Анчутка - Алексей Малых

Гостомысл одобрительно гукнул и, очертив подбородком постройки скрытые в темноте, распорядился:

— Тогда давайте с амбаров начнём. Храбр, и ты с нами — мне нужен твой зоркий глаз, — он явно хотел испытать Храбра, так сказать, присмотреться к тому получше.

Дружинники, и так задержавшись с осмотром детинца в поисках убийцы пробежали мимо стряпной избы, лишь мимолётно осмотрев её, убедившись, что в ней нет посторонних. Сорока понятливо кивнула, различив молчаливый знак Храбра, чтоб помалкивала и не выдала присутствие Креслава на дворе — тот приложил свой палец к свои изогнутым, словно лук степняка, губам. Уже продолжив поиски в дальнем углу подворья, при любом удобном случае, он беспокойно поглядывал на клеть, где затаился его наставник, или на стряпной дом, от прикрытой двери которого сквозь щели струился мягкий свет горящих лучин.

Сорока тоже выглядывала во двор. Приоткроет дверь, просунет голову и опять спрячется. Она уселась перед жаровней, ожидая пока отвары натомятся как следует. Тепло исходящее от тлеющих поленьев своей мягкостью согревало и томило её тоже. Набегавшись за день Сорока почувствовала сладостную негу навалившегося сна. Веки тяжелели, и девица даже не заметила, как её повело в сторону, и лишь поёжилась в удобных руках, которые словили её, падающую на пол.

Они заботливо уложили спящую на лавку, поправили льняную прядь, упавшую на лицо, заботливо укрыли, слегка тронув хрупкие плечи мозолистыми ладонями. Сорока безропотно приняла всю эту опеку, уже не замечая, как он любуется ею. Наблюдает, как та сны смотрит беспокойные, от которых верно проснуться хочет, но не может.

Не одной ей сегодня ночью шишимора сны спутала. Креслав навис над побледневший лицом Извора и льнул к его губам выслушивая дыхание.

— Нет… Не тронь её… Отец, прошу, не убивай Любаву… Я люблю её… не тронь мою невесту… Нет! — выкрикнул и разбудил себя своим же криком.

Вырвавшись из оков ночных страхований, Извор распахнул свои булатные глаза и с долю времени уставился в одноокого ведуна зависшим над ним, кривой ухмылкой, которая лишь ещё больше того уродовала, приветствуя очнувшегося. Тот тронул лоб и засобирался уходить.

— Не думал, что я буду во власти твоей, — Извор приподнялся, понимая, что чувствует себя на много лучше.

Ведун, молчаливо подхвативший свою котомку, был остановлен почти покаянной мольбой. Ещё слабый голос Извора был наполнен смирением, а его слова ударились о спину ведуна.

— Я понимаю — верно мой отец досадил и тебе? Но я не могу изменить прошлого… я могу лишь повиниться перед тобой… Что сделать мне, чтоб получить прощение?

— Вина твоего отца настолько велика, что только его смерть может искупить её, — Креслав не поворачивался лицом к раненному, не желая показывать тому свои переживания.

— И всё же ты пришёл и помог сыну своего врага? Я благодарен тебе, ведун. Говори, чего желаешь, я отплачу тебе, — выдавил Извор, не желая оставаться в долгу перед бродником.

— Я это делал не за уплату, а лишь от того, что Сорока просила об этом. Если бы ни она, я бы даже пальцем не пошевелил, чтоб помочь тебе. Мимо бы прошёл и не взглянул.

— Но ты спас меня, пусть и на время, но ты оставил свою обиду. В твоём сердце есть место состраданию. — Извор ощупал себя, осматривая тугие узлы на груди. — Что ты сделал?

— Я спустил тёмную кровь, которая в преизлишке скопилась в твоём теле — шрам останется, но он будет намного уродливее всех остальных… Если бы я хоть на немного задержался, думаю, что уже бы не смог помочь тебе.

Ведун вдруг обернулся и, медленно подступая, просвербил Извора проникновенным однооким взглядом почти прозрачного глаза. Извор даже на миг оробел, припомнив как ведун пророчествовал у колодца, как извивался и крухтел. Не уж-то опять его посетило видение?

— Я удивлён, что тебя до сих пор мучают кошмары? Ведь тогда на колодце я оставил для тебя средство от них, — проговорил вопросительно настойчиво.

— Какое средство? — недоумевал Извор, вновь завалившись на нары не в состоянии долго сидеть или же сражённый этим ведуническим взглядом. — Я не нашёл там ничего.

— Странно, что Сорока тебе не дала его?! — присел рядом на турабарку. — Она ведь знает это средство от кошмаров. Хочешь, я помогу тебе избавиться от них?

— Нет. Я хочу, чтоб они напоминали мне о моём малодушии. Я не хочу забывать этого. А если ты исцелишь мой недуг, я потеряю все воспоминания о ней. Ты был прав, ведун — это отец убил мою невесту. Я никогда не прощу ему этого. Ты не представляешь как я зол, что он мой отец, ведь я не в силах отомстить ему за неё, — простонал от досады и тоски.

Креслав заслышал мягкую поступь, едва уловимую, но старый северский знал её — Манас ни разу ещё не смог остаться незамеченным чуткого слуха своего наставника. Он склонился над Извором и что-то шепнул ему, приставив ладонь к его уху. Округлившимися глазами полянин проводил ведуна до двери, не понимая сон это или явь.

— Ты слышал его? — просипел Храбру, поджидающему его снаружи.

— Именно поэтому я и послушал Сороку и привёл тебя к нему. Я позволю умереть ему, как воину — когда он окончательно поправится, я с радостью сражусь с ним, подарив смерть в честном поединке.

— А Мир? Я слышал Олег устраивает для вас братник. Будет отличная возможность убить и его, — он протянул маленький свёрток с ядом. — У стряпчего должен был остаться такой же. Подсыпь ему незаметно в кубок. Смерть будет мгновенной, а все подозрения падут на стряпчего.

— Не падут. Я был в его клети и ничего не обнаружил, а его самого кончили сегодня — я поэтому и задержался, искали убийцу.

— И? — любопытно протянул Креслав, косясь на Храбра исподлобья единым глазом.

— Никого не поймали.

— Присматривал бы ты за Сорокой получше, — ехидно проговорил Креслав о чём-то не договаривая. — Или может мне забрать её с собой, пока ты свои затеи здесь поворачиваешь?

— Нет, она останется со мной рядом.

— Не доверяешь мне больше, — досадливо заметил Креслав. Манас молчал и лишь взглядом поволок за собой ведуна.

— Тебе стоит поторопиться, пока путь свободен. Уже светает и будет сложно уйти незамеченным.

— Раз уж я здесь, у нас с тобой отличная возможность поквитаться с Олегом. Может будет лучше, чтоб я немного задержался?! — многозначительно посмотрел на своего господина. — Ты ведь знаешь, где он спит.

— Уже поздно, а он только лёг на отдых. Ступай к себе, а за Сороку не переживай, со мной она будет в