Легион (ЛП) - Райт Иэн Роб

"Я еще не знаю, но если я отплыву, то, возможно, мне придется вернуться на " Хэтчет", как только у меня будут Элис и Кайл".

"Нам нужно присоединиться к борьбе", - сказал Тоско. "В идеале - вернуться домой".

"Это и есть борьба, лейтенант. Элис и Кайл - дети. Разве их спасение не является самой сутью борьбы, которую мы ведем?"

"Есть много детей, кроме твоих собственных, которые нуждаются в помощи".

"И мы поможем им, но пока мы не достигли Портсмута, было бы неразумно строить планы".

"Согласен", - сказал Скип. "Мы слышали, что там собираются войска Соединенного Королевства. Кто знает, какую помощь они могут предложить нам или мы им".

"Мы здесь не для того, чтобы помогать Соединенному Королевству", - сказал Тоско. "Мы служим Соединенным Штатам".

"Как я вижу сейчас, - сказал Скип, - мы служим человеческой расе".

Тоско снова начал говорить, но Гай прервал его. Он знал, что стремление спасти своих детей было эгоистичным, но ему было все равно. Как капитан корабля, он заслужил это право. Их время быть героями придет позже. Пока же Элис и Кайлу нужно было, чтобы он был их отцом. Он не всегда был рядом, но он был рядом, когда это было важно.

Скоро он будет рядом с ними.

Следующий час они плыли в тишине, день полностью разгорелся и дал мужчинам на палубе небольшую передышку, чтобы насладиться солнечным светом. День был мягкий, с легким ветерком, но это давало повод надеяться. Человечество могло пасть, но день все еще вытеснял ночь, как и должно было быть. Мир все еще вращался.

Южное побережье тянулось за ними, как натянутый канат. Скоро их ожидал Портсмут, и их судьбы будут решены. Тоско и Скип ушли по своим делам, а Гай остался на носу в одиночестве, глядя на чужую страну и молясь, чтобы она по-прежнему заботилась о его детях.

Хэтчет" отклонился на правый борт, потом на обратный, затем поднялся на случайной волне.

За ней последовали другие волны. Корабль наклонялся то в одну, то в другую сторону.

Ла-Манш не был открытым морем, и такие суровые условия были неожиданностью. Гай уже собирался окликнуть мостик, когда по воде пронесся громогласный рев. Корабль "Хэтчет" подпрыгнул на очередной огромной волне, и Гаю пришлось ухватиться за перила, чтобы не вылететь за борт.

Вдали небо озарилось светом, настолько ярким, что он затмил солнце. Взрыв был мощным, не сравнимым ни с чем, чему Гай когда-либо был свидетелем, и произошел он со стороны Лондона.

Элис. Кайл.

Сопутствующий ущерб

Переверните страницу, чтобы узнать больше историй о конце света

"Мне неинтересно играть роль жертвы. Мне нравятся истории о выживших".

- Лори Холден

Такао, Токио, Япония

Такао бродил по тихим улицам Токио как мрачный Ронин, его окровавленная катана указывала путь перед ним. Схватка с Они стоила ему левой руки, которую разрубил до основания гигант в JoyCity Plaza. Больше он никогда не будет играть в видеоигры, но теперь такие вещи были позади. Он был воином, оружием чести, которое его предки могли использовать против Они и его легионов. Преисподняя разверзлась и выплеснула на землю своих Йокаев.

Однако сейчас на улицах было тихо. Возвышающиеся стеклянные небоскребы величайшего города Японии были темны и неподвижны, словно грани природы, а не рукотворные ульи. Были ли еще люди внутри? Такао не знал, и его внимание было сосредоточено на враге.

Он был вынужден бежать от битвы с Они, потому что каждый удар катаной не наносил раны. Великан был непробиваем, а мудрый воин не сражается с врагом, у которого нет слабости. Он уходил, пока не узнавал слабость врага. Вот почему Такао шел сейчас по улицам города; он пытался думать.

Младшие демоны падали легко, их тела поддавались клинку, как и положено плоти, и за время своего отступления Такао обезглавил не один десяток чудовищ. Но если он не придумает, как победить Они, все будет напрасно.

