Пешка. Игра в любовь - Лила Каттен
– На самом деле периодически случается перестановка фамилий или вставляют новые. Но однажды не успели собрать из-за этого.
– И?
– Умер ребенок.
– Боже…
– Ага. Все в точности, как тут было. Девочка ждала операцию. Наша пообещала. Что все будет. Потом появляется в списке на первом месте мальчик. Причем прямо перед «носом». Тут хоть как, не успели бы собрать, понимаешь.
– А документы? Все было реальным?
– Все проверено и одобрено верхами. Как обычно, ты же знаешь.
– И не успели?
– Нет. Умерла она. А мы слушали, как мать плачет под дверями. Нет, такое случается, потому что детей много, и мы не боги. Но там бы успели, понимаешь, если бы не поменяли местами почти накануне.
– Господи…
На глаза навернулись слезы отчаяния и боли, за страдания несчастных детей и родителей.
– Так что Женя, тут ну никак, понимаешь?
– Не могу в это поверить. Ну не могу, Галя. Все шло ровно по срокам. Какого черта она это сделала?
– Не знаю.
Всхлипнув, я поблагодарила ее за ответы и сбросила вызов.
Я была в тупике. Я не знала, что мне делать.
Взгляд упал на записную книжку. И я рванула вперед.
Контакты были записаны по порядку от «дорогих» к более «дешевым», как их называла Ольга Федоровна. Вниз списка я даже не смотрела.
Сумма в четыре миллиона не взять по кусочкам в сто тысяч.
Набрав полные легкие воздуха, я набрала первый номер.
***
Положив голову на стол, я устало дышала.
Горло пересохло, язык почти заплетался.
В таком положении меня нашла мама. Вечером. Вернувшись с работы.
– Женя? В чем дело?
– Который час?
– Половина седьмого.
– Весь день насмарку.
– Что случилось?
– Ни единого ответа положительного, мам…
Она продолжала задавать вопросы, а я говорить о том, как несправедлив и жесток мир.
– Евгения, – мама устав от моего бормотания схватила за плечи и встряхнув развернула к себе.
– Я должна ей помочь, мама, – по щекам потекли горячие слезы. – Мы ей обещали…
– Кому, дочка? Давай вместе поможем.
– Мне позвонила женщина, для дочери которой фонд собирал деньги. Еще до свадьбы с Иваном, я увидела, что девочку сместили на второе место и поставили какого-то мальчика со сборами в двенадцать миллионов. Собрали быстро, устроили большой ужин. Ему собрали, а ей не могут. Ольга Федоровна отговаривается скандалом, сниженными вкладами и прочим. Но это все чушь.
– И что теперь?
– Мама, она умрет. У нее крайний срок через два дня или уже день, я не знаю. Она уже в больнице лежит. Не могу поверить, что упустила из виду этот момент… Почему не догадалась настоять на своем…
– И что было бы? Настояла бы, думаешь, тебя послушала она?
– Не знаю, но сейчас я вообще не могу ничего поделать. Весь день звонила спонсорам, и всем, кто когда-либо помогал нам, ни один не собирается и копейки давать мне. И, быть может, я бы поняла этих людей, но сегодня я не могу этого сделать.
– Мне жаль, Женя.
– Что мне делать, мам?
– Может поехать туда?
– Я только утром смогу что-то сделать, например, проехать по офисам, сейчас уже закрыто, но для всех я девочка с улицы, даже если привезу с собой мать Юли. Четыре миллиона, и это притом, что вторая половина у фонда, которую они могут не отдать. Никто не дает так просто деньги. Я в тупике мам. Я не знаю, что мне делать.
Она обняла и поцеловала в макушку.
– Тебе дали два дня, попросили о помощи. Помощи, которую ты была неспособна оказать. Женя, ты не виновата.
– Ну, ма-ам…
– Не виновата… Ты не виновата. Только не ты… – убаюкивающе гладила по спине и шептала… шептала…
Я проснулась ближе к утру. Голова болела. Глаза были похожи на пряники: опухшие и сухие.
Мама встала за мной, собираться на работу.
Ни слова. В тишине.
Я отвезла ее на работу, а сама поехала в город.
Но даже не успела доехать до него. Мне через три часа позвонила мама Юли…
Дрожащей рукой я поднесла телефон к уху и услышала, как с той стороны говорил безжизненный голос женщины.
– Если бы я знала… Я бы никогда не пришла в ваш фонд… Если бы я только знала…
Больше она не сказала ничего, повесив трубку.
Это были самые страшные слова, которые я могла когда-либо слышать.
«Если бы я знала…»
Глава 30
Мне потребовалось несколько часов, чтобы прийти в себя и повернуть обратно.
Еще столько же, чтобы добраться до дома.
Но сколько потребуется времени, чтобы прийти в себя?
Телефон звонил остаток пути, а я все никак не могла решиться, чтобы поднять трубку.
Номер неизвестен. Что мне скажут на том конце провода? Что еще я услышу?
Села за стол на кухне уже дома и посмотрела на звонящий телефон. Затем выдохнув, подняла трубку.
– Да?
– Какого черта ты меня заблокировала и трубку не берешь?
– Чт…? Макс? – у меня даже не хватило сил подавить волнение и слезы. – Боже, мне не до тебя… Иди к черту…
Не став слушать его, я сбросила вызов, но он позвонил тут же.
– Я сказала, пошел к черту…
– А я сказал, чтобы ты выслушала меня, истеричка… – крикнул одновременно со мной, и мы замолчали. – Так-то лучше.
Он так шумно дышал, будто бежал прямо в эту секунду.
– Зачем ты позвонил мне?
– Узнать, как сильно ты рада, что не стала миссис Поповой.
– Отвали.
– Что? Сожалеешь?
– Ты решил позвонить и подействовать мне на нервы? Не до тебя сказала же.
– Занята самобичеванием? Или же мозг включила? Расскажи мне о фонде, Женя.
– Что? Какая тебе разница, что там в фонде? – я не понимала его запрос.
– Ты шутишь?
– Нет, не шучу. Чего тебе нужно? Ты же хотел с Иваном подпортить, ты это сделал. А фонд…
– Плевать я хотел на этого задрота. Мне нужно знать о фонде, он был целью и эта семейка ублюдков.
– Фонд?
– Да.
– И ты просишь меня о помощи?
– Да.
– После всего, что ты сделал? Катись ко всем чертям, Максим.
Сбросила вызов и на этот раз закинула в черный его новый номер.
Что за стерва?
Злость уже вовсю сочилась из меня.
Нервы стали ни к черту, когда я оказался в тупике.
Как и предполагалось я стал тем, кто обеспечивал безопасность фонда, но доступ к компьютеру в итоге ничего не дала.
Поэтому мне была нужна Женя.
Я
