Магические притязания - Илона Эндрюс

Чудненько.

— Рыцарь-маг никогда не видела ничего подобного. Она понятия не имела, из какой он культуры. К тому времени уже стемнело. Поэтому мы оставили его одного на той скале и разбили лагерь подальше от неё. Тейлор создал соляной круг на случай, если ночью сработает магия. Мы спали посменно, двое спят, двое на страже. Утром Сандер, один из рыцарей-защитников, пропал. Никто из нас не слышал и не видел, что его забрало. Он просто исчез. Теперь всё зависело от Тима, Тейлор и меня.

Молчание между его предложениями становились всё длиннее. Ему с трудом давались слова.

— Мы проголосовали, идти нам дальше или нет. Все хотели идти дальше, и мы пошли. В полдень я забрался на дерево, чтобы посмотреть, как глубоко мы забрались в лес. Пока я был там, из леса что-то вышло. Я не видел, что именно, кусты были слишком густыми. Я услышал крик Тима. Я слез с этого чёртова дерева, а они оба были мертвы. Черепа проломлены, раздавлены, как грецкие орехи. Кровь и мозги повсюду.

Он замолчал. Я не стала его дергать.

— Я был зол, поэтому продолжил идти на север, — сказал он, наконец. — Не знаю, сколько я шёл, но они преследовали меня всю дорогу. Наконец я увидел, что впереди лес редеет. Я вышел на поляну и увидел, как какое-то животное грызёт кусты. Я не знаю, что это было, но я чертовски уверен, что его не должно было быть здесь, в прибрежной Северной Каролине.

— Мы посмотрели друг на друга, и меня осенило. Это животное идеально вписывается в окружающую среду. Оно находится именно там, где и должно быть. Это я не на своём месте. Я здесь чужой.

— Технологии сменились на магию, и я словно оказался под микроскопом. У меня нет слов объяснить это. Словно то, что следило за мной, внезапно уставилось на меня, и от этого взгляда я чуть не потерял сознание.

Он замолчал.

— Что случилось?

— Я побежал. То, что за мной следило, погналось за мной, но я очень быстр, когда нужно, и я выжимал из своей магии поиска пути всё, что мог. Она вывела меня на заброшенную, заросшую дорогу, 421-ю, как я узнал позже, и я пошёл по ней. На следующий день я вышел из леса почти без царапин. Сел. Написал отчёт. Объяснил, как я оказался единственным выжившим. Отправил его в Цитадель в Волчьей ловушке.

— Почему они не послали другую команду?

Айзек скрестил руки на груди.

— Городские спросили меня, что будет, если лес решит отомстить. Они хотели знать, сможет ли Орден их защитить.

— Что вы им ответили?

— Правду. Мы понятия не имеем, что это такое, и не знаем, как от этого защититься. Мэр позвонил в Цитадель, напрямую поговорил с Великим магистром, и мне приказали отступить.

— И теперь вы здесь.

— А четверо все ещё в том лесу, — сказал Айзек. — И то, что их убило, тоже там.

Все невысказанное повисло между нами, сделав воздух тяжёлым и гнетущим. Что он потерял всю свою команду. Что он остался невредим, в то время как остальным проломили черепа. Что город всё ещё в осаде. Что в тех лесах он встретил нечто, что потрясло его до глубины души, и ему нужно снова встретиться с этим, чтобы всё исправить.

И Великий магистр, Дамиан Анжуйский, позволил ему остаться на прежнем месте, вместо того чтобы отправить его на новое задание. Под руководством Анжуйского Орден стал гораздо тщательнее выбирать сражения, в которых участвовать, но как только рыцари вступали в бой, они доводили его до конца. Чего бы это им ни стоило. Оставлять это дело незавершённым противоречило всему, за что они боролись. Анжуйский давал Айзеку шанс всё уладить, но не средства для этого.

— Как выглядело это животное? — спросила я.

Айзек отодвинулся от стола и отодвинул занавеску на противоположной стене в сторону. На стене была прикреплена большая карта Пендертонского леса с извилистым маршрутом, ведущим на север, северо-запад. То тут, то там на карте были отмечены ориентиры: поваленное дерево, пруд, болото — каждый из них был обозначен символом и отрезком верёвки, которая соединяла отметки с карандашными набросками, сделанными с поразительной точностью на акварельной бумаге.

Слева на наброске был изображён треугольный камень, на котором лежал светловолосый мужчина с торчащим из груди мечом. Его голубые глаза смотрели на художника с лица, искажённого страхом и болью.

В верхней части карты, на тридцатидюймовом листе бумаги, был изображён пейзаж: деревья обрамляли небольшой участок травянистой равнины. В траве стояло большое животное. Оно было похоже на слона, но явно им не являлось. У него был слоновий хобот и слоновьи уши, но уши были слишком маленькими, а хобот — слишком длинным. Его покрывал очень короткий бежевый мех, напоминающий конскую шкуру. Его ноги, казалось, были расставлены шире, чем у слона, и его профиль тоже был неправильным. У слонов высокий лоб, а у этого зверя череп был скошенным. Но больше всего бросались в глаза бивни. Они были массивными и длинными, как хобот, направлены вниз и имели спиралевидную форму.

Ничего себе.

— Насколько большой? — спросила я.

— Почти два метра в холке. Четыре тонны весом. Может, и больше.

Мы уставились на рисунок.

— Что, черт возьми, это такое? — пробормотала я.

— Понятия не имею.

Мы еще немного посмотрели на зверя.

— Все еще планируете пойти? спросил он.

— Ага. Хотите пойти?

— Я подумаю об этом.

— Если решите присоединиться к нам, найдите меня в Пендертоне.

— Я подумаю об этом, — повторил рыцарь-следопыт.

* * *

Нед был прав. Леса за мостом через реку Кейп на северо-востоке были прекрасны. Массивные сосны, залитые солнечным светом, теснились вдоль старой дороги, их ветви были усыпаны длинными сосновыми иголками, которые обманчиво казались пушистыми. Подлеска почти не было, лишь молодые сосны торчали из-под кустиков золотистой вейниковой травы. Это было совсем не похоже на непроходимые заросли низкорослых живых дубов, воскового мирта и остролиста, которые составляли прибрежный лес вокруг нашего дома.

Впереди на обочине стояли два серых внедорожника. Должно быть, это моя машина.

Краем глаза я уловила какое-то движение. Восемь оборотней выскользнули из леса и окружили меня, а мой муж появился справа от меня, как чёрт из табакерки. Мне потребовалось полсекунды,