Пешка. Игра в любовь - Лила Каттен
Еще один ребенок.
Еще одна жертва этих тварей.
Шумиха поднялась нехилая. И у меня прибавилось работы. Однако это на руку. Время ошибок.
А эта коза упрямится.
Быстро свернул все и сел в машину. Не хочет по-хорошему, будет, по-моему.
Дорога заняла почти пять часов, потому что топил как мог быстро.
Приехал к ней домой к пяти часам.
Милый домик она прикупила. Напоминает атмосферой родительский. Чисто, ухожено.
Постучал к ней в дверь и услышал, что она подошла, скрипнув половицей.
– Кто там?
– Я поставлю тебе дверь с дверным глазком, открывай.
– Господи, – она распахнула двери и посмотрела с таким гневом, что я залип на ее лице.
– И ты хороша.
– Что ты здесь делаешь?
– Спасибо, что не было вопросов о том, как я тебя нашел. Поговорить нужно.
– Проваливай Жнецов.
Но я приехал не для того, чтобы уйти.
Взялся за ее худые плечи и переставил в сторону, чтобы пройти внутрь.
– Да как ты смеешь?
Затрепыхала, но отступила, поняв, что я останусь на месте, пока не получу что нужно.
Прошел на кухню и сел за стол.
– Выглядишь так, будто ревела.
– Ты вообще охамел? – толкнула в плечо и отошла дальше, давая обзор на всю себя.
– Ладно, прости. Нравится злить тебя.
Тут же сбавил обороты и вспомнил, зачем пришел.
– Расскажи мне все что знаешь о фонде.
– Да с какой стати? Заявился сюда и требуешь помощи после всего, что ты со своим дружком сделал.
О, она была в ярости, но это все не сравнится с тем, что испытывал я.
– С какой стати? – навис над ней в одно мгновение, уперев руки по обе стороны ее тела. – С такой, что ребенок умер… Ребенок, который не дождался помощи. Потому что кто-то решил, что жизнь этой девочки не стоит тех денег, которые были обещаны ей. Потому что кто-то решил, что они будут надежно лежать в карманах ублюдков. Пока остальные думают, что помогают честно.
Женя растерялась и смотрела во все глаза.
Наверное, для нее я был монстром и вполне оправданно. Но правда в том, что мне было плевать на все.
– Тебе-то какая разница? Ты не меньший ублюдок, – оттолкнула, и ее глаза стали красными, будто вот-вот заплачет.
– Разница есть. И я пришел за гребаными ответами, Женя, – не дал ей уйти, схватив за руку.
– Пусти и не прикасайся, – стала вырываться и бить кулаками, но я лишь обхватил и ждал, когда ее истерика прекратится.
– Все? Ты успокоилась? Можем теперь поговорить?
– Руки убери, – огрызнулась, и я отступил, медленно поднимая в капитуляции ладони. – Клоун.
– Рад, что мне удалось тебя развеселить.
– Я этого не говорила.
– Чай нальешь, жрать хочу.
– Я тебя не держу. Иди и жри за порогом моего дома.
– Где твое гостеприимство?
– Осталось на полу твоей гостиной.
– Значит, «спасибо» я не дождусь?
– Спасибо? За что? Что отвадил от козла и провел через все круги ада?
– То есть, ты сейчас реально предпочла отвечать на вопросы репортеров? Мелькать в СМИ как невестка дряни, которая не помогла девочке? А когда откроется правда, ты предпочтешь быть той, кто открыл ее или козлом отпущения, Женя?
– О, благородный ублюдок. Так все это ради меня было?
– Знаешь, а я, правда, до сих пор не понимаю, почему он выбрал Нику, а не тебя. Вот честно.
– Какая милая беседа у нас выходит.
– Ты права. Потом комплименты. Расскажи мне, что произошло?
Девушка ненадолго задумалась. Будто решала, говорить мне или нет. Хотелось бы заставить, надавить, но правда важнее.
– Еще до свадьбы, я обнаружила, что имя Юли сдвинулось на второй пункт, а на ее место встал мальчик.
– Из списка?
– Нет, новый.
– Понял. Часто такое бывает?
– Я не всегда слежу за этим, может, просто не замечала. Не стану врать, Макс. А тут просто знакома с историей болезни ее, и маму девочки видела. Поэтому знала, что она первая. Мы проводили мероприятие в больнице, где она лежала, еще летом.
– Ладно, дальше.
– Я спросила Ольгу Федоровну о списке, она сказала, что там случай ужасный и критический, а до момента операции Юлии, деньги будут. Я отступила. Тогда же, мы провели мероприятие громкое, куча народа было. Вспомни, – киваю, тогда я и заметил тех самых людей, которые приходят не всегда. – Деньги собрали буквально за вечер. А потом пошла та кутерьма со свадьбой и прочим. Результат ты знаешь.
– А тот мальчик… Каким образом происходит проверка его истории болезни, и кто принимает в сборы вообще детей?
– Этого не знаю. Какие-то врачи. Все досконально проверяется клиникой. Все выписки и чеки. Насколько я знаю, есть еще люди, которые управляют фондом, но мать Ивана главная. Если и есть кто-то выше, то этот человек остается вне внимания.
– Я понял. А деньги?
– С финансами я не работала вплотную. Документы загружала, да. Подкрепляла. Но я не совсем разбираюсь в этом всем.
– Подумай, было ли что-то странное в чеках?
– Я не знаю о чем речь. Они выглядели всегда по-разному, Макс.
– Черт. Я не взял с собой ничего. Мне нужно… – смотрю на часы, уже стемнеет скоро. Всю ночь на колесах не проведу. – Поехали со мной. Завтра привезу обратно. Или через пару дней.
– Что? Рехнулся?
– Женя, черт возьми. Помоги мне… им помоги. Ты что, не видишь ничего что творилось под твоим носом упрямым?
Почти кричал на эту упрямую сучку.
– Вижу, но тебе помогать не стану. Какая тебе разница? Какое тебе дело? Ты самодовольный засранец, человек, который думает лишь о себе…
– Моя сестра… Она умерла точно так же, семь лет назад… Не дождалась…
Отвечаю и отворачиваюсь от нее.
Глава 31
Евгения
Я смотрела в его спину и слова, только что произнесенные Максом, как по капле проникали в мой мозг.
Я думала о разных причинах его странного помешательства. Но ни разу не допустила и малейшей мысли, что он одна из жертв фонда.
– Твоя… Ты сказал…
– Сказал, что моя сестра попала под эту схему. Я служил в армии. Набрали кредитов, долгов. Пытались спасти… Когда вернулся по контракту, мать сошла с ума, отец… Живет и ездит к ней по выходным.
Это не было ложью. Голос, которым он все это
