Грёзы ангела - Татьяна Ренсинк

мы ещё не так далеко от Петербурга. Я ж со службы ненадолго отпросился, – хихикнул промокший насквозь Николай не менее мокрому и промозглому Фредерику. – Благодарю, что вместе поехал! Сейчас мы с этим главарём расправимся и вернёмся, – улыбался тот. Они бросили взгляд на станцию, из окон которой струился свет, а из трубы – дым, и знали, что не так давно тот, кто совершил нападение на дом Оделии, скрылся именно там. Погнав коней, друзья скорее остановились и вошли в тепло дома. – Там, – кивнув в сторону, где у огня камина грелся как раз «главарь», Фредерик прямиком отправился к нему. Окинув скорее взглядом всё вокруг, Николай видел лишь одну семью: отец с матерью и их трое детей. Не видя нигде остальных спутников неприятеля, он стал предчувствовать, что скандал может в любое время разразиться, перерасти в схватку, что здесь было бы нежелательным... – Пошли-ка, выйдем, – схватив не ожидавшего того главаря за предплечье, Фредерик потащил его на двор. – Ой, будет вам, – узнал тот его и Николая. – Ничего, не впервой, – усмехнулся вышедший следом на улицу Николай. – И хочется вам влезать в чужие дела, – отдёрнулся от Фредерика «главарь» и выпрямился, поправив на голове шляпу. – После такого ливня да без одежд вы и без меня в гроб ляжете. Я-то уже сухой да успел отдохнуть! – Много говоришь, – сложил на груди руки Фредерик. – Какого чёрта посмели напасть на беззащитных женщин? – Никого же не убили! – удивился тот. – Идите восвояси, – хотел он вернуться в дом, но Николай крепкой рукой остановил. Тут же толкнул его в сторону главарь: – Руки распускаете! Не дорожите офицерской честью! – Вы даже не представляете, кто мы, – засмеялся Николай. – А ну, говори, ради чего на женщин напали? Неужто, ради того хлама? – встал вновь перед глазами главаря Фредерик, но тот молчал и взирал с такой усмешкой, что было ясно: мирным путём правды не допытаться. – Дружки пожаловали, – вышли на двор и спутники главаря, в руках уже держа то верёвку, то пистоль, то нож. – Так, – выдохнул Николай, переглянувшись с Фредериком. Только они оба уже заранее были готовы к подобному, обсудив всё незадолго до приезда. Взяли свои пистоли в обе руки и тут же наставили два на главаря, два — на его товарищей.

– Не стоит того! Ушли! – махнул своим главарь, чтобы пистоли не наставляли в ответ, и те молча удалились.

– Удивил? – поднял брови на Фредерика с Николаем главарь. – Признаться, да. Однако и вы своей жизнью не дорожите, сударь! – воскликнул Фредерик. – А кто ею дорожит в наш век?! Неуместно устраивать перестрелку прямо здесь. И кстати, знаете, тот хлам, как вы выразились, изначально и не принадлежал ни Гебгардт, ни театру. Вам нужны богатства или женщины? – с усмешкой вопросил главарь. – Вы не тронули женщин. И нас, и охранников тоже оставили в живых, хотя прекрасно знали, что рискуете своей жизнью, – прищурился Николай, чувствуя себя близко к некоей разгадке. – Это явно по чьей-то наводке. А поскольку карта была передана мне, то я почти не сомневаюсь, что с тем человеком встречался. Только зачем ему всё это, да и меня вмешивать в дела? – добавил Фредерик. – Видать, и приказ дан не убивать.

– Приказ? – засмеялся главарь. – Знаете, я посоветую вам обоим, во-первых, просохнуть да выпить чего горячительного, дабы вернуться к дамочкам живыми и здоровыми. А во-вторых, – выдержал он короткую паузу. – Не лезть в эти дела. Вас они не касаются. Живите и радуйтесь.

С этими словами главарь спокойно прошёл в дом, а продолжающие мокнуть на дожде друзья переглянулись. – Так просто от ответа не уйдёт, – начиная наполняться яростью, выдал Фредерик. – Но он прав в чём-то. Ты, Николя, возвращайся, узнай, всё ли хорошо там, да отправляйся на службу. Я же останусь. – У меня есть иная идея, но для начала идём согреемся, – позвал Николай его в здание почтовой станции...

14

Глава 14

Братья, рюмки наливайте!

Лейся через край, вино! Всё до капли выпивайте; Осушайте в рюмках дно!

Мы живём в печальном мире,

Всякий горе испытал, В бедном рубище, в порфире, Но и радость бог нам дал.

Он вино нам дал на радость,

Говорит святой мудрец: Старец в нём находит младость, Бедный – горестям конец.

Кто всё плачет, всё вздыхает,

Вечно смотрит сентябрём, Тот науки жить не знает И не видит света днём.

Всё печальное забудем,

Что смущало в жизни нас; Петь и радоваться будем В сей приятный, сладкий час!

Да светлеет сердце наше,

Да сияет в нём покой, Как вино сияет в чаше, Осребряемо луной! *

Сев поближе к камину, Фредерик и Николай постепенно согревались. Их верхнюю одежду хозяин станции любезно повесил сушиться и подал горячего супа, поскольку от водки друзья сразу отказались.

Отобедав, набираясь сил, они обменивались внимательными взглядами с неприятелями. Молчаливо тянулось время. Людей на станцию из-за ливня прибывало. Дождаться, когда можно будет вновь отправиться в путь, казалось невыносимо. И они, и неприятели взглядами явно давали понять, что без разборки уйти не удастся никому из них. Только во избежание ещё больших неприятностей приходилось ждать. Когда дождь стал утихать, когда сквозь серые тучи проглянуло голубое небо, «главарь» медленно поднялся. Потянувшись, будто устал, он подошёл к окну. Кивнув своим почти незаметно, он позвал их к выходу. – Пора и нам, – стал более довольным Фредерик и встретился с такой же улыбкой Николая. Одевшись и последовав за неприятелями, они так же вышли на двор, взяли лошадей и отправились в путь. Выхватив пистоли, те принялись практически сразу стрелять, и Николай с Фредериком стреляли им вслед, ранив притом коней. Оставляя двух павших врагов позади, друзья нагоняли «главаря» с его ещё двумя спутниками.

Те не терялись. Выстрелив метко назад, один попал в цель, и Николай пал с бегущего коня на землю, где через несколько оборотов и остался лежать...

– Подлецы! – проорал Фредерик и, вывернувшись от очередной пули, специально пал на землю. К нему в считаные секунды вернулся главарь с товарищами. Пнув Фредерика, он сразу получил в ответ пулю в ногу. Фредерик был готов и с остальными так же расправиться,