Еще час он шел без связи, покинув оживленные районы города и войдя в квартал Бункё-ку. Там он услышал звуки, доносившиеся из парка. Сад Рикугиэн означал "Сад шести принципов поэзии", и это было место, куда Такао часто приходил в детстве со своей семьей. Тогда он возмущался, что его оторвали от видеоигр, но теперь он понял, как благословенно было наслаждаться такой природой. От вида демонов, окруживших живописный пруд, у него заскрипели зубы, и он крепче сжал катану одной рукой. Больше всего его беспокоило огромное количество людей, сгрудившихся вместе, как пленники. Мужчин, женщин и детей сгоняли в центр парка, их хныканье разносилось по пруду, словно призрачные водяные лилии.

Так не пойдет.

Такао сосредоточился на боли в распухшей левой руке и использовал ее, чтобы разжечь свой гнев. Он скрылся среди деревьев, двигаясь к лагерю врага. Были ли они частью войск Они или отдельной ордой? Насколько плохи дела на его родине? Повсюду ли эти демоны? Он уже знал ответ.

Такао использовал угасающий солнечный свет в своих интересах и держался в тени. Как богомол, он выскочил из-за низко нависшего клена и ударил демона в спину. Обгоревший монстр не издал ни звука, когда его легкие взорвались, и Такао оттащил его назад в длинную траву, прежде чем кто-то заметил. Таким же образом он расправился еще с двумя демонами, и вскоре он был уже рядом с лагерем противника.

Не меньше двух сотен монстров и в три раза больше пленных людей. Они сгрудились на земле, отводя глаза от окружающих их ужасов. Пожилые люди прижимались друг к другу, как и дети. Взрослые так безропотно сдавались в плен - это было позорно, и если мужчины и женщины умрут в ближайшее время, то сделают это с позором. Как воин по крови, Такао был обязан помочь. Слабые не могли помочь себе сами.

Такао пригнулся и стал ждать, когда на парк опустится ночь. В темноте враги были лишь фигурами, но все, что стояло, было мишенью. Он преследовал всех, кого мог, из тени, сокращая их число, пока не пришлось вступить в открытый бой. Он был всего лишь одним воином, но он выстоял против Они и остался жив.

В конце концов, все демоны на краю парка лежали мертвыми в траве, и пришло время Такао испытать себя.

Честь требует, чтобы я сделал это. Воин не отвернется от своего долга.

Глубоко вздохнув, Такао вышел из-за деревьев на открытый ночной воздух парка. Демоны сразу же увидели его и налетели все разом, визжа, как бакэнэко. Он ударил катаной по горизонтали и обезглавил троих в ряд, затем крутанулся, чтобы нанести диагональный удар в прогорклое бедро другого зверя. В конце каждого удара Такао наносил новый, кружась и танцуя сквозь кишащих врагов без паузы. Остановка означала смерть. Минута бездействия - и враг получит цель для удара, а при таком количестве врагов он не мог избежать их всех.

Демоны падали толпами, налетая на Такао со всех сторон. Он разрывал их на части, как мясорубка, всасывая их тела и выплевывая плоть. Их крики перешли в разочарованный вой, и Такао услышал изумленные вопли пленных людей.

Годы сидячей игры начали наказывать Такао, и его рука с мечом устала, и он пожалел, что у него нет левой руки для поддержки. Не имея возможности двигаться достаточно быстро, он был вынужден высунуть искалеченную левую руку, чтобы защититься. Демон вгрызся ему в запястье, но боль в руке была уже абсолютной. Он был рад пожертвовать разрушенной конечностью, когда мечом обезглавил нападавшего демона.

Такао развернулся по широкой дуге, чтобы дать себе больше пространства. Количество следов крови и запёкшейся крови у его ног говорило о том, что сотня врагов уже лежала мёртвой, но ещё оставались сотни. Земля превратилась в болото, и его ноги скользили с каждым шагом. В конце концов он вывихнул колено и упал на землю. Он направил катану вверх как раз вовремя, чтобы нанести удар по наступающему существу, похожему на обезьяну или мартышку. Тварь упала набок, сломав клинок и унеся большую его часть на землю.