Пророчество огня - Алена Ромашкова
К нам подошел Барс. Лекс глянул на него и произнес:
— Сапоги нужны. Маленькие.
— Да где ж мы такие возьмем? — почесал голову викинг. — Разве что Ганс — даром что высок, нога небольшая. А Клык худощав, да лапоть — что телега. Ганс!
— Ну что еще? — отозвался мужчина, который в этот момент сидел и точил свой меч. Хотя, возможно, это была сабля. Не разбираюсь. Из оружия у мужчин я еще заметила арбалеты, однако колчанов со стрелами видно не было.
— У тебя сапоги были, из кожи кабана, я знаю, — подошел к нему Барс, даже и не пытаясь спрашивать, а просто требуя мне обувь.
— Да я в них жениться буду! Это самое дорогое, что у меня есть!
— Какая женитьба, окстись! Лет тебе сколько? Давай, вытаскивай, будем нашу малышку одевать, она все ноги исколола.
Я ожидала, что Ганс начнет сопротивляться в ответ на материнскую заботу великана обо мне, но он только кинул взгляд на мои ноги, наклонился к сумке, что лежала неподалеку, и достал требуемое. Барс подошел, присел передо мной на корточки, взял у Лекса мазь и начал смазывать мои ступни. Затем вытащил чистые тряпицы, завернул в них ноги и сверху уже натянул сапоги. За счет намотанной на ступни ткани сапоги держались и не слетали при каждом шаге. Кстати, на вид обувка была чудо как хороша. Натуральную кожу хорошей выделки уж точно не перепутаешь с китайской экокожей моей реальности.
Посмотрев на результат своих трудов, мой викинг удовлетворенно кивнул сам себе. Однако, вспомнив, о чем говорил ранее блондин, озабоченно нахмурился и сказал:
— Давай, девочка, я все раны обработаю. Лекс говорит, на бедре еще есть…
Но в ответ на это заявление блондин вдруг напрягся и рыкнул:
— Нет! С этим она сама справится!
Он выдернул мазь из рук Барса и кинул мне. А я со вздохом от необходимости опять куда-то идти, поплелась в кусты, сняла штаны и намазала зеленоватой склизкой субстанцией свою рану. Защипало, но ненадолго. Одевшись, я вновь показалась на поляне. Для рук мне требовались бинты, поэтому, намазав ладони мазью, стала искать, чем можно перевязать. В этот раз на помощь пришел Рэн, который молча положил на бревно рядом со мной несколько лоскутов. Ну вот, собственно, и все, кажется я приняла человеческий вид. Продолжила сидеть на бревне, наблюдая за окружающими. Делать мне особо было нечего. Только думать. Чем и занялась.
Замечала, что мужчины поглядывали на меня с любопытством. Но вряд ли их волновали мои женские прелести: одежда Клыка хоть и была достаточно небольшой, все же для меня была очевидным оверсайзом, скрывавшим мои невыдающиеся достоинства фигуры. На самом деле, штаны на мне все же натянулись и стали весьма обтягивающим предметом одежды, но ситуацию спасла рубашка, которая достигала колен и выглядела как туника.
О том, как я выгляжу, я могла только догадываться, а взглянуть на себя хотела. Нет, дело было не в том, что я переживала за свою внешность. Мне жизненно необходимо было увидеть ту самую печать, о которой все говорили. Мне приписывали столько всего, даже браслет антимагический надели, а я вообще не представляла, на что способна. Нужно было потихоньку изучить себя и свои возможности. Но для начала стоило найти отражающую поверхность. Наверное, будет странно, если я, матерая злая волшебница, вдруг начну изучать свое лицо, как будто впервые вижу. С другой стороны, как женщина, я способна и не на такое. Не могла прийти к какому-либо решению, однако неожиданно за меня это сделал Лекс. Мужчина бросил у моих ног груду мисок и выпалил:
— Что сидишь? Ты больше не леди, слуг тут нет. Сходи помой в ручье. И не пытайся бежать. А, хотя, знаешь, попробуй. С удовольствием тебя прикончу. Поймать тебя ничего не стоит, на своих двоих ты и нескольких метров не успеешь пробежать, а магию я твою блокировал.
«Так точно! Разрешите исполнять?», — мысленно гаркнула я как заправский солдат, ну а вслух, разумеется, не издала ни звука. Просто быстренько сгребла тарелки и пошла к ручью. Обижаться и спорить не стала, хотя задание попахивало садизмом — все же видели, что руки у меня изранены и сейчас под бинтами. За своей спиной услышала присвист и реплику Клыка: «А графиня-то наша черной работы не боится, братцы!». Фырканье Лекса в ответ сложно было не услышать. Даже лошади прониклись.
Я быстро перемыла посуду, плюнув на раны, и села изучать себя. Ручей отразил мое лицо, и я увидела на левом виске какое-то пятно. Четкости не было, и я догадалась взять одну из мисок. Посуда была сделана из какого-то гладкого полированного материала с относительно неплохой отражающей поверхностью. Из тарелки на меня смотрела я. Запавшие щеки, ввалившиеся глаза, вся в царапинах, но все же это я, Мария Андреевна Павлова. Возле левого глаза я увидела вязь татуировки, переходящей на висок. Далеко не сразу поняла, что там изображено. Присмотрелась. Лепесток огня в круге — вот что неведомая сила тонкой черной линией изобразила на моем лице. Я провела пальцами по виску и не почувствовала никакого отличия от обычной кожи.
— Это знак Агосара — огненного демона, — раздался голос Рэна за спиной.
Я вздрогнула, но не обернулась. А мужчина сел на камень напротив меня. Он принес мне свежие тряпицы, и я занялась перемоткой рук, слушая его.
— Я не маг. Думаю, ты это поняла. Печать тут только у Лекса, но я знаю многое об этом. Спроси меня, когда ты захочешь поговорить. А пока просто иди с нами. Я думаю, что все обладает смыслом, но он не виден сразу, Марисса Раш.
С этими словами Рэн собрал вымытую посуду и понес в лагерь. Через несколько минут я услышала приказ Лекса, который, он прокричал на всю округу, скорее всего, именно для меня:
— Через полчаса выходим! — а потом уже значительно тише добавил:
— Нам нужно до темна добраться в Манн. В том городе у меня встреча с ищейками, они
