Запрет на браки в Чосоне. Том 2 - Чхон Чжихе

Соран безвольно опустилась на землю. Она должна остановить его, сказать ему хоть что-то, но ее тело будто парализовало.

– Ваше Величество! Ваше Величество!

Словно в трансе, она кричала ему вслед, но это было бесполезно. Ее сердце разрывалось на части, боль и страдание заполнили ее целиком. Их связь, их любовь, все, что она когда-то считала неразрывным, теперь было утрачено.

Когда Ли Хон перелез через стену, его с мрачным видом встретили Сонхек и Хваль.

– Вам больше не нужно мне докладывать, – сказал он. – Наоборот, сделайте так, чтобы я больше никогда не слышал вестей о них. Однако…

Ли Хон посмотрел на стражников с нескрываемым сожалением.

– Вы должны защищать Соран до конца ее жизни. Убедитесь, что с ней ничего не случится. Вы справитесь?

– Да, Ваше Величество.

– Хорошо. Этого достаточно.

Звук копыт его коня постепенно удалялся, а над городом раздавался лишь тяжелый звон колокола, который эхом отдавался в мрачной тишине.

Глава 29

Человек, который перевернул всю ее жизнь

Король Хон открыл дверь своей опочивальни и, пошатнувшись, упал. Сейчас он был похож на дикого зверя, который, бегая по горам и лесам, был вдруг сражен стрелой. Как истекающий кровью хищник, он с грохотом ударился головой об пол.

Он совершенно не помнил, как добрался сюда. После того как поручил Сонхеку и Хвалю позаботиться о Соран, дальнейшие события стерлись из его памяти.

Король Хон все еще был в одежде, которую надел для тайного выхода. Повернув голову и посмотрев на потолок, он увидел, как балки крутились перед глазами, словно лопасти ветряной мельницы. В голове взорвалась вспышка боли, и, собрав остатки сил, он хрипло выкрикнул:

– Есть здесь кто? Принесите вина.

Главный евнух поспешно вошел и помог королю лечь, опираясь на подушки.

– В добром ли вы здравии, Ваше Величество?

Несмотря на все возражения, король Хон настоял на ночной вылазке, утверждая, что должен увидеть Соран. Но всего через несколько часов он вернулся в таком состоянии, будто был на грани смерти.

Как человек может так измениться за такое короткое время? Главный евнух едва мог поверить своим глазам.

– Я сказал, принесите мне выпить, – произнес Хон низким, угрожающим голосом, как тихо рычащий волк.

В эту секунду главный евнух словно увидел перед собой прежнего Ли Хона.

Семь лет назад, после смерти наследной принцессы Ан, король Ли Хон впал в безумие от горя, и теперь он выглядел совсем как тогда. В такие моменты его невозможно было остановить. Любая попытка перечить ему могла закончиться тем, что он швырнет кинжал, не задумываясь.

– Что случилось, Ваше Величество? – осторожно спросил главный евнух.

Ли Хон не ответил. Он изо всех сил пытался подавить рыдания, рвущиеся наружу. Он то напоминал раненого зверя, то юного мальчишку, уязвимого и растерянного.

– Быть может, вам стоит переодеться?

Хон все еще был в одежде для тайного выхода, но вместо ответа он залпом выпил вино, словно умирающий от жажды. Спиртное потекло по его подбородку, оставляя мокрые дорожки на шее и груди. Выпитое на пустой желудок вино разлилось горячей волной по телу.

Только тогда его безумно колотившееся сердце стало понемногу замедляться. Ли Хон закрыл глаза, и застывшие на ресницах слезы тонкими струйками покатились по щекам.

– Все оказалось ложью, – пробормотал он.

– Простите? – переспросил главный евнух.

– Все, что связано с Соран, – сплошная ложь.

Каждый миг, проведенный с ней, все слова, что она говорила, – все оказалось неправдой. Она утверждала, что способна общаться с духом покойной наследной принцессы. Выходит, все это была игра? И слова, которые она передавала от имени покойной принцессы, тоже были ложью?

Его охватил озноб. Дерзость обмана была потрясающей. Казалось, весь мир хохотал над королем, издеваясь и указывая пальцем на его глупость. Собственное доверие, превращенное в посмешище, было невыносимым.

Ли Хон снова поднес бутылку к губам, залпом осушил и с грохотом поставил ее на стол. Мучительные вопросы не давали ему покоя.

«Любила ли она меня на самом деле? Могла ли она любить меня, если лгала мне на каждом шагу?»

Эти вопросы мучительно звенели в голове Хона, сливаясь с раскалывающейся болью в висках. Для него любовь и доверие были неразделимы. Ложь и предательство он простить не мог. Их невозможно оправдать даже любовью.

А может, он всегда сомневался в ней? Разве не потому он все время боялся Синвона? Разве не он приставил стражников к Соран, уверяя, что просто хочет ее защитить?

Теперь же он собственными глазами увидел то, чего не хотел признавать. Синвон и Соран были вместе. Пока Синвон жив, Соран никогда не будет по-настоящему принадлежать королю.

– Принесите еще вина!

– Ваше Величество, нельзя пить так много.

Главный евнух упал на колени, моля короля остановиться. Он больше не мог видеть, как король Хон разрушает себя.

– Это приказ!

Сейчас Хон выглядел страшнее самого владыки ада. Никто не посмел бы ослушаться его. Служанки принесли еще три-четыре бутылки, и король Хон осушил их одну за другой. Потом, подняв глаза на главного евнуха, он холодным тоном приказал:

– Никогда больше не позволяйте Соран войти во дворец. Тот, кто ослушается этого приказа, будет строго наказан.

«Как теперь быть?» – в отчаянии подумал главный евнух. Он вспомнил о госпоже Чхве, которая покинула дворец и с которой теперь нельзя было связаться. Будь она здесь, они бы вместе придумали, как справиться со случившимся.

Вокруг дворца начали сгущаться черные тучи. Казалось, тьма, исходящая от короля Хона, постепенно накрывает все вокруг. Некогда цветущий дворец начал погружаться в сумрак.

Новый мрак накрывал эпоху.

* * *

Когда Соран открыла глаза, ослепительное полуденное солнце заливало двор ярким светом.

Она находилась в доме лекаря Пака.

«Почему я здесь?» С трудом приоткрыв глаза, Соран огляделась вокруг. Первое, что она почувствовала, была острая боль в груди. Стоило ей пошевелиться, как из губ невольно вырвался стон. В памяти начали всплывать события прошедшего дня.

Она вспомнила, как отправилась в «Адальтан», чтобы найти Синвона, вспомнила их разговор и то, как его услышал король Хон, который тайно покинул дворец. А затем – как он оставил ее.

Соран закашлялась, и кто-то открыл дверь. Он выглядел измученным и осунувшимся. Вероятно, это он перенес Соран в дом лекаря Пака прошлой ночью, когда она потеряла сознание.

– Очнулась?

Он держал поднос с чаем и сладостями, словно надеясь хоть немного успокоить ее.

Но Соран даже не взглянула на угощения. Она дрожала, вспоминая вчерашний день. Слова Хона, что она больше не должна возвращаться во дворец,