Грёзы ангела - Татьяна Ренсинк

но те наступили на его руки, выхватили пистоль и со всей мощью стали избивать под крики главаря: – Не убивать! Скоро от туманной пелены в глазах, затихающей боли и приглушённых голосов Фредерик погрузился во тьму... * – песня «Веселый час» на слова Н. Карамзина, 1791 г.

15

Глава 15

– Давай, давай, открывай глаза, – доносился до слуха Фредерика мужской голос.

Постепенно приходя в себя, Фредерик открыл глаза и разглядел сидевшего рядом пожилого человека. – Очнулся, искатель приключений? – усмехнулся тот и похлопал дружески по руке. – Ничего. Сейчас поговорим, и ты успокоишься. Слушая, Фредерик не узнавал, кто это, но понимал, что связано всё с тем же: ящиком какого-то богатства из Египта... – Я дам тебе за причинённые неприятности достаточно денег, а ты просто уедешь и не станешь преследовать ни моих друзей, ни меня. Договорились? – говорил мужчина. Фредерик повёл взглядом по полупустой бедной комнате, где лежал. Никого здесь, кроме них двоих, не было. Стояла тишина, и был тёплый ясный день, как виделось за окном... – Ну, что ж ты молчишь? Язык тебе не отрезали, – посмеялся мужчина, и Фредерик приподнялся, чтобы сесть. Мужчина помог ему удобно устроиться и снова сел рядом. Оглядев себя, всё ещё одетого в свою одежду, которая была грязная и разодранная, Фредерик понял, что находится здесь не так давно, а ноющую рану на плече кто-то умело перевязал. – Выбора у тебя всего два, – продолжал мужчина говорить. – Либо забираешь деньги и уходишь навсегда, либо тебя придётся убить. Я не за убийство, но... – А вам дать право нападать на беззащитных женщин? Громить их дом и жизнь? – взглянул исподлобья Фредерик. – Ишь какой защитник нашёлся! – засмеялся мужчина. – Не боись. Женщин не трогали и не будут. Всё, что нужно было, уже забрано, так что жизнь продолжается спокойная, красивая, какая угодная. Он встал с глубоким вздохом, который, как видно, облегчил ему душу, и достал из кармана мешочек, тяжёлый от монет. – Вот, этого тебе хватит, – положил он деньги на постель к Фредерику. С безразличием смотрел тот в ответ, но молчал. Ничего больше мужчина не говорил. Просто покинул комнату, и слышно было, как вышел на двор, закрыв за собою дверь. Попытавшись сразу встать, Фредерик застыл на месте от прокатившейся по телу острой боли. Всё ныло от ран побоев. Подойдя к зеркалу, Фредерик обнаружил, что и лицо не выглядит здоровым. Оно опухшее, в синяках и следах крови... Фредерик кое-как натянул на себя висевший на стене сюртук и отправился к выходу. В тот момент он услышал, как примчавшиеся всадники резко остановили коней на дворе и подняли стрельбу. Понимая, что не всё так просто, Фредерик оглянулся. На стуле он заметил верёвку, на кровати так и лежал мешочек денег, но ничего подходящего, чтобы лучше защитить себя, не было. Воцарившаяся тишина на дворе заставила насторожиться. Фредерик осторожно подошёл к окну и встал с краю, чтобы незаметно подглядеть. Расстрелянный мужчина, который только что беседовал с ним, лежал на траве, а вокруг не было видно никого. Казалось, что и дом этот находится в некотором пустынном месте.

Выглянув чуть дальше в окно, Фредерик увидел, как двое из прибывших скрылись в сарае. Скорее оглядев комнату ещё раз, Фредерик заметил на полу у кровати ковёр. Он чуть приподнял его и себе на радость обнаружил дверцу. Он вспомнил, как русские моряки рассказывали, что в доме частенько делают кладовые под полом, скрывая ковром, и был счастлив появившейся надежде на укрытие.

Схватив мешочек денег с кровати и спустившись вниз, он постарался сделать так, чтобы ковёр на дверце аккуратно опустился обратно к полу... Тихо, чтобы ничего случайно не задеть, Фредерик пробрался так далеко, как мог. Только кромешная тьма и расставленные вокруг ящики мешали. Когда же послышалось, что наверху кто-то ходит и тихо говорит, Фредерик застыл на месте. Он терпел тянущееся время, обострившуюся в теле боль и ждал. Когда же казалось, что воцарилась полнейшая тишина, вдруг кто-то открыл дверцу в кладовку. Пролился свет, и стал спускаться мужчина с пистолетом в руке. Насторожившись, Фредерик прятался всё дальше за ящики, расставленные друг на друга. Он затаил дыхание и рукою нащупал что-то металлическое, приготовившись тем самым обороняться, пока тень неприятеля приближалась и уже была у его ног. – Выходи! Подожжём всё добро сразу! – позвал напарника кто-то сверху, и тот поспешил покинуть кладовую. Дождавшись, когда из дома уйдут, Фредерик скорее вылез наверх и прильнул к краю окна. Он видел, как те двое были уже заняты поджиганием сарая. Бросившись к противоположному окну, Фредерик распахнул его и поспешил вылезти...

16

Глава 16

Уже ранним утром собрались Вера с Оделией покинуть дом, чтобы отправиться вместе с матушкой на приём в один из салонов, дабы распланировать выступление немецкой труппы. Накануне матушка получила извещение, что Большой театр крайне заинтересован в одном из представлений немецкого театра. Это было первым радостным известием за последние дни после случившегося нападения. Теперь верили и подруги, и матушка Оделии, что, когда на предстоящем приёме будут известны даты выступлений, жизнь будет налаживаться.

Только собрались к выходу, как в двери театра вбежал Николай. Словно куда спешил, он остановился перед ними и протянул Вере конверт: – Доброе утро! – Доброе утро, – растерянно молвила она и приняла послание. – Это вам, – улыбался Николай. – Я только вчера вечером получил сообщение от нашего общего друга, Фредерика! Послание же для вас не читал. – Для меня?! – приятно удивилась Вера, и её в тот же момент Оделия подхватила под руку и повела в сторонку: – Говорила же, вот и сбывается поверье! Ой, ждёт тебя счастливое будущее с ним! – Что за поверье? – услышав часть речи, заинтересовался Николай, и Оделия подошла с кокетливой улыбкой: – А коли с парнем в Петров день на качелях покатается девица, то вскоре с ним под венец и пойдёт. – Вполне возможно, – поддержал её слова Николай, но Вера, приняв близко к сердцу страх, что подобное не сбудется никогда, распечатала письмо...

То, что Фредерик ей сразу понравился, она старалась хранить в себе и никому никогда не показывать, а уж рассказывать – и подавно. Терпела она этот очередной намёк Оделии, что Фредерику тоже понравилась, что