Гули - Эдвард Ли
Так что это была ее доля, награда за супружескую жизнь - готовить, убирать и работать по сорок часов в неделю.
И еще кое-что. Самое худшее из всего. Секс.
Она знала, что Ленни изменял ей с первой недели, когда они стали мужем и женой, но ничего не могла с этим поделать, и к настоящему времени их отношения испортились до такой степени, что ей стало все равно. Она была благодарна Ленни за его внебрачные связи. Ей было намного легче, когда Ленни возвращался домой пьяным; в противном случае он бы еще больше изливал на Вики свои сексуальные причуды. Для Ленни наивысший сексуальный опыт должен был быть связан с болью; это его возбуждало - боль, мучение, сила. Ей становилось дурно от одной мысли о том, что он с ней делал. И Ленни не ограничивал свою жестокость спальней. Иногда он давал ей пощечины без всякой на то причины. В других случаях это было нечто большее, чем просто пощечины - это были побои. Ей было легче оценить последние восемнадцать месяцев по синякам и металлическому привкусу крови во рту. Дважды он отправлял ее в больницу с сотрясениями мозга. Она вспомнила, как прошлым летом Ленни и его друзья ввалились в "Наковальню", напившись больше обычного и накурившись наркотиков. Это было в среду вечером, на любительском вечере. Ленни приказал ей подняться на сцену и снять блузку.
- Все мои приятели хотят посмотреть на твои сиськи, - сказал он. - Я рассказал им, какие у тебя красивые сиськи. Так что поднимайся, девочка. Давай, выкладывай. Давай посмотрим на них.
Конечно, Вики отказалась, но это не в лексиконе королей. Быть официанткой в "Наковальне" было достаточно унизительно; единственное, чего она никогда бы не сделала, так это не демонстрировала свое тело, как танцовщицы. Позже Ленни избил ее до полусмерти на парковке.
- Не смей выставлять меня дураком перед моими друзьями, девочка! - бушевал он, нанося ей удары по голове и животу своим крепким кулаком с костяшками пальцев. - Не смей! Когда я говорю тебе что-то сделать, ты это делаешь!
Он оставил ее лежать на гравии с переломанными ребрами и несколькими выбитыми зубами. Курт Моррис отвез ее в больницу Южного округа, где ей сделали рентген, электроэнцефалограмму и спинномозговую пункцию. Она все еще слышала, как огромная серебряная игла проскальзывает между двумя позвонками. Курт умолял ее, умолял ее выдвинуть обвинения, но она не осмелилась. Вместо этого она сказала врачам, что споткнулась и ударилась головой.
Она не могла развестись с Ленни, не сейчас. Она была убеждена в логичности своих доводов.
В доме стало очень тихо. Все, что она могла слышать, - это ровное тиканье стеклянных с позолотой часов на каминной полке. Девять часов, и все в порядке.
"По крайней мере, до тех пор, пока мой мудак муженек не вернется домой".
Только тут до нее дошло, что она сидит в темноте. Ночь расцвела в полную силу, а она даже не заметила этого. Было так хорошо, темно, тихо и умиротворяюще, и она молила Бога, чтобы Ленни не вернулся домой пьяным в стельку и не разрушил все это ради нее.
Как только слезы начали высыхать, она медленно протянула ногу вперед и коснулась носком чего-то пушистого.
"Брут. О, Брут, почему ты просто не можешь спать?"
Она встала, перешагнула через мертвое животное и на ощупь прошла через комнату на кухню. Она вздрогнула от внезапной, пугающей белизны, когда открыла холодильник и достала бутылку содовой. Она вернулась к дивану и села, уставившись на него. Неподвижный труп на полу напомнил ей о том, что скоро ей придется кое о чем позаботиться. Она предположила, что в округе есть какое-нибудь управление, куда она могла бы позвонить, но ей была невыносима сама мысль об этом. Они, вероятно, сожгут колли и сделают из него костную муку или что-то в этом роде. Нет, она справится с этим сама.
Она вздрогнула всем телом, когда открылась кухонная дверь, ведущая в гараж. Вспыхнула лампочка, и на нее обрушился яркий поток света. Ленни поставил свой большой прожектор Eveready на столешницу и даже не заметил сидящую там Вики, пока не сделал три шага в гостиную. Он остановился, прищурился и спросил:
- Почему ты не на работе?
- У меня сегодня выходной.
- О, - сказал он. - Точно, я забыл, - он пристально посмотрел на нее и откинул голову назад, чтобы убрать волосы со лба. - У тебя что-то есть с Моррисом?
- С кем?
- Моррис, этот недалекий полицейский.
Вики нахмурилась и потянулась за сигаретами.
- Нет.
- Скажи мне правду, девочка.
- Я не видела Курта несколько недель. С чего ты взял, что у меня с ним "что-то есть"?
- Я столкнулся с ним сегодня, и он, как обычно, доставал меня травкой. Он постоянно задает всякие вопросы о тебе.
Вики улыбнулась про себя.
- Ну, я же тебе говорила. Я его не видела, - она закурила сигарету, откинулась на спинку дивана и принялась дымить. - Где ты был весь день?
- Охотился с Джори и Маком.
Это, конечно, было ложью. Он охотился всего час или около того. Ленни всю свою охоту проводил ночью.
- Однажды ты зайдешь слишком далеко, Ленни, - сказала она. - Сезон охоты на оленей закончился в декабре. И, кроме того, есть разница между охотой и браконьерством.
- О, в любом случае, это дерьмовый закон. Таким образом, мы сэкономим кучу денег на еде. Подожди, ты увидишь, сколько у меня будет денег. Держу пари, что этот сосунок весит около двухсот фунтов. Мы только что закончили его разделывать, - Ленни ухмыльнулся.
Было очевидно, что Вики не разделяла его восторга по поводу того, что он принес домой оленя. Он остановился и, прищурившись, снова посмотрел на нее в белом холодном свете, льющемся из кухни. Наконец он заметил высохшие слезы на ее щеках.
- Из-за чего ты плакала?
Она отвела от него взгляд и сглотнула.
- Брут умер.
Она ожидала от него, по крайней мере, притворного ответа. Ленни всегда был равнодушен к колли; он никогда не старался быть любезным с Брутом, но и к животному он никогда
