для того, чтобы с ними что-то делали, чтобы их вылизывали, чтобы их трахали. Да, он мог представить, как Уиллард трахает ее. И самым печальным было то, что Нэнси, казалось, не возражала.
Мысли продолжали крутиться у него в голове. У него внутри все сжалось. Он знал, что эти тайные отношения были пределом его собственной испорченности. И все же он часто размышлял о том, как было бы здорово, если бы Уиллард просто взял и умер. Инсульт, автокатастрофа, сердечная недостаточность - все, что угодно, подошло бы. Иногда Глен даже осмеливался пофантазировать о том, как он сам вламывается в особняк, убивает Уилларда, а затем перестраивает сцену так, чтобы это выглядело как небрежное ограбление со взломом. Он на самом деле спрашивал себя, сможет ли он совершить убийство ради своей любви, и был встревожен, когда решил, что не сможет.
В зеркале заднего вида он заметил что-то крошечное и красное. Задние фары? Он быстро развернулся на три оборота и выехал на первую просеку. В полумиле от него две светящиеся красные точки медленно двигались между деревьями, затем увеличились в